Афоризмы - Ермишин Олег - Страница 26

• Предыдущая
• 26/530
• Следующая

Как ни коротки слова «да» и «нет», все же они требуют самого серьезного размышления.

Одно и то же, что от полыни горечь отнять и что у слова дерзость отсечь.

Шутку, как и соль, должно употреблять с умеренностью.

Для познания нравов какого ни есть народа старайся прежде изучить его язык.

Молчи или говори что-нибудь получше молчания.

Лесть подобна оружию, нарисованному на картине: она доставляет приятность, а пользы никакой.

Избери себе друга; ты не можешь быть счастлив один: счастье есть дело двоих.

Живи с людьми так, чтобы твои друзья не стали недругами, а недруги стали друзьями.

Человек умирает в опьянении от вина; он беснуется в опьянении от любви.

Благоразумная супруга! Если желаешь, чтобы муж твой свободное время проводил подле тебя, то постарайся, чтоб он ни в каком ином месте не находил столько приятности, удовольствия, скромности и нежности.

Берегите слезы ваших детей, дабы они могли проливать их на вашей могиле.

Омывай полученную обиду не в крови, а в Лете, реке забвения.

Прежде всего не теряй самоуважения!

Не делай ничего постыдного ни в присутствии других, ни втайне. Первым твоим законом должно быть уважение к себе самому.

Во время гнева не должно ни говорить, ни действовать.

Как старинное вино непригодно к тому, чтобы его много пить, так и грубое обращение непригодно для собеседования.

Пьянство есть упражнение в безумстве.

Неразумные при выпивании вина доходят до опьянения, а при несчастьях – до совершенной потери ума.

Спроси у пьяницы, как бы он мог перестать пьянствовать? Я отвечу за него: пусть почаще вспоминает о делах, какие он делает в пьяном виде.

У хвастунов, так же как и в позлащенном оружии, внутреннее не соответствует наружному.

Только неблагородный человек способен в глаза хвалить, а за глаза злословить.

Никто не должен преступать меру ни в пище, ни в питии.

Покажи мне свою немногословность, а многословие покажешь в другой раз.[600]

Поступать несправедливо хуже, чем терпеть несправедливость.[601]

Я слышал от одного мудрого человека, что теперь мы мертвы и что тело – наша могила.[602]

[Единоличных правителей] власть толкает (…) на самые тяжкие и нечестивые проступки. (…) Худшие преступники выходят из числа сильных и могущественных.[603]

Трудно (…) и потому особенно похвально – прожить всю жизнь справедливо, обладая полной свободою творить несправедливость.[604]

Не казаться хорошим должно человеку, но быть хорошим.[605]

Если первое благо – быть справедливым, то второе – становиться им, искупая вину наказанием.[606]

Как поэты любят свои творения, а отцы – своих детей, так и разбогатевшие люди заботливо относятся к деньгам – не только в меру потребности, как другие люди, а так, словно это их произведение. Общаться с такими людьми трудно: ничто не вызывает их одобрения, кроме богатства.[607]

Самое великое наказание – это быть под властью человека худшего, чем ты, когда сам ты не согласился управлять.[608]

Мусическое [музыкальное] искусство (…) всего более проникает в глубь души и всего сильнее ее затрагивает.[609]

[В государствах] заключены два враждебных между собой государства: одно – бедняков, другое – богачей; и в каждом из них опять-таки множество государств.[610]

Не бывает потрясения в стилях музыки без потрясения важнейших политических законов.[611]

В образцово устроенном государстве жены должны быть общими, дети – тоже, да и все их воспитание будет общим.[612]

Пока в государствах не будут царствовать философы, либо (…) нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино – государственная власть и философия, (…) до тех пор (…) государствам не избавиться от зол.[613]

… Люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. (…) Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине (…). Разве ты думаешь, что (…) люди что-нибудь видят, (…) кроме теней, отбрасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры? (…) Восхождение и созерцание вещей, находящихся в вышине, – это подъем души в область умопостигаемого.[614]

Есть два рода нарушения зрения (…): либо когда переходят из света в темноту, либо из темноты – в свет. То же самое происходит и с душой.[615]

Не следует, чтобы к власти приходили те, кто прямо-таки в нее влюблен. А то с ними будут сражаться соперники в этой любви.[616]

Тирания возникает, конечно, не из какого иного строя, как из демократии; иначе говоря, из крайней свободы возникает величайшее и жесточайшее рабство.[617]

Когда появляется тиран, он вырастает (…) как ставленник народа.[618]

Первой его [тирана] задачей будет постоянно вовлекать граждан в какие-то войны, чтобы народ испытывал нужду в предводителе. (…) А если он заподозрит кого-нибудь в вольных мыслях и в отрицании его правления, то таких людей он уничтожит под предлогом, будто они предались неприятелю.[619]

Самое тяжелое и горькое рабство – рабство у рабов.[620]

• Предыдущая
• 26/530
• Следующая