Афоризмы - Ермишин Олег - Страница 29

• Предыдущая
• 29/530
• Следующая

Глупца можно узнать по двум приметам: он много говорит о вещах, для него бесполезных, и высказывается о том, про что его не спрашивают.

Ничто не является более тягостным для мудрого человека и ничто не доставляет ему большего беспокойства, чем необходимость тратить на пустяки и бесполезные вещи больше времени, чем они того заслуживают.

Основа всякой мудрости есть терпение.

Чтобы речь вышла хорошей, прекрасной, разве разум оратора не должен постичь истину того, о чем он собирается говорить?

Красиво сказанная речь о прекрасных деяниях остается в памяти слушающих, к чести и славе тех, кто эти дела совершил.

Недобросовестные ораторы стремятся представить плохое хорошим.

Кто в верности не клялся никогда, тот никогда ее и не нарушит.

В шутку, а не всерьез.

Речь истины проста.

Книга – немой учитель.

Человек, поглупевший от суеверия, есть презреннейший из людей.

Угождать во имя добродетели прекрасно в любых случаях.

Тесная дружба бывает у сходных меж собою людей.

Чтобы приобрести расположение друзей и приятелей при житейских сношениях с ними, следует оценивать их услуги, оказываемые нам, выше, чем это делают они сами; наоборот, наши одолжения друзьям надо считать меньшими, чем это полагают наши друзья и приятели.

Сколько рабов, столько врагов.

Любимое часто ослепляет любящего.

Относительно всякого брака пусть соблюдается одно предписание: каждый человек должен заключать брак, полезный для государства, а не только наиболее приятный для самого себя.

Не прибавляй огонь к огню.

Быть обманываемым самим собою – хуже всего, потому что в таком случае обманщик постоянно присутствует при обманываемом.

Для соразмеренности, красоты и здоровья требуется не только образование в области наук и искусства, но и занятия всю жизнь физическими упражнениями, гимнастикой.

Гимнастика есть целительная часть медицины.

Время уносит все; длинный ряд годов умеет менять и имя, и наружность, и характер, и судьбу.

Изменчивей хамелеона.

Высшая мудрость – философствуя, не казаться философствующим и шуткой достигать серьезной цели.[682]

Беседа должна быть столь же общим достоянием пирующих, как и вино.[683]

Начальником пьющих должен быть надежнейший из пьющих. А таковым он будет, если и опьянению нелегко поддается, и не лишен вкуса к выпивке.[684]

Старики скорее подвергаются опьянению, чем молодые, впечатлительные – скорее, чем спокойные, грустные и озабоченные – скорее, чем беззаботные и веселые.[685]

Самое приятное в мореплавании – близость берега, а в сухопутном хождении – близость моря.[686]

Нам приятно, когда нас спрашивают о том, о чем мы склонны рассказать и без чьей-либо просьбы.[687]

Старикам, готовым говорить по всякому поводу, хотя бы и не к делу, доставит удовольствие любой вопрос, идущий навстречу этой их склонности.[688]

Подшучиванье иной раз сильнее задевает, чем брань. (…) Кто попрекает человека, назвав его торговцем соленой рыбой, тот попросту выразит пренебрежение к его ремеслу; а кто скажет: «Знаем, что ты локтем нос утираешь», – добавит к этому издевку. (…) Острота насмешки сообщает длительность ее действию, как зазубрина на стреле, и чем больше она забавляет окружающих, тем больше уязвляет того, против кого направлена: восхищаясь сказанным, слушатели как бы присоединяются к содержащемуся в нем поношению. (…) Всякий насмешник как бы косвенно призывает окружающих сочувственно присоединиться к содержащемуся в его словах уязвлению.[689]

Что родилось раньше, курица или яйцо?[690]

Пение, смех и пляска свойственны умеренно выпившему; а болтать, о чем не следовало, – признак перепившего и пьяницы.[691]

Совместная выпивка помогает лучше узнать друг друга. (…) Вино показывает каждого таким, каков он есть.[692]

Старческой природе самой по себе присущи явные признаки опьянения: дрожание членов, косноязычие, излишняя болтливость, раздражительность, забывчивость, рассеянность. (…) Нет ничего более похожего на старика, чем пьяный молодой человек.[693]

Дети любят в рассказываемом им некоторую загадочность, а из игр предпочитают такие, которые содержат в себе нечто сложное и трудное.[694]

В начале обеда гостям бывает тесно, а позднее – просторно.[695]

[Некий римлянин], пообедав в одиночестве, (…) сказал: «Сегодня я поел, но не пообедал».[696]

Истинные цари боятся за подданных, а тираны – подданных, и поэтому вместе с могуществом возрастает у них боязливость: чем больше людей им подвластно, тем больше у них оснований для страха.[697]

Поэзии нет дела до правды.[698]

Многие цари и властители, которым недостает ума, подражают неумелым ваятелям: как те воображают, будто их колоссы будут казаться исполненными величия и мощи, если они их изваяют с широко расставленными ногами, напряженными мышцами и разверзнутым ртом, так и они думают посредством сурового голоса, мрачного взгляда, грубого обращения, нелюдимого поведения придать достоинство и значительность своей власти.[699]

Знаки доверия порождают обратное доверие и проявления любви – такую же любовь.[700]

Ловля с помощью отравы позволяет легко и быстро добыть рыбу, но портит ее, делая несъедобной; так и жены, которые ворожбою и приворотными зельями стараются удержать при себе мужей, чувственными наслаждениями пленяют их, но живут потом с умалишенными и безумными. Даже Кирке [Цирцее] никакой не было пользы от заколдованных ею, и не знала она, что с ними делать, превращенными в ослов и свиней, зато в Одиссея, который оставался в здравом уме и держался с нею осмотрительно, влюбилась до беспамятства.[701]

• Предыдущая
• 29/530
• Следующая