Николай Клюев - Куняев Сергей Станиславович - Страница 88

• Предыдущая
• 88/188
• Следующая

Никакого «успокоения» не было и в помине. Более того, выступления очередных ораторов вызвали новый накал страстей.

«Оглашается известное выступление патриарха Тихона. Товарищ Клементьев, член Вытегорского Совдепа, пытается прочитать приговор нескольких волостей крестьян Самарской губернии на это послание….» А текст патриаршего послания, распространившегося по всей России с начала года, просто прочитанный вслух, сам по себе был способен накалить атмосферу до такой степени, что с собранием уже не смог бы справиться ни один — пусть самый опытный и волевой — оратор.

«Тяжёлое время переживает ныне Святая Православная Церковь Христова в Русской земле: гонения воздвигли на истину Христову явные и тайные враги её истины и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово и вместо любви христианской всюду сеять семена злобы, ненависти и братоубийственной брани…

Зовём всех верующих и верных чад Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне Святой Матери нашей».

И тут же, после чтения «приговора крестьян Самарской губернии», как передал корреспондент газеты молодой поэт Сергей Ручьев — «опять митинг — и митинг беспорядочный. „Долой, вон, убирайся, не надо нам читать газету…“ Под общий шум, даже не приступив к оглашению приговора, тов. Клементьев покидает трибуну.

Такой же прием оказывается вначале товарищу Николаевскому, члену Вытегорского Совдепа, но тов. Николаевский заставил собрание выслушать себя и, при некотором шуме, в течение получасовой речи доказывал целесообразность (закона) об отделении церкви от государства. Отделяясь, церковь становится свободной и вольна молиться или нет за царя, за разных Питиримов и проч., может не молиться и за тех, кто волею истории стоит у власти. Свободно верующий христианин всё принимает на алтарь церкви. Церкви нужен живой дух, да она и есть — сама любовь и, только будучи несвободной, она могла иметь в своей среде Питиримов, Протопоповых, Распутиных и проч.».

Особо значимо здесь упоминание митрополита Петроградского Питирима, арестованного 2 марта 1917 года вместе с царскими министрами и уволенного 6 марта того же года на покой постановлением Святейшего синода. Он был одним из немногих в священноначалии, сохранивших верность царскому дому, наравне с о. Иоанном Восторговым, архиепископом Харьковским и Ахтырским Антонием, епископом Тобольским и Сибирским Гермогеном, епископом Камчатским Нестором, архиепископом Литовским Тихоном — будущим Патриархом… Почти все из упомянутых были также отправлены на покой — Синод избавлялся от «реакционного духовенства», принимая в то же время приветственные послания от епархий новому строю и «новой эры в жизни церкви»… «Из Лабинской. Вздохнув облегчённо по случаю дарования Церкви свободы, собрание священно-церковнослужителей принимает новый строй…» «Духовенство города Екатеринодара выражает свою радость в наступлении новой эры в жизни Православной Церкви…» «Тульское духовенство в тесном единении с мирянами, собравшись на свой первый свободный епархиальный съезд, считает своим долгом выразить твёрдую уверенность, что Православная Церковь возвратится к новой жизни на началах свободы и соборности…»

Пройдёт год — и жестокие мучения и смерть настигнут как большинство из немногих оставшихся верными престолу «церковных реакционеров», так и представителей «прогрессивного духовенства», избавлявшихся от «обскурантов» в своих рядах. В марте 1918-го священника станицы Усть-Лабинской Михаила Лисицына, перед тем как зарубить, водили меж домов с петлёй на шее. В Пасху того же года священника Иоанна Пригоровского станицы Незамаевской Екатеринодарской губернии живого закопали в навозной яме, перед этим выколов ему глаза и отрезав язык и уши. А в Туле той же весной крестный ход был расстрелян из пулемётов… С июня 1918-го по январь 1919 года были убиты 18 архиереев, 102 священника, 154 дьякона, 94 монаха и монахини. Закрылись 94 храма и 26 монастырей.

О. Иоанн Восторгов будет расстрелян 5 сентября после совершения в московском храме Василия Блаженного молебнов над святыми мощами «от жидов умученного» младенца Гавриила. Он спокойно подошёл к вырытой могиле и после общей молитвы вместе со всеми приговорёнными призвал всех с верою в милосердие Божие и скорое возрождение Родины принести искупительную жертву.

