Преисподняя - Цуцуи Ясутака - Страница 8
- Предыдущая
- 8/24
- Следующая
Датэ спал. Измученный беготнёй, он притулился в узком тупичке, обхватив руками большого чёрного пса. Наткнись на него «икаругавцы», бежать было бы некуда. Датэ повалился на землю, едва вбежав в проулок и поняв, что перед ним тупик. Откуда-то появилось четвероногое создание, подошло к нему и лизнуло в щёку. Датэ прижал пса к себе так крепко, будто это был последний шанс прикоснуться к чему-то живому, и скоро провалился в глубокий сладкий сон. Ему снился Юдзо Мотояма, «старший брат». Они сидели друг против друга в привычной кафешке. Хотя нет, в реальности никакого кафе не было. «Кафешка, куда они постоянно ходили со старшим братом», существовала лишь во сне, который видел Датэ.
«Ага! — думал он. — Юдзо укокошили. Выходит, я тоже умер, раз здесь с ним сижу? И сон как-то связан с загробным миром? Я так устал, что сразу вырубился, и сейчас смотрю любимый сон: как мы с Юдзо сидим в нашей кафешке. Класс! При таком раскладе и умереть не страшно. А может, я уже умер. Ну и хрен с ним! А если живой? Понятно, что эти сволочи рано или поздно меня достанут, и мне конец. Ещё мучить будут перед смертью. Так что даже лучше, если я уже покойник».
Юдзо улыбнулся Датэ, словно прочитал его мысли.
— Ну что, Хорёк? На моё место небось метишь?
— Кто? Я? Да куда нам с грыжей.
«Старший брат» рассмеялся и дал Датэ яблоко. Тот вытащил нож и принялся неуклюже счищать с него кожуру. Резал, резал, но белой мякоти всё не было. Какая толстая кожура у этого яблока! Он сделал надрез поглубже — внутри тоже красное. Наконец до Датэ дошло: оно всё такое!
Датэ разрезал плод на половинки. Так и есть! Всё красное. Целиком из кожуры.
— Что это! Зачем мне такое яблоко? — жалобно поинтересовался Датэ.
Юдзо бросил на него непонимающий взгляд и отвернулся к окну, показывая всем своим видом, что мелочи реального мира его не интересуют.
«Он в самом деле умер», — подумал Датэ и проговорил плачущим голосом:
— Слышь, братан! Мне очень жалко, правда. Братан! Это я про то, что тебя убили. Честно, братан!
Удар ножом разбудил в Юдзо знакомые, полузабытые ощущения. Он с детских лет запомнил сопровождавший боль горький привкус, который некоторое время ощущался во рту. На этот раз боль была другая — горечь заполняла собой весь рот и уходить не собиралась. Юдзо наконец понял, что это — ощущение вкуса смерти. Он пробовал этот вкус ещё мальчишкой, понемногу, по чуть-чуть. Смерть наступала, Юдзо это чувствовал. Он резко подался вперёд и рухнул на колени к ногам человека, пырнувшего его ножом, больше злясь на свою унизительную позу, чем на убийцу. Попытался хватить его зубами за лодыжку, но сил хватило только на то, чтобы широко открыть глаза. Тело больше не слушалось.
Неожиданно боль исчезла, Юдзо снова очутился в переулке. Вокруг ни души, живот цел — ни раны, ни пореза, ничего.
Хотя магазинчики вроде те же. Освещение и вывески горели, но стояла такая тишина, что Юдзо даже показалось, что он оглох. Ничто не напоминало о случившемся всего несколько секунд назад. Юдзо сделал несколько шагов. Одно ясно: он мёртв. Иначе куда подевалась вся его ненависть и ярость? Вопрос в том, где он сейчас находится? Возможно, он узнает ответ, повернув за угол — там должна быть главная улица. И Юдзо большими шагами устремился вперёд.
Выйдя из переулка, Юдзо через какое-то время вдруг очутился внутри холодного бетонного здания. Он стоял на втором этаже начальной школы Ёмогава, куда ходил, пока не погибли его родители. Кто он теперь? В кого превратился? Он дух или призрак? И бродит по местам, связанным с его прошлым?
Юдзо направился к лестнице, шагнул на ступеньку вниз и застыл на месте. Парень одного с ним возраста стоял на лестничной площадке и смотрел на него снизу вверх.
— Мы часто здесь играли, помнишь? — сказал человек. На его лице появилась открытая улыбка.
Он без костылей. Значит, Нобутэру? Нет. Такэси! Как Юдзо так быстро догадался? Здесь до всего так быстро доходишь, в этом мире? Что это? Преисподняя? Если так, Такэси, должно быть, уже умер. А костыли? Куда они делись? Такэси стал медленно подниматься по лестнице, и Юдзо, глядя на него, понял, что его школьный приятель умер много позже, чем он. А сейчас он вернулся в тот же возраст, что и Юдзо, который умер только что. И ещё Юдзо понял: костыли Такэси больше не нужны. Как он об этом догадался — непонятно. Догадался, и всё. Ноги у него подкосились, когда он оказался лицом к лицу с приятелем, перед которым был так виноват. Как бы ему хотелось, чтобы Такэси, как и он сам, забыл все обиды из прошлой жизни! Такэси стоял перед Юдзо в отлично сшитом костюме, щеголяя принадлежностью к миру деловых людей. На его ухоженном лице появилась тонкая, еле заметная усмешка:
— Ты ведь знаешь, как мне в школе досталось.
Неужели жизнь и смерть вовсе не оторваны друг от друга, второе является продолжением первого, и они связаны между собой настолько естественно и гладко, как только можно представить? Для событий, отдалённых во времени, разделительная линия, возможно, и существует, но чем ближе к сегодняшнему дню, тем проще, кажется, перейти эту грань, даже не заметив. Больше того, временами переход из мира мёртвых в мир живых уже не кажется невозможным. Эта мысль приходила Нобутэру в голову, когда на какой-нибудь вечеринке ему случалось увидеть человека, который, по его представлениям, уже давно покоился в могиле.
— Эге! А он-то, оказывается, ещё живой!
Нобутэру оброс связями в кругах промышленников, поэтому даже после ухода в отставку часто получал приглашения на банкеты и приёмы. Свободного времени у него было много, и он посещал такие мероприятия, когда рассчитывал встретить там людей, с которыми ему хотелось повидаться. Случалось, Нобутэру стоял посреди полного шума голосов банкетного зала, разговаривая с кем-то из знакомых, и вдруг взгляд выхватывал из толпы человека, который, как он считал, уже умер. Или они неожиданно сталкивались нос к носу, или этот «безвременно усопший» знакомый его окликивал. Всякий раз в такой ситуации Нобутэру непроизвольно замирал на месте или, как говорит молодёжь, застывал как столб.
Причин, почему он считал человека умершим, могло быть много, а могло и не быть вовсе. Иногда достаточно было услышать чью-нибудь пренебрежительную реплику типа: «Чёрт его знает! Может, он уже умер». А подчас Нобутэру был абсолютно уверен, что уже читал где-то некролог.
Бывало, что и Нобутэру ловил на себе подобные взгляды. Увидев, что кто-то его разглядывает, он думал: «Ну вот! Не иначе, перепутал с кем-то. А может, вправду считал, что я умер». Так или иначе — какая разница? Деловой мир, где все были когда-то молодыми, тоже стареет, стариков становится всё больше, и тут уж не разберёшь, кто живой, а кто мёртвый. Мир, похоже, помешался на здоровье. Было сказано: «Курение опасно для вашего здоровья», люди бросили курить и стали жить дольше. Но для чего такая длинная жизнь? Играть в крикет? Отправляться в приют для престарелых? Скрипеть, пока не сделаешься немощным и вонючим стариком? А потом что?
На приёмах Нобутэру доводилось встречать девушек из баров и клубов, куда он часто захаживал. Увидев очередную знакомую, он удивлялся: «Как же она постарела!» И она, столкнувшись с Нобутэру после столь долгого перерыва, тоже наверняка думала: «Что с ним стало! Совсем старикашка!» На одном таком мероприятии какой-то человек стоял-стоял, а потом вдруг упал и умер. Собравшаяся вокруг распростёртого на полу человека (ещё никто не знал, жив он или умер) толпа седых гостей смотрела на его побелевшее лицо, и было ясно, что каждый представлял себя на его месте.
Во сне Нобутэру видел исключительно покойников. Потому, наверное, что память об умерших остаётся надолго. Конечно, во сне в большинстве своём они были ещё живые, хотя, бывало, встречались и неживые, а иногда вообще невозможно было понять, так или этак. Нобутэру пробуждался от таких снов в замешательстве: не мог с уверенностью сказать — сам-то он ещё жив или уже нет.
Однажды с Нобутэру произошёл странный случай… Не сказать, чтобы он был на краю смерти, но все же… Он свалился в реку. Стоял на берегу в толпе, наблюдавшей за появившимся непонятно откуда косяком кефали. Сзади напирала группа школьников, оглашавшая окрестности восторженными криками. Нобутэру получил толчок в спину, не удержался и упал с двухметровой высоты. Дом, где жил Нобутэру, стоял недалеко от реки, он хорошо знал это место и думал, что упадёт на землю. Однако из-за того, что вода прибыла, он плюхнулся в самую середину кишевшего рыбой косяка. «Сейчас они меня сожрут», — мелькнуло в голове Нобутэру, но тут же вспомнилось, что кефаль питается планктоном. Он попробовал пуститься вплавь, думая выбраться на берег, но рыб была тьма-тьмущая, они бились об него, не давая плыть.
- Предыдущая
- 8/24
- Следующая
