Преисподняя - Цуцуи Ясутака - Страница 5
- Предыдущая
- 5/24
- Следующая
Правду ли сказал тот человек, показавшийся ему знакомым? Отсутствие Бога и Будды и есть Преисподняя? Почему всё, за что Такэси так бился в жизни, кажется сейчас незначительным, глупым? Почему всё, пережитое в молодости, его отчаянные страдания вызывают сейчас только смех? Похоже, все оказавшиеся в Преисподней люди испытывают те же чувства, и не только по отношению к собственной жизни. Совершеннейшим пустяком, заслуживающим осмеяния, кажется всё, что происходило — и, должно быть, ещё происходит — в реальном мире. Может, в этом и состоит истинная сущность Преисподней, причина её существования?
Такэси сидел в дорогом ресторане с высоким потолком. Зал был небольшой — максимум на десять столиков. Он заказал любимые блюда, но удовольствия не получил — есть не очень хотелось, и еда на вкус оказалась как в реальной жизни. Сидел один, в то время как другие посетители расселись по двое, по трое. Похоже, все они знали друг друга и при жизни часто заглядывали в такие места.
У Такэси ресторанных знакомых не было, он предпочитал наслаждаться едой в одиночестве. Сасаки после их первой встречи он больше не видел. В любом случае такие рестораны не для него. Бродит, наверное, где-нибудь, разыскивая жену, которая замёрзла вместе с ним. Идзуми тоже не было видно, но Такэси старался о нём не думать, хотя тот, по крайней мере, не выглядел бы в этом ресторане бельмом на глазу. Преисподняя имела одну особенность: стоило подумать о человеке, как он тут же возникал, словно из-под земли. У Такэси не было ни малейшего желания оказаться с Идзуми за одним столиком. Да и у того, вероятно, тоже.
За соседний столик уселись двое, оба примерно одного с Такэси возраста. У одного были усы под Рональда Колмена. Он привёл с собой какого-то оборванного мальчишку в запачканных до черноты парусиновых тапочках. Увидев его, Такэси замер. Как же этот паренёк похож на Юдзо! Неужели он перенёсся сюда из времени, когда сам Такэси был мальчишкой?
— Сирота войны, — проговорил усатый. — Привёл оттуда, из прошлого. С парнем случилась та же история, что и со мной в детстве. Боюсь, правда, он нам тут устроит…
Да, это был Юдзо. Точнее, Юдзо, каким он стал через год после того, как Такэси видел его последний раз. Так значит, он осиротел в войну? Все родные, наверное, погибли при бомбёжке. И он подался в якудза. Такэси не сводил с него глаз. Юдзо сидел напротив за квадратным столом между двумя взрослыми и шнырял по сторонам голодными глазами. Увидел Такэси, но не узнал.
— Получается, ты привёл его оттуда, потому что захотел накормить досыта самого себя, каким был в то время, в голодовку? — сказал визави усатого, в очках в чёрной оправе.
— Выходит, так.
Они обменялись улыбками.
Что значит — «привёл оттуда»? Юдзо умер и объявился в Преисподней в образе, какой остался в памяти Такэси? Или его каким-то образом выдернули из реального прошлого? Неужели в Преисподней и такое возможно? Такэси был сбит с толку. Если в Преисподней нет ни Бога, ни Будды, кто тогда есть? Дьявол? Ерунда! Такэси отказывался в это верить. Бог, Будда, дьявол… Всё это плод человеческого воображения. Не касается ли это и Преисподней? А вдруг она существует только в головах у людей? Или, проще говоря, родилась в сознании его самого, Такэси? Если так — удивляться вообще нечему, может быть всё, что угодно, любой вариант: в автокатастрофе его внутренние органы превратились в месиво, а мозг не пострадал, его исковерканное тело подлатали и поместили в реальном мире в стерильную капсулу, поддерживающую жизнь, он мог всё это видеть во сне или же пребывать, как в фантастических фильмах, в каком-то иллюзорном пространстве под названием Преисподняя, являющемся продуктом чьего-то замысла. Или Преисподняя — это реальность, существующая в кем-то созданном мета-измерении?
К соседнему столику подошёл официант, чтобы принять заказ. Похоже, он и в реальной жизни служил официантом — видно было, что дело ему хорошо знакомо. «Интересно, найдётся где-нибудь местечко, которое подошло бы мне так же, как это заведение подходит этому малому? — думал Такэси. — Или мне только и остаётся, что блуждать по этому миру?» Пока старшие разговаривали с официантом, Юдзо нетерпеливо ёрзал на стуле. В названиях блюд он не разбирался, но слова «цыплёнок» и «утка» подействовали на него магически. Он с мольбой смотрел на усатого: «Закажи мне что-нибудь, закажи!» Когда с заказом было покончено и официант хотел уже отойти от их столика, Юдзо выкатил глаза и в панике закричал:
— Мясо! Мясо! Мясо! Мясо!
