Выбери любимый жанр

Очень грязная история (СИ) - Бульба Наталья Владимировна - Страница 31


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

31

Сложнее – с той другой историей, в которую шеф просил не лезть. Сдавалось мне, от нас не просто хотели избавиться, но и сыграть на этом.

Против кого? Версий было немного. Либо подставляли Куиши, отделываясь от излишне ретивого сотрудника, либо то же самое, но с другой целью, либо…

Либо игра велась против шейха.

Тиашину было далеко за семьдесят. Более двадцати детей, не меньше – внуков. Своего преемника он так и не назвал.

Но было в этом еще кое-что, мелькая догадками на грани между разумом и интуицией. И выглядело оно… весьма нелицеприятно. Для Союза.

Оправданно, но… грязно.

И в центре всего этого – мы! Если не брать во внимание всего остального, то – благородно. А если брать?!

Подняв взгляд на Ровера, отметила едва заметную усмешку.

– Знаешь, шеф… – Изумляться собственной наглости я не стала, продолжила, пока та еще не сдалась под натиском его острого взгляда, – когда вернемся домой…

Я хотела сказать… «если», но заставила себя о такой возможности даже не думать. И ведь никогда себя суеверной не считала.

– Когда вернемся домой, – неожиданно подхватил он, – свалим на недельку в горы. Я знаю там одно место…

Замолчал он сам. Снова невозмутимость, снова холодная отстраненность во взгляде. Словно и не было того мгновения, когда его лицо освещала предвкушающая улыбка… Короткого – я даже и вздохнуть не успела, но наполненного такой искренней радостью, такой надеждой, что мне хватило и его понять, и о чем говорил Шаевский.

За то, чтобы она вернулось вновь, я была готова избавить Приам не только от Ханри.

А как же Марк?!

Мысль была истошной и… несвоевременной. Все последние мысли были несвоевременными.

– Как прикажете, шеф! – фыркнула я, сведя все к… шутке. Надеюсь, мои усилия он оценил. – Мне нужен генный антимаркер и блокираторы. Эмоциональные, болевые, химические, на дурь.

– Всё?

Казалось, что он и не заметил резкого перехода.

– Нет, – усмехнулась я, предупреждая, что это только начало. – Нейродатчик командного интерфейса с доступом в сеть прикрытия.

– Еще что-то? – приподнял он бровь.

Его хладнокровию стоило позавидовать. То, о чем я просила, было уже на грани невозможного. Но я не собиралась останавливаться.

– Сканеры на ботах.

Чуть заметно качнул головой:

– Не успеешь адаптироваться.

– А вы попросите Шторма, чтобы он приказал Горевски покопаться в своих закромах. За сутки организм примет.

– Что ты задумала? – ровно поинтересовался он. Я в равнодушие не поверила.

Да и с вопросом шеф поторопился, я все еще не закончила.

– А еще мне необходимо тавро кого-нибудь из вольных. И лучше из тех, кто окончательно захлебнулся в чужой крови.

Вот после этого и замолчала, давая возможность самому дойти до моей идеи. Это было надежней, чем объяснять.

Думал Лазовски недолго, информации для выводов я ему подкинула достаточно.

– А ведь вполне может сработать. Вместо того чтобы получать удовольствие, истязая тебя…

– Дня два ему точно будет не до Виктора, а там и вы получите команду на работу.

Мой бравурный тон его не обманул. Два дня… на словах – не много, а когда каждая секунда может стать последней, вполне покажется вечностью.

*  *  *

За что Горевски почти боготворил свое начальство, так это за отсутствие занудства и поучений. Способен думать – сам поймешь, не способен… уже не поймешь никогда. Их служба идиотов не терпела.

Но таких у Шторма и не встречалось, отсеивались еще до того, как попадали в лапы (уже давно стало своим слэнгом) полковника. Было в команде кому посмотреть на будущих претендентов.

Как Шторм говорил: «Пощупать нутро».

Трудно сказать, повезло Валесантери или нет, но его… нутро терзал сам Вячек Если не считать, конечно, ныне уже генерала Орлова, который присутствовал на том мероприятии, наблюдая за ними с отеческой снисходительностью.

