Большая книга ужасов – 43 - Усачева Елена Александровна - Страница 60
- Предыдущая
- 60/60
– Он ее уже выбрал! – и Аня тоже потрясла в воздухе другой картой. – Перед ним сейчас преграда, достойная его. И он ее преодолеет!
Леонова-старшая бросила в лицо дочери обрывки карты.
– Неблагодарная! – взревела она. – Хочешь моей смерти?!
– Хочу свою жизнь!
– А нет у тебя жизни! Она – в этих картах! – Леонова-старшая все же дотянулась до расклада. Цветные картинки посыпались на грязные ступеньки.
– Насмешит тебя – разговор, обрадует – известие, – заторопилась Андалузия, уронив на пол уцелевшие карты. – Сердце успокоится любовью!
– Чушь!
– У тебя впереди еще пятьдесят лет жизни, и никто не помешает тебе ее прожить так, как тебе захочется!
– Он умрет! – рявкнула гадалка.
– У него будет жена и трое детей. – Анька схватила Митьку за руку. – И ты ничего не сделаешь против этого гадания!
Влад быстро зашептал слова песни. И не прервался, даже получив от Леоновой-старшей такой взгляд, от которого полицейские на дорогах превращаются в каменные столбы.
– Если хочешь жить, будешь сидеть дома и носа на улицу не высунешь! Увижу в твоих руках карты – руки переломаю. Ты меня знаешь!
– Мари! Ну ты как-то… полегче… – нетвердым голосом произнес помятый мужчина, но Леонова-старшая остановила его движением руки:
– Не перебивайте меня! А то я вас всех тут уничтожу!
Аня поднялась, разглядывая последнюю карту.
– А еще у него будут некоторые проблемы из-за женщины, у которой внезапно что-то случится со здоровьем.
– Что?! – Леонова-старшая мгновенно побледнела и шагнула вперед.
Чемодан недовольно крякнул, соскользнул на ступеньку ниже, и ленивой лягушкой запрыгал вниз по лестнице. Леонова-старшая оступилась, громко охнула – и покатилась вслед за чемоданом.
– Накаркала! – прокомментировал падение гадалки Влад.
– Под руку сказала, – поморщился Юрка. Он представил себе это падение – наверное, это очень больно!
Леонова-старшая, катясь по лестнице, продолжала бушевать. Она грозила им всеми небесными карами, обещала разнести по кирпичику школу, а вместе с ней – и город, по камешку, сровнять Россию с землей, выпить озера и осушить болота…
Но ее никто не слышал и не слушал. Анька улыбалась! Впервые за все это время.
– Ну вот, Андалузия, а ты уезжать собралась, – усмехнулся Митька.
– Балбесы, – сдалась Анька Леонова. – И никакая я не Андалузия. Я в Алансоне родилась! Поняли?
Все дружно закивали.
– Мне кто-нибудь поможет? – закричала с нижней площадки Леонова-старшая. – Как же больно!
– Да иду я, иду, – испуганно пробормотал мятый субъект.
– У меня сегодня просто неудачный день, – Анькина мать погрозила ребятам кулаком.
– Это точно, – устало согласился с ней Емцов.
Анька взглянула на стену и тоже захромала вниз:
– Василиса идет!
– Ну, колдуньи! – восхитился Митька.
Леонова-старшая поднялась. Взгляд ее можно было сравнить разве что с взрывной силой мегатонной бомбы. Она исподлобья недобро смотрела на веселившихся семиклассников, что-то беззвучно шепча. А потом словно из воздуха у нее возникла в руке карта – пиковая шестерка. Потом она достала еще одну пиковую шестерку, и еще одну…
– Аннетта!… – грозно начала она.
– Маша! Не надо! – заканючил помятый мужчина.
– Тряпка! – обрушила на него свой гнев Леонова-старшая.
– А почему так много шестерок? – от усталости Митька соображал туго.
– Она мне подменила колоду! – застонала Леонова-старшая, повиснув на помятом мужчине.
– А что, предвидеть это нельзя было? – простодушно спросил Пулейкин.
– Вон отсюда! Все!…
И мальчишки с готовностью сбежали.
Эпилог
Все будет хорошо!
Понедельник неожиданно оказался тринадцатым числом. Это сочетание сразу дало плохие результаты.
На восьмой класс ругались все. Утром – родители, в школе, с первого же урока – учителя. Леонова-старшая решила натравить на них весь мир – сообщила, что после разгрома Василисиной квартиры они принялись за квартиру Андалузии. Директор грозил им полицией. Химичка рьяно цокала каблучками, бегая туда-сюда перед доской. Алевтина Ивановна смотрела на ребят с печалью.
– Даже не знаю, что с вами теперь будет, – сообщила она тоном священника на похоронах. – У вас нет представления, как дальше жить!
– Почему это нет? – привычно начал спорить Емцов.
– Нет, Митя, нет. Сочинения вы написали безобразно! Пулейкин, Емцов – вы остаетесь переписывать! Вербицкая! От тебя я этого не ожидала! Коготков? Нечего улыбаться! Царей в нашем мире уже не существует! Или ты собираешься изобрести машину времени и вернуться в прошлое? Хаецкая, Пустячная – о деле надо думать, а не о безделушках! Иначе так можно всю свою жизнь проспать! Леонова где?
Анька не пришла. Как примерная дочка, она отправилась провожать маму на вокзал. Зачем ей школа, если она все и так знает заранее?
– Какая хорошая фантазия у девочки! Так все четко прописать!
Митька хихикнул.
– Емцов! Я бы на твоем месте плакала!
– Обязательно, – согласился Митька, пытаясь сделать серьезное лицо.
– Да что же это за класс!
Влад хрюкал от смеха, скрывшись за спиной у Коготкова. Пулейкин улыбался. А Василисе прятаться уже было некуда. Она смеялась, опустив лицо в ладони.
Вчера вечером Анька рассказала им, как она специально обманывала мать, устраивая неправильные гадания, пугала и запугивала ее эсэмэсками, а под конец подменила колоду, заранее зная, что все закончится хорошо.
Когда ты в этом убежден, так все и происходит.
– Ну ладно, нагадай мне стать президентом, так и быть, – смилостивился Емцов.
Собрались они у Василисы. В уголочке, у шкафа, сидели тихие Оля и Лера. После всего пережитого они предпочитали ни во что не вмешиваться.
Анька перетасовала колоду.
– Ты же опять не поверишь. – Теперь она улыбалась. Сегодняшний день растопил в ее душе лед и превратил Аньку в нормального человека.
– Если хорошее предскажешь – почему бы и не поверить, – заявил Емцов. – Только о плохом мне не говори. Все равно не запомню.
– Не быть тебе президентом, – с явным удовольствием сообщила ему Анька. Митька помрачнел, но ничего сказать не успел, потому что Леонова быстро добавила: – Будешь дипломатом!
– С чего это вдруг? – по привычке не поверил Митька.
– На роду тебе так написано. А Василиса, как и хотела, выучится на переводчика и уедет жить во Францию.
– Ой! – Васька прижала руки к груди, хотя и без карт знала, что все будет именно так.
Они давно уже поняли, что будущее зависит только от них. От того, что они сами захотят!
– Муранов поэтом не станет, – продолжала Аня. – Выпустит одну книжку – и забросит это дело. А Пулейкин будет работать в книжном бизнесе. Жизнь у него сложится хорошо.
– А у нас? – напомнили о себе девчонки.
– И у вас все будет хорошо!
- Предыдущая
- 60/60
