Предназначение (СИ) - Ярославцев Николай - Страница 72

• Предыдущая
• 72/122
• Следующая

-Вынесли ее слова без ропота. А что уж роптать, если в каждом слове правда.

-И куда же ты сейчас? – Снова долетел из толпы вопрос.

-К черной дрягве. За Упырем злым идем, чтобы козней больше не было городу. А дальше?

Поймала на себе предостерегающий взгляд Радогора и споткнулась. Поняла, что обмолвилась. Но поздно уже. Слово вылетело!

-Как витязь Радогор скажет. – Покраснев, закончила она. – Но сюда уж не вернусь. С князем Ратимиром привыкайте жить.

-А ты как же? Под кустом, да в дороге… - Не все совесть растеряли. Осталась еще она. – Позора нам не избыть.

-Придет время, Радогор добудет землю. Я видела… Града каменные, сады дивные. Дружины неисчислимые, верные старость нашу беречь будут и жизни для того своей не пожалеют. Пока же дороги нас ждут.

Радогор неожиданно для себя остался один на один с народом. Влада призвала ключаря и увела Ратимира в кладовые с княжеским добром, которое свалилось вдруг на него. Охлябя  и двое других увели воев к воинским избам.

Радогор поискал глазами на что бы сесть и, не найдя, пристроился здесь же, на ступеньке крыльца. Вран, которого утомила вся эта не понятная, на его враний взгляд, суета тут же сел на его плечо и блаженно закрыл глаза. Подошел и Ягодка, невнятно ворча. А чуть погодя, у ног пристроилась и старая бэриха. За последние дни она заметно поправилась, шерсть разгладилась и уже начинала лосниться  а глаза очистились от гноя и засохшей грязи.

-Что же мне с вами делать, друзья? – Спросил он зверей, задумчивая поглаживая рукой то одного, то другого. – С тобой то все ясно, мать – бэриха.

Бэриха наклонила голову, прислушиваясь к его голосу.

-Не пожелаешь здесь, у Ратимира на подворье княжеском жить, уйдешь в лес. Удерживать не будут. – Наклонился к Ягодке и бэр тут же перевернулся на спину, подставляя свое сытое брюхо его рукам. – А вот как с тобой, бездельник ты этакий, быть? Ума не приложу. Из родных мест ушел, а дальней дороги не вынесешь.

Скребет ногтями бэрье брюхо, а тот повизгивает и урчит от удовольствия.

-Может, дружище, и тебе лучше остаться у Ратимира? Опять же зима скоро. Тебе спать надо будет. А то озлобишься, озвереешь без сна….

Бэр разобрал в словах Радогора что – то подлое и заворчал.

-Или к  матушке Копытихе пристроить? Тоже не надолго.

Но сколько не думал, так и не придумал. Не лезет в голову ни чего путного. А там и княжна вернулась.  С мечом на поясе и объемистым кошелем в руках. по бабьи прижимая его к правому боку. Ратимир растерянный и сконфуженный плелся позади.

-И все – таки не могу принять я от тебя, княжна, такой щедрый дар. – Взгляд уводит в сторону. И вид у него, как у того пса, который неумело стащил кость и тут же  получил сапогом в бок.

Княжна поморщилась.

-Казна не моя. И не твоя. Всего Веховского княжества. Тебе сегодня с дружиной надо расчесться. И впрок оставить. Мне и того довольно, что дал.  – Проворчала она. И бросила кошель к ногам Радогора. – Все руки оттянул. Лучше, Ратимир, вели, чтобы коней нам привели.

Радогор вскинул взгляд на ее меч и, без слов, не вставая, протянул к нему руку. Удерживая за рукоять, взялся двумя пальцами за лезвие и окинул оружие внимательным взглядом. Клинок не широкий, к концу заужен и заправлен острым жалом. Рукоять для его руки тесновата, а княжне как раз впору. И ковки недурной. Не для красы, под женскую или ребячью руку лажен. Не вставая, раскрутил меч кистью и подбросил над головой.  Меч взлетел выше кровли терема, завис, клюнул кончиком, опрокинулся лезвием вниз и со свистом вернулся в подставленную ладонь.

-Ловкий меч! – Уважительно похвалил он. – Большой мастер над ним трудился. Но одного понять не могу, зачем он тебе, Ладушка?

-Это мой меч, Радо. – Ответила княжна и с ловкостью бывалого воина бросила меч в ножны. В нашем роду редко появляются сыновья. Потому батюшка, князь Гордич, меня и учил ратному делу.

Радогор посмотрел на нее так, словно впервые видел. А княжна, догадавшись о причинах его растерянности, звонко засмеялась.