Добрый такой дядюшка…

Они оба в тот день смотрелись весьма безобидными.

Вот именно эту кажущуюся безобидность Валесантери и пришлось попробовать на собственной шкуре.

Теперь-то Горевски хорошо знал, что шуточки собственного шефа в академии, где тот учился, до сих пор оставались эталоном тонкого юмора, когда доходит не до всех, но если доходит, то ржут до изнеможения. А тогда…

Юношеские амбиции, круто замешанные на собственной тяге к недостижимому и тщательно взращиваемые сначала в школе, а затем и в техническом университете.

А еще хотелось подвигов! Чтобы один! Сразу! И… всех!

Вот такая наивная щенячья дурь.

Когда однажды, в порыве откровенности, поделился с матерью – просто оказалась ближе, та срочно вызвала супруга из очередной и весьма важной для будущего Союза командировки. Отец вернулся поразительно быстро – оперная прима была убедительна, когда этого хотела, выслушал отпрыска и… отправил… К Орлову.

Либо выбить блажь из умной головы, либо вправить излишне изогнувшиеся извилины.

Орлов внимательно выслушал всю ту ахинею про предназначение, которую гнал юный и неопытный Горевски, вздохнул и… отправил веселиться с тестами на профпригодность.

Вот после них с Валесантери и произошло первое раздвоение сознания в его жизни. С одной стороны, сомнения в том, туда ли он обратился. С другой, все более крепнущая уверенность, что ему очень повезло. Как же иначе, если он, мнивший себя кладезем знаний и умений, серьезно так задумался о том, чему и как именно его учили до этого?!

Все, что изучал сам и по рекомендации опекавших его преподавателей, после вакханалии вопросов, за которыми он интуитивно прослеживал четкую линию неведомой ему логики, выглядело весьма далеким от реальной жизни.

К концу сорокачасового марафона, когда не то что спать, а и перехватить пожрать не удалось, исцеления не наступило, но мысль о героизме сдохла, пав перед откровением, что эта мужская работа – как раз для него.

Видно, что-то подполковник Орлов (как давно это было!) увидел в полудохлом после испытаний претенденте, раз как бездомную шавку перебросил своему подчиненному Шторм собирал свою первую команду.

Сначала потенциальный отец-командир предложил разгадать логическую загадку. Самого задания Валесантери уже не помнил, но не забыл, что решения она не имела.

Но как же… признаться в том, что чего-то не знает?! От одной мысли губы кривились в язвительной усмешке. И хотя после общения с подчиненными Орлова самомнения поубавилось, но не настолько, чтобы не попытаться перевернуть горы, прежде чем сдаться.

А еще и подполковник… Друг отца, перед которым просто невозможно было показать свою слабость! Тот стоял метрах в десяти у стены и рассеянно наблюдал за происходящим.

Но самым жутким было другое – пристроился тот справа от стола, куда словно магнитом тянуло его взгляд.

Валесантери так… думал! Просто поднимал глаза и видел картинку. То плоскую и черно-белую, то многогранную, расцвеченную красками.

А тут – ничего.

А на ответ – четыре секунды. Да еще и намек, что ребята старлея Шторма справляются за две, это для новичка сделано исключение.

Вот на четвертой он и выдавил из себя, что при данных условиях у задачи ответа нет, но если…

Что «если», Шторм слушать не стал, вывалил на стол кучу деталей.

Объяснение было коротким: вот эта самая штука (при всем желании назвать штукой мелкие обломки выглядело безумием) перепрограммировала турель класса 7Х – высшая степень защищенности. При попытке захватить аппарат самоликвидировался. Это все, что осталось. И от самой штуки, и от того, чем пытались взять.

Вопрос четкий в своей лаконичности: может ли он…

Он тогда спросил, сколько у него времени… Шторм скривил физиономию – нужно было еще вчера, и, посчитав, что сказал больше, чем нужно, отошел к Орлову.

О чем они говорили, услышать было невозможно, но время от времени посматривали на него, добавляя нервозности.

Через два часа Горевски было уже все равно, кто и что делал в кабинете. Он и стакан с водой заметил случайно, тот просто помешал выкладывать понятную только ему конфигурацию из деталей.

31
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело