Предназначение (СИ) - Ярославцев Николай - Страница 102
- Предыдущая
- 102/122
- Следующая
Остановился в двух шагах от него и отвернул взгляд в сторону, ожидая самого худшего.
-Ближе! – Потребовал Радогор. – Не укушу.
Мужик сделал еще шаг и остановился. Радогор левой рукой поднял, стараясь не причинять лишней боли, покалеченную руку и быстро пробежал чуткими пальцами по ней от кисти до плеча.
И удивленно обернулся к Ладе.
-А мне казалось, что ты ее сломала. – Проговорил он и, всем показалось, что ему больше пришлось по душе, окажись рука сломанной. – Всего то, выдернула ее.
-Могу и доломать. – Недовольно проворчала княжна, успевшая пригреться у очага и задремать. – Было у меня время, чтобы разбирать? Рядом стоишь, возьми да доломай.
Мужик, самые черные подозрения которого начинали сбываться, дернулся, но рука Радогора держала его крепко.
-Сразу не сломала, а теперь уж что… Вздохнул он, и приказал. – Упрись в мое плечо рукой, на место ставить буду. Только не вздумай кричать, не люблю. И княжна криков не выносит. Все испортит, даже то, что целое пока.
Подождал, пока мужик, не сводя глаз с дикой поляницы, упрется в его плечо, придержал одной рукой изувеченную руку под локоть, и, как всем показалось, не сильно дернул и слегка повернул в сторону. Мужик, забыв о всех предостережениях и свирепой княжне, охнул, скрипнул зубами, разразившись ругательствами, и побелев, повалился на пол. И сразу протрезвел.
-Ну и зря. – Добродушно проворковала княжна. – Я старалась, старалась, а ты… Зря пожалела. Поправится, и снова потянется этой рукой куда не надо. Напрасно не послушалась. Надо было зарезать.
-Теперь уж не полезет Думать будет. Хотя, когда ему думать? Зима, вот она уже… Не успеешь чихнуть три раза. – Рассеянно отозвался Радогор, бросив нетерпеливый взгляд на лестницу, где по его мнению давно уж должен стоять трактирщик. И прикрикнул на мужика. – Хватит вопить. У тебя давно уже не болит.
Тот резво прыгнул на ноги и, не сводя с него дикого взгляда, попятился к своему застолью. Но вдруг остановился и шагнул обратно.
-Твоя милость только попугать меня хотел или правда так и будет, как сказал?
Как не старался скрыть страх, но голос выдал.
-Не переживай. Как сказал, так и будет. – Обнадежил его Радогор. – До весны не доживешь.
Несчастный, чувствуя, как сразу пересохло в горле, с трудом проглотил слюну.
-Твоя милость…
Но Радогор без всяких слов понял его.
-Хозяин! - Властно крикнул он. И не оборачиваясь, пояснил. – Зарежут тебя по пьяному делу. Уж больно ты боек, сударь мой.
Лицо приговоренного к смерти стало мертвенно бледным.
-Не пей, и будешь жить долго, пока самому не надоест. Я же не пью, и как видишь, живой.
Довод показался не очень убедительным, но возражать не стали. Богатырская стать и уверенный, чуть раздраженный голос сурового незнакомца, к тому же пара мечей за спиной, внушали уважение и пробуждали слепое доверие к его словам.
-А как, твоя милость, не пить, если оно само пьется? – Изумился, забыв о все своих страхах, мужик. – Я, может, и не хочу, а оно пьется.
Радогору давно наскучил и сам мужик, и его пагубная страсть, но неожиданная мысль осенила его и он развеселился.
Поднял правую руку, а указательным пальцем указал на середину раскрытой ладони.
-Смотри сюда! – Потребовал он. Взгляд серых не мигающих глаз уперся в глаза мужика, пронизывая его до пят. Тот застыл перед ним мертвее мертвого. – Смерть свою видишь?
Мужик закивал головой.
-Не пей! – Потребовал Радогор – На изнанку вывернет. Кишки граблями в угол сгребать будут.
Двери на поверхе гнусно скрипнули и он, подхватив рукой княжну, заспешил, поднимаясь по ступеням. А мужик, провожая его, наполненным ужасом, взглядом, попятился к приятелям. Пережитый страх и пересохшее горло настойчиво требовали залить все это парой, тройкой добрых кружек вина. И кружка была тотчас наполнена до краев, и даже с горкой. Жадно поднес ее к губам, но не успел сделать и глотка, как все его тело содрогнулась в судорогах, а изо рта на стол и на портки полилось все, съеденное и выпитое им за время дождей.
