Том 4. Солнце ездит на оленях - Кожевников Алексей Венедиктович - Страница 101

• Предыдущая
• 101/116
• Следующая

— Брось ее, брось! Не бросишь — Оська придет бить тебя.

Авдон нежно глядел на барометр и расхваливал его:

— Он всегда говорил правду. Скажет «ясно» — и придет солнце, скажет «буря» — придет шторм, пурга. Колдун давал за него пять быков.

Ксандра попыталась втолковать ему, что машинка испортилась, вечного ничего нет, а показать, что испортилось в барометре, не могла: она плохо понимала его устройство. И Авдон остался при своем убеждении: машинка цела, ее оклеветали завистливые люди — Оська и колдун. Пурга скоро кончится, станет ясно, уже можно собираться на охоту.

На ночь Тайма проводила Ксандру в школу, а через недолгое время прибежала снова и сказала, что Авдон, должно быть, ушел на охоту: вместе с ним исчезли из дома ружье, заплечный мешок, кое-какие продукты, лыжи.

Обе побежали по поселку тревожить и поднимать людей на поиски. Пурга не утихала, а ночь сгущалась, чернела, и все поиски ничего не дали. Авдон не мог уйти далеко, но в такую непроглядь, какая дула, можно было потеряться в нескольких шагах от своего дома.

После этого пурга бесилась еще двое суток и занесла не только следы Авдона, а весь поселок до крыш. Поискали Авдона по окрестным лесам, горам — не нашли и решили: знать, далеко завели его глупы ноги.

Начались весенние притайки. Народ полез с лопатами на крыши своих туп, чтобы сбросить оттуда снег. Сбросив с высоты, принялись отгребать от стен и возле крайней тупы откопали замерзшего Авдона. Он лежал у глухой стены. Громко постучаться в нее или переползти к другой, за угол, где было крыльцо и окно, знать, не хватило сил. Ни ружья, ни мешка, ни лыж при нем не оказалось. Это все нашли брошенным поблизости, когда притайки усилились.

Похоронив мужа и наплакавшись досыта над вещами, оставшимися после него, Тайма принялась собираться обратно в свою Большеземельскую тундру. Тупу отдала школе: делайте что угодно, хоть живите, хоть жгите. Машинку отнесла колдуну и сказала:

— Я согласна отдать ее за пять быков.

— Дорого. — Колдун фыркнул. — Она худая, обманная.

— Хорошая, погляди сам! — Тайма показала на машинку. — Видишь «ясно». — Затем показала на небо: — И там ясно.

— Обманная, я знаю. Хочешь одного быка?

— И пять не возьму от тебя! Вот тебе, а не машинка! — Тайма бросила в колдуна грязью. — Ты испортил ее, из-за тебя пропал мой Авдон. — И, уходя, кричала на весь поселок: — Колдун испортил машинку, из-за него погиб Авдон!

Уезжая, распространила это на всю долгую дорогу, а потом — на всю оленью землю.

Так оно и было на самом деле: однажды колдун пробрался без хозяев в незапирающуюся тупу и так помял машинку, что она замерла, остановилась.

Из Ловозерского поселка, где была государственная строительная контора, Колян привез досок, стекла, гвоздей, привез бригаду русских мастеров, и они перестроили тупу Максима: сложили русскую печь, прибавили окошек, сделали нары, высокий стол и под стать ему табуретки.

— Что это? — недоумевали соседи. — Постоялый двор? Зачем столько окошек? Зря много, будет сильно холодно.

В день окончания работ Колян позвал соседей, угостил водкой, выпил сам немножко, потом взял гусли, сел рядом с Максимом и ответил на все недоумения песней:

Гостеприимная тупа широко прославилась, гораздо шире, чем достигал свет ее огней. Народ прозвал ее «Дом о семи окон», хотя их было только четыре. А сторонние пастухи, рыбаки, охотники уже не искали, где можно переночевать, перебыть непогоду, а шли прямо на огни этой тупы и держались в ней как дома: сами топили печь, приносили дрова, воду, кипятили чай, варили еду.

Наподобие незамерзающей лапландской речки, в тупе постоянно журчали разговоры, рассказы, сказки, плескался смех. Рыбаки, охотники любят прихвастнуть: у охотников от одного выстрела падают целые птичьи стаи, рыбаки ловят удочками китов. Иногда забегали выпивошки, которые за рюмку водки согласны обойти кругом Белое море. Они приписывали себе все северные приключения; каждый из них сто раз тонул, замерзал, попадал в лапы медведям, на зубы волкам… Тогда так смеялись, что тупа дрожала.

Немножко жалуясь и немножко радуясь, Максим говорил:

— Я стал гостем в своем доме. Один зовет: «Максим, садись с нами обедать!» Другой говорит: «Максим, за твое здоровье!» — и подносит водку. Третий наливает меня чаем. Легко, весело живу. Только иной раз некуда протянуть ноги, везде люди, и хозяин тупы Максим идет ночевать к соседям.

Капитаны часто вспоминали Ксандру. Получат письмо от первого сына, который плавал на Черном море, и заговорят:

— Парню время жениться. Жалко, что эта лопарская учительница старше его. Вот была бы жена…

— Случится какая-нибудь стычка с дочерью — и снова разговор:

— Не будет она жить с нами. Оперится чуть-чуть и улетит куда-нибудь, вроде той учительницы.

Вспоминали Ксандру и отдельно, без связи со своими детьми:

— Такая видная девушка, а может остаться без семьи, — досадовала капитанша.

А капитан сердился:

— Сама виновата, сама себя обездолит.

— Не в том дело, кто виноват, — отмахивалась капитанша.

— В чем же?

— Надо выдать ее замуж…

— Это знаю без тебя. За кого? Тут я… — капитан разводил руками, — бессилен. Одно вижу: нам с тобой нашими словесами не вытянуть ее. Нужен другой человек.

Вскоре этот другой человек появился. Он был разведчиком цветных металлов. Тридцати лет, с хорошим образованием, уже преподаватель института, правда, не красавец, но и не урод, высокий, плечистый, на взгляд капитанши он вполне подходил для Ксандры.

— Что же вы не женитесь? — спросила капитанша.

— На случайной не хочу, а по сердцу пока не нашел.

— Не там, стало быть, искали.

Он поглядел на капитаншу заинтересованно, выжидательно.

— Валерий Денисович, есть хорошая девушка… Если вы серьезно намерены жениться, я познакомлю вас с ней.

— Все зависит, понравимся ли мы друг другу, полюбим ли.

— Это разумеется само собой. Но у вас, может, есть другая, уже любимая.

— Нет. Я свободен.

Капитанша рассказала все, что знала о Ксандре. Валерий заинтересовался. Придя домой, он развернул карту Лапландии, поискал Веселые озера и не нашел. Они были в неисследованных местах, закрашенных на карте белым, но по соседству с районом, в котором работала экспедиция.

— Найду. На то я и разведчик, — загорелся Валерий.

А капитанша увидела в этом соседстве указание судьбы:

— Значит, суждено вам встретиться. Возвращайтесь с женой!

Сначала она хотела дать Валерию письмо для Ксандры, потом решила не делать даже намека на подстроенное сватовство и предоставить все случаю, судьбе.

• Предыдущая
• 101/116
• Следующая