За месяц с небольшим до этого Совнарком издал закон об антисемитизме, предписывавший, в частности, следующее: «Принять решительные меры к пресечению антисемитского движения. Погромщиков и ведущих погромную агитацию предписывается ставить вне закона».

Понятно, что молебен над святыми мощами младенца Гавриила был квалифицирован новой властью именно как погромная агитация.

Но вернёмся в деревянную «сонную» Вытегру.

…— Нет среди нас гонителей церкви, как свободного общества, — вещал товарищ Николаевский. — Мы только хотим, чтобы свет евангельской истины не омрачался мракобесами…

Верил ли он сам в то, о чём говорил? Безусловно, верил. Как и многие из собравшихся верили в то, что с революцией пришёл в Россию «свет евангельской истины». Многим ещё предстояло удостовериться — как к свету евангельской истины относится новая власть.

Собрания и митинги в провинциальном городке следовали одни за другими. Один из них был посвящен «борьбе с обывательщиной», на котором председатель президиума исполкома Вытегорского совета товарищ Мехнецов произнёс зажигательнейшую речь:

— Товарищи, помогайте же вашей власти дружной работой устроить продовольственную разруху (эта жуткая оговорка попала в газетный отчёт — Мехнецов хотел сказать «устранить». — С. К.), помогайте вашей власти вести борьбу со спекуляцией… Помните, что вы должны быть хотя бы в душе красноармейцами Свободы. Будьте все строителями новой России и проповедниками Свободы! Пусть заря лучшей жизни встаёт над страной, заря светлая, мощная и радостная, при которой легче будет дышать!.. Перестанем быть обывателями, будем гражданами!

Но преображение «обывателей» в «граждан» шло чересчур туго, свидетельством чему был отчёт на соседней с выступлением Мехнецова газетной странице о побоище «на почве пользования лесом в даче бывшей помещицы Бельской» между гражданами Тихмангской и Ухотской волостей, «в результате которого убиты 2 и нанесены тяжкие раны 3 лицам. По распоряжению уголовной следственной комиссии виновные отданы на поруки. Дело будет направлено в Окружной Народный Суд».

А 1 мая «Известия Вытегорского совета крестьянских и рабочих депутатов» поместили чрезвычайно интересный «анонс» предстоящего мероприятия.

«Вытегорский Комитет Российской Коммунистической партии (большевиков) скоро устраивает вечер, посвящённый Карлу Марксу.

Широко постановленная программа, участие на вечере такого известного народного поэта, как т. Николай Клюев, — безусловно должно привлечь на вечер не только широкие пролетарские массы города, но всех интеллигентов.

Как заключительный аккорд, в 3-м отделении будет поставлена чудная революционная пьеса т. Николая Клюева „Красная Пасха“ — эта песнь Мщения, Скорби, песнь проклятия тем, кто предаёт социалистическую революцию…

Эта пьеса, алмазная жемчужина, такая сильная, захватывающая за живое, потрясающая глубиною красочной мысли, — вылилась на бумагу, кажется, только ради вечера, и нам, Вытегорам, выпало великое счастье первыми увидеть её у себя, — на вечере коммунистов-большевиков.

Кроме того, т. Николай Клюев скажет „малое слово от уст брата большевика“ „На пороге счастья и вечности“ и прочтёт несколько великолепных стихов из книги „Красный звон“.

Мы очень привыкли, если так можно выразиться, к „народнодомскому“ искусству, что вечер коммунистов, независимо от того, как пройдут остальные №№ программы, — по одному тому, что на вечере примет участие т. Николай Клюев и будет разыграна его „Красная Пасха“, несомненно оставит на всех, кто будет присутствовать, неизгладимые впечатления».

В этой заметке обращают на себя внимание два сообщения: упоминание о неизвестных нам клюевских текстах — пьесе «Красная Пасха» и речи под названием «На пороге счастья и вечности» — и свидетельство того, что эту речь Клюев произносит, как «малое слово от уст брата большевика».

• Предыдущая
• 88/188
• Следующая