-А ты думал, что все уже про меня знаешь? Не веришь, испытай. – И выдернув меч из ножен, мягко, кошачьим шагом, без предупреждения перешла в атаку. – Или забоишься?

Качнулась вперед и со змеиной ловкость направила свой меч в его живот, чуть ниже пупка. Радогор, не ожидавший от нее такой ловкости, едва успел уйти из под удара, откинувшись назад. А она, не давая ему подняться, нанесла новый удар развернулся корпусом, повторяя прием, который испытал на Охлябе, пропустил меч по руку и… меч оказался у нее же по подбородком.

Выпустил ее руку и широко улыбнулся.

-Молодец! И меч верно держишь. И ноги хорошо ставишь.

Зрители, собравшиеся поглазеть на потеху, разочарованно разошлись.

-Вели, чтобы ремешки принесли. Перевязь тебе сошью, как у меня. И нож так же, как я носить будешь. И мешать не будет, и всегда под рукой.

Привели их лошадей и Ратимир сам придержал стремя для княжны, но Радогор, словно не заметив, подхватил ее за стан и усадил в седло. Гикнул, разгоняя своего жеребца. Пробежал рядом с ним несколько шагов и прыгнул в седло, не коснувшись ногой стремени, чем вызвал завистливые взгляды Охляби.

Сделал круг перед теремом, приучая его к своей руке, и крикнул поскучневшему другу.

-Не грусти, Ратимир. Вырос ты. Тесновата для тебя воеводская кольчужка. Тоскливо, хоть и не признаешься тебе с лодейщиками ходить. Большим делом пора заняться, чтобы не засохнуть. А здесь уж верно не заскучаешь.

У Влады глаза горят от восхищения. Горячит свою Буланку.

-Пока жив черный волхв, не будет житья от него Верховью. Туда Радогор рвется. Ты уж здесь сам управляйся, без нас.

Оглянулась на перестук копыт, а Радогор уже в воротах ее поджидает, разговаривая с Гребенкой. 

Копытиха, как и в прошлый приезд, встретила их на крыльце, выглядывая на поросшую травой, тропу.

-Не соврал, охальник! – Проворчала она, улыбаясь одними глазами. – Приехал.

-Я же обещал….

Радогор выпрыгнул из седла и принял княжну на руки.

-И тебе здравствовать, сорока. Эк железом то увешалась. Говоришь, сбросила с шеи хомут?

-Не говорила еще. – Княжна сделала большие глаза.

-А и не надо. Я и так знаю. – Отмахнулась Копытиха и закрутила головой, вытягивая дряблую шею. – Проказника где забыли? Или медов и ягодок бабкиных не захотел?

-Придет. – Усмехнулся Радогор, снимая торока и расседлывая лошадей. – Куда он от меда денется? Заигрался должно быть. Вот думаю, матушка, что мне с ним делать. Вести с собой нельзя. Пропадет дорогой. А как оставишь, если не захочет?

-Это уж так. У зверя сердце без лукавств. И душа не покривит. Не как у людей. А вот придет, тогда и поговорю с ним.  – И с лукавой улыбкой, поглядывая на того и на другого, проговорила. – Вы железо то с себя снимайте, снимайте. Оборонятсья вам здесь не от кого. Разве, что от старухи болтливой, надоедливой. Уже и банька готова. И выскоблена, вымыта до бела. Теперь выстаивается.

-Вот тебе гостинчики, матушка. А это настои и отвары. Что и как пить будешь, и чем ноги натирать вечером скажу. А после и, как готовить их, научу.

-Опять под подол полезешь, срамник? – Не скрывая подозрения, спросила Копытиха. – Не дамся.

Радогор нахально улыбнулся и подмигнул Владе.

-Своей волей не дашься, силой возьму.

Влада, которая, как только показалась старухина развалюха, тут же забыла все печали и огорчения, утробно икнула, пытаясь сдержать смех. Не выдержала и Копытиха, и тоже засмеялась.

-А попался бы ты мне, молодец, раньше, годков этак… не скажу, ну вот, как эта сорока, уж повертелся бы ты у меня.

И подтолкнула их рукой.

-Бегите уж! Я и веников для вас припасла. На любой вкус. И для мягкости, и для силы. И чтобы запах крепче держался. Полынь -  трава  под полком подвязана, и по всем углам растыкана.

Радогор, смущаясь, опустил очи долу. Покраснела и Влада. Одно дело, когда никто не видит. Другое дело, чужой человек рядом. И что подумает?

• Предыдущая
• 72/122
• Следующая