Хрестоматия по истории СССР. Том 1 - Тихомиров М. Н. - Страница 3

• Предыдущая
• 3/142
• Следующая

21. По ту сторону Танаиса нет более Скифии; первая из тамошних областей принадлежит савроматам, которые занимают пространство в пятнадцать дней пути, начиная от угла Меотидского озера по направлению к северу. Вся страна лишена диких и садовых деревьев. Над ними живут будины, занимающие второй участок земли, весь покрытый густым разнородным лесом.

62…В каждом скифском царстве ставятся по околоткам святилища Арея⁹, именно: складывается куча хворосту длиною стадии в три и столько же шириною; высота кургана меньше; наверху сделана четырехугольная площадка, три стороны которой отвесны, а к четвертой есть доступ. Ежегодно свозится полтораста возов хворосту, потому что от непогоды кучи постоянно оседают. На каждой такой насыпи водружается железный старинный меч, который и составляет кумир Арея. Этому-то мечу ежегодно приносятся в жертву рогатый скот и лошади, как и прочим божествам, а сверх того, совершается еще следующее: в честь его умерщвляется каждый сотый мужчина из числа взятых в плен врагов, и умерщвляется не так, как скот, но иным способом: сделавши предварительно возлияние на головы людей, их режут над сосудом, потом кровь убитых относят на кучу хвороста и льют ее на меч. Только кровь относится наверх; внизу у святилища всем убитым людям отсекают правые плечи вместе с руками и бросают в воздух; покончив с принесением в жертву остальных животных, удаляются. Руки оставляются там, где упали, а трупы лежат отдельно.

64. Военные обычаи их таковы: скиф пьет кровь первого убитого им врага, а головы всех врагов, убитых в сражении, относятся к царю, потому что только под условием доставления головы неприятеля скиф получает долю добычи, в противном случае не получает ничего. С головы он снимает кожу следующим образом: кругом головы около ушей делает надрез, потом берет голову в руки и вытряхивает ее из кожи, затем соскабливает с нее бычачьим ребром мясо и выделывает кожу в руках, делая ее, таким образом, мягкою, затем употребляет как утиральник, привешивает ее к уздечке той лошади на которой ездит сам, и гордится этим. Скиф, располагающий наибольшим числом таких утиральников из кож неприятелей, почитается доблестнейшим человеком. Многие скифы приготовляют себе из содранных кож плащи, в которые и одеваются; для этого кожи сшиваются вместе, как козьи шкурки. С другой стороны, многие из них снимают кожу до самых ногтей с правых рук убитых врагов и приготовляют из этих кож футляры для колчанов. Человеческая кожа, действительно, толста и блестяща, блеском и белизною превосходит почти все другие кожи. Наконец, многие скифы снимают кожу со всего трупа, напяливают ее на палки и возят с собою на лошадях. Таковы у них военные обычаи.

66. Ежегодно раз в году каждый начальник в своем околотке приготовляет чашу вина, из которой пьют те лишь скифы, которые умертвили врагов; напротив, те из скифов, за которыми нет таких подвигов, не вкушают этого вина и как обесчещенные садятся в сторону; это самый тяжкий позор для них. Напротив, если кто из скифов убил очень много врагов, тот получает две чаши и пьет вино из обеих разом.

71. Гробницы царей находятся в Геррах¹⁰, до которых Борисфен судоходен. После смерти царя там тотчас выкапывается большая четырехугольная яма; по изготовлении ее принимаются за покойника и воском покрывают его тело, но предварительно разрезывают ему живот, вычищают его и наполняют толченым купером, ладаном, семенами сельдерея и аниса, потом сшивают и везут в повозке к другому народу. Тот народ, к которому привозят покойника, делает то же самое, что и царственные скифы, именно: и там люди отрезывают себе часть уха, стригут кругом волосы, делают себе на руках порезы, расцарапывают лоб и нос, а левую руку прокалывают стрелами. Отсюда перевозят труп царя к другому подвластному им народу, между тем как тот народ, к которому они приходили раньше, следует за покойником. Объехавши таким образом все народы, царские скифы являются в землю отдаленнейшего подчиненного им народа — герров, где находится и кладбище. Здесь труп хоронят в могиле на соломенной подстилке, по обеим сторонам трупа вбивают копья, на них кладут брусья и все покрывают рогожей. В остальной обширной части могилы хоронят одну из его жен, предварительно задушивши ее, а также виночерпия, повара, конюха, приближенного слугу, вестовщика, наконец, лошадей, первенцев всякого другого скота и золотые чаши, — серебра и меди цари скифов совсем не употребляют; после этого все вместе устраивают большую земляную насыпь, прилагая особенное старание к тому, чтобы она вышла как можно больше.