— Не кричи! — приказал обладатель усов Колмена, поморщившись.
— Мясо тоже будет, — бесстрастно объявил официант, удаляясь в сторону кухни.
— Филе — это говядина, — объяснил Юдзо очкарик и, обернувшись к приятелю, продолжал: — Мы тогда просто говорили «говядина», и всё. А сейчас — «серлойн стейк», «ростбиф»… Никто и не слышал таких словечек.
— Мы знали только говяжий фарш. Из какой части коровы его делали? И тому были рады.
Такэси в детстве мяса тоже не ел. Семья Утида считалась сравнительно зажиточной по стандартам того времени, но даже они жили впроголодь. Плошка варёного риса вместо водянистой похлёбки из овощей с несколькими рисинками на дне чашки считалась роскошным угощением. Плеснёшь в горячий рис соевого соуса, перемешаешь хорошенько и… Кажется, это не соя, а настоящее яйцо. Вкуснотища! Поэтому Такэси хорошо представлял, как голодали в войну сироты. От людей, переживших это, он слышал, что чёрствый кусок хлеба они считали за счастье.
Официант подал закуску — карпаччо из свежей рыбы. Юдзо припал к тарелке и, помогая себе вилкой, стал прямо через край запихивать рыбу в рот.
— Что ты делаешь? — сморщился усатый. — Кто же так ест?
Не обращая на него внимания, Юдзо отправил в рот всё, что оставалось на тарелке, поднёс её к лицу и вылизал соус.
— Дикарь какой! — со смехом проговорил очкарик. — Понравился соус — отломил бы кусочек хлеба и… Ой! А где же хлеб?
Стоявшая на столике корзиночка с хлебом была пуста. Весь хлеб Юдзо распихал по карманам.
— Ты не должен так себя вести, — вскипел усатый. — Положи хлеб обратно.
Юдзо с каменным лицом сгрёб с тарелок листья кресс-салата и ростки редьки и набил ими рот. Потом дочиста вылизал тарелки.
— Будешь так себя вести — я больше тебя с собой не возьму, — строго сказал усатый. — Тебя это устраивает? Или всё-таки будешь учиться примерному поведению?
Ни слова не говоря, Юдзо вынул из кармана кусок хлеба и с жадностью стал есть. У мальчика текли слёзы. На лице у него было написано: «Я же голодный. Ничего не могу с собой поделать».
Снова появился официант.
— Может, принести ещё хлеба?
— Да, пожалуй. Хотя нет… Он опять всё сметёт. Положите нам с товарищем по кусочку на тарелки, когда принесёте главное блюдо.
— Хорошо.
— Он и наши кусочки мигом приберёт, — усмехнулся очкарик.
— Вот чертёнок! — с раздражением бросил усатый. — Мне тоже приходилось голодать, но я себе такого свинства не позволял, как-то себя контролировал всё-таки.
Принесли суп, но поведение Юдзо лучше не стало. Обомлев от поднимавшегося от тарелки аппетитного аромата, он вытаращил глаза, схватил тарелку обеими руками и осушил её в несколько глотков, не боясь обжечься. Покончив с супом, облизал тарелку. Потянулся было к другим, стоявшим перед взрослыми, но очкарик шлёпнул его по руке плоской стороной лезвия ножа. Юдзо зыркнул на него так, словно хотел укусить.
Да, это ад. Юдзо не подозревал, что его привели в ад, и ничего удивительного, что после такого жестокого обращения он подался в бандиты. Наверняка в этот ресторан его больше не приведут. Видимо, Юдзо тоже это понимал, поэтому и не собирался исправляться. Что будет, когда официант принесёт стейки? В таком состоянии Юдзо вполне может покуситься и на то, что останется в тарелке Такэси. Лучше этого не видеть. Такэси попросил официанта его рассчитать. Сколько бы он ни тратил, в его бумажнике всегда оставалась одна и та же сумма. Интересно, а кто эти двое и как они оказались в Преисподней? Выходя из ресторана, Такэси бросил на них взгляд и понял: директора одного банка, хорошенько нагревшие руки на том, что перед самой отставкой протолкнули на совете решение о значительном повышении выходных пособий.
- Предыдущая
- 5/24
- Следующая