Радогор, услышав характерные звуки, обернулся и укоризненно покачал головой.
-Я же предупреждал, - Ласково проговорил он, - Людям, сударь мой, верить надо, когда они тебе добра желают. Знай же, так будет всякий раз, когда ты надумаешь поднести кружку с этим зельем к губам. Но жить будешь долго.
Повернулся и скрылся в поверхе, успев пробормотать.
-Хотя я и сам не знаю, что хуже.
Лада, не выдержав, громко засмеялась.
-И кто, спрошу я тебя, твоя милость, из нас двоих добрее? – Сквозь смех, с трудом выговорила она. – Я просто изувечила его, причем жалеючи, а ты до конца дней сделал его глубоко несчастным.
-Зато жить будет. – Уже с полным равнодушием к чужой беде, отмахнулся он и, отодвинув трактирщика в сторону, шагнул в жилье и одобрительно покачал головой. –Умеешь ведь, когда захочешь. Про коней не забудь. Тварь бессловесная, сама не попросит.
-Уже, господин, уже. – заторопился хозяин. – Все исполнено, как твоя милость, пожелала. И очажок затоплен, и лохань с горячей водой стоит.
Услышав про лохань с горячей водой, Влада пискнула, бесцеремонно захлопнула двери перед носом трактирщика. И заторопилась, на бегу расстегивая пояс и пряжки перевязи.
-Радо, помоги…
Промокшие и раскисшие сапожки, «вокруг ножки» ни в какую не хотели повиноваться ее рукам, как она не старалась.
-Держись за лавку.
И сапоги один за другим полетели к очагу.
Тусклый огонь, от плавающего в плошке, фитиля неохотно освещал их нечаянное пристанище. Взгляд Радогора пробежал к заставленными не хитрыми, но обильными кушаниями, столу, по застеленной меховой полостью, широкой лавке. И остановился на не глубокой, но широкой, на столько, что в ней можно было сидеть, лохани.
Лада, прыгая на одной ноге, пыталась освободиться от портков и с вожделением глядела на манящую лохань.
-Садись, помогу. – Засмеялся он, глядя на матово белеющее тело. – Упадешь.
Послушно плюхнулась на лавку и он одним движением сдернул с нее скользкие, не послушные портки и отправил их туда же, куда и сапоги.
-Ой, хорошо то как! – Закрыв глаза, простонала она, оказавшись в воде и не решаясь сесть. – Горячо!
-И куда же, позволь тебя спросить госпожа моя, тянулась бесстыдная рука?
-Сюда! – Приподнялась над лоханью и взглядом указала на тугую, гладкую ягодицу. – К холке. Зря руку не оторвала. В другой раз бы не потянулся.
-А я его понимаю. – Засмеялся Радогор. - Сам бы потянулся к такой красоте.
Но Влада шутки не приняла, хотя и порозовела от удовольствия.
-Ты хоть до синюх защипли, я и не охну. Еще и сама подставлю. – Отрезала она, опускаясь в воду. – А другие на чужое добро пусть не зарятся. Не для них припасала.
И умоляюще попросила.
-Поливай меня из кружки, Радо!
Радогор, который развешивал над очагом ее одежду, засмеялся.
-Не усни в воде.
-Вынесешь. – Бестрепетно отозвалась она и блаженно закрыла глаза. – Только покормить не забудь.
И просидела в воде, пока вода не остыла. Выбралась из лохани и виновато пробормотала.
-Тебе всю воду выстудила. – И сокрушенно, ушлая девка, покачала головой. – Так торопилась, что и рубахи лишней не взяла. Ходи теперь так, пока все не высохнет, свети, чем попало.
-Я взял. – Успокоил ее Радогор, с улыбкой следя за тем, как она усаживается за стол и выбирает взглядом, с чего бы начать. – Но все промокло. Даже сухари. Завтра все пересушивать придется.
-Ну и ладно. Все равно ни кто не видит. – Легко ответила она. Зубы ее заработали без устали, перемалывая уже остывший ужин. – Ни когда еще так вкусно не ела. Только про ворону мне не говри. Рассержусь. Сама не знаю как…
И с облегчением вздохнула.
-Думала, лопну, а все куда то лезет и лезет.
И прямо от стола прыгнула на лавку и забралась под полость.
-Ты долго не сиди, а то я не усну. – Уже сквозь сон пробормотала она. Но вдруг подняла голову и с беспокойством спросила. – А родичи твои, Радо, сегодня не придут?
- Предыдущая
- 102/122
- Следующая