Приводимый документ — текст присяги, которую приносили в Херсонесе все юноши, достигшие совершеннолетия. Присяга относится к III в. до н. э. и высечена на мраморной плите, найденной в 1890–1891 г. в Херсонесе.

Клянусь Зевсом, Землею, Солнцем, Девою[5], богами и богинями Олимпийскими и героями, кои владеют городом и землею и укреплениями херсонесцев; я буду единомыслен относительно благосостояния и свободы города и граждан и не предам ни Херсонеса, ни Керкинитиды, ни Прекрасной гавани², ни прочих укреплений, ни из прочей земли, коею херсонесцы владеют или владели, ничего никому — ни еллину, ни варвару, но сохраню народу херсонесцев; и не нарушу демократии, и желающему предать или нарушить не дозволю, и не утаю вместе с ним, но заявлю городским демиургам³; и врагом буду злоумышляющему и предающему и склоняющему к отпадению Херсонес или Керкинитиду, или Прекрасную гавань, или укрепления и область херсонесцев; и буду служить демиургом и членом совета как можно лучше и справедливее для города и граждан; и… народу охраню и не передам на словах ничего тайного ни еллину, ни варвару, что может повредить городу; и дара не дам и не приму ко вреду города и граждан; и не замыслю никакого неправедного деяния против кого-либо из граждан не отпавших и замышляющему (не дозволю и не утаю ничего ни с кем), но заявлю и при суде подам голос по законам; и в заговор не вступлю ни против общины херсонесцев, ни против кого-либо из граждан, кто не объявлен врагом народу; если же я с кем-либо вступил в заговор и если связан какою-либо клятвою или обетом, то нарушившему да будет лучше и мне и моим, а пребывающему — обратное; и если я узнаю какой-либо заговор, существующий или составляющийся, то заявлю демиургам; и хлеба вывозного с равнины не буду продавать и вывозить в другое место с равнины, но только в Херсонес. Зевес и Земля и Солнце и Дева и боги Олимпийские, пребывающему мне в этом да будет благо и самому, и роду, и моим, и да не приносит мне плода ни земля, ни море, ни женщины да не (благорождают)… (конец не сохранился).

Надпись — декрет херсонесского «совета и народа» в честь Диофанта, полководца Мифрадата Евпатора — описывает события последнего десятилетия II в. до н. э. Перепечатывается в переводе С. А. Жебелева. С. А. Жебелев, Последний Перисад и скифское восстание на Боспоре, 1933.

…Диофант][6], сын Асклапиодора, гражданин Синопы², наш³ друг и благодетель, пользуясь доверием и уважением, как никто, со стороны царя Мифрадата Евпатора, постоянно оказывается виновником всего хорошего для нашего города, направляя царя на самое прекрасное и славное. Будучи им привлечен и приняв на себя войну против скифов, Диофант прибыл в наш город и мужественно со всем войском переправился на ту сторону⁴. Когда скифский царь Палак⁵ внезапно напал на Диофанта с большим полчищем, он, быв тем самым вынужден выстроить свое войско в боевой порядок, обратил в бегство скифов, считавшихся до тех пор непобедимыми, и таким образом устроил так, что царь Мифрадат Евпатор первый водрузил над ними трофей. Покорив соседних тавров⁶ и основав на том месте город⁷, Диофант отлучился в боспорские местности и там в короткое время совершил много великих дел. Снова вернувшись в наши места и взяв с собою граждан цветущего возраста, Диофант продвинулся в центр Скифии, и, после того как скифы сдали ему царские укрепленные пункты Хабеи и Неаполис⁸, вышло так, что почти все скифы стали подвластны царю Мифрадату Евпатору. Благодарный народ за все это почтил Диофанта приличествующими почестями как освобожденный уже от владычества варваров. Когда скифы, обнаружив врожденное им вероломство, отложились от царя и изменили [утвердившееся] положение вещей, это заставило царя Мифрадата Евпатора снова отправить Диофанта с войском [в Херсонес]. Диофант, хотя вцемя склонялось к зиме, взяв своих воинов и самых сильных из [херсонесских] граждан, двинулся против самых укрепленных пунктов скифов, но, быв задержан непогодою, поворотил в приморские местности, захватил Керкинитиду⁹ и Укрепления и приступил к осаде жителей Прекрасной гавани¹⁰. Когда Палак, полагая, что время ему содействует, собрал всех своих, а сверх того привлек на свою сторону племя ревксиналов¹¹…, Диофант сделал разумную диспозицию¹² [своих сил]. И вышло так, что была победа для царя Мифрадата Евпатора, прекрасная и достопамятная на все времена: из пехоты [вражеской] почти никто не спасся, из конницы же немногие спаслись бегством. Не оставаясь ни минуты в бездействии, Диофант с войском в начале весны пошел на Хабеи и Неаполис¹³…

• Предыдущая
• 3/142
• Следующая