Дневники княжон Романовых. Загубленные жизни - Раппапорт Хелен - Страница 42

• Предыдущая
• 42/126
• Следующая

Вечером 2 августа (НС) яхта «Штандарт» и ее эскорт направились к якорной стоянке Спитхед в проливе Солент, чтобы встретиться с британской королевской семьей на борту их яхты «Виктория и Альберт». Это событие было заснято на кино– и фотопленку – впечатляющий парад военных кораблей и регата, в которой приняли участие 152 яхты. Обе императорские семьи смотрели парад и регату, после чего их яхты направились в гавань города Каус, где их приветствовала ярко украшенная вымпелами разномастная армада паровых и парусных лодок и яхт[459]. Четыре дня подряд шли непрерывные приемы. Романовы не встречались с королевской семьей разве что за завтраком, все остальное время дня было посвящено двусторонним контактам. Напряженность такого графика и интенсивность общения трудно давались императрице, это было видно по ее лицу, как следует из наблюдения Алисы Кеппел, давней любовницы Эдуарда VII. На палубе «Штандарта» в окружении плотной толпы людей царица «хранила выражение холодного спокойствия». Однако, как ни странно, высокие моральные принципы Александры не помешали ей пригласить миссис Кеппел к себе в каюту. Как только дверь каюты закрылась за ними, «напряженность внезапно исчезла», – вспоминала Алиса. «Сбросив маску повелительницы, императрица сразу стала просто приветливой домохозяйкой. «Скажите мне, пожалуйста, моя дорогая, где вы покупаете шерсть для вязания?» – это было первое, что она спросила»[460].

Для детей Романовых этот визит был утомителен своей официальностью, но дал, пусть краткое, представление о совершенно новой для них стране. Правда, для тех, кто обеспечивал их безопасность, любознательность детей стала дополнительной сложностью в выполнении и так непростой задачи. До сих пор дети не видели ничего или почти ничего за пределами своего дома в Санкт-Петербурге, Царском Селе и Петергофе. Утром 3 августа все пятеро совершили свою первую высадку на берег на востоке городка Каус и поехали в открытом ландо к бухте Осборн, где остановились неподалеку от Осборн-Хауса (большая часть которого теперь стала колледжем военно-морских офицеров). Здесь они играли со своими кузенами на частном пляже, катались на лодке, собирали ракушки и строили замки из песка, совсем так же, как когда-то их мать и бабушка Алиса. Следующую импровизированную поездку на берег Ольга и Татьяна устроили во второй половине дня. С ними были сопровождающие и целый отряд детективов, но девочки были в восторге, что им позволили вместо поездки в Вест-Каус в экипаже прогуляться пешком и пройтись по магазинчикам на главной улице городка. Такая прогулка была большой редкостью для них. Мощеная главная улица Вест-Кауса, может быть, не очень была похожа на шикарный Невский проспект, но офицер «Штандарта» Николай Васильевич Саблин отметил, что многие магазинчики были филиалами крупных лондонских магазинов и открылись специально для яхтенного сезона и регаты в Каусе, поэтому в них было много изысканных и дорогих вещей, а также сувениров. Там девочкам было на что потратить свои карманные деньги. Ольга и Татьяна всю прогулку были в приподнятом настроении. Они говорили по-английски с хозяевами магазинчиков, с удовольствием накупили в газетном киоске различных памятных открыток с изображениями их королевских родственников и даже собственных родителей. После этого они перешли в ювелирный магазин, где набрали подарков для членов экипажа. Себе девочки приобрели какие-то духи в аптеке «Бекен и сын»[461].

Между тем обычная жизнь Вест-Кауса совершенно замерла, как только по городку распространилась весть об этих очаровательных молодых российских посетительницах, одетых в одинаковые элегантные серые костюмы и соломенные шляпки. Вскоре сестер сопровождала большая толпа любопытных приезжих, которые следовали за ними в прогулке по городу и далее через понтонный мост. В Ист-Каусе девочки посетили церковь Святой Милдред в деревушке Уппинем и взглянули на место, где обычно сидела их прабабушка на службах в этой церкви. Все время их прогулки, как сообщала 7 августа «Таймс», Ольга и Татьяна «держали себя с полным самообладанием, улыбаясь, когда кто-нибудь из поклонников устраивал им шумное приветствие». К концу своей трехчасовой прогулки они были все так же веселы, возбужденно смеялись и переговаривались[462].

На следующий день Романовы сошли на берег всей семьей. Девочки и Алексей кланялись и махали толпе по пути в Осборн-Хаус, где они побывали в оставшемся в частном владении королевской семьи крыле этого особняка и в швейцарском домике, который принц Альберт устроил в саду для своих детей, чтобы обучать их различным ремеслам. Алексею этот швейцарский домик особенно понравился. После традиционного английского чая в усадьбе Бартон-Мэнор с кузеном Джорджем, принцем Уэльским и его семьей, все участвовали в фотографировании. Принцессе Уэльской дети царской семьи показались «чyдными», все отмечали, какие они были неизбалованные и очаровательные[463]. Двоюродные братья, Джордж и Николай, которые не виделись уже двенадцать лет, оказались удивительно похожи – оба голубоглазые, с аккуратно подстриженными бородками, одинакового роста, особенно когда они позировали для фотографии со своими сыновьями. Дэвид был в своей военно-морской форме (будущий король Эдуард VIII учился тогда в королевском военно-морском колледже в Дартмуте), а Алексей – в специально для него придуманном белом матросском костюме[464]. Дэвиду было поручено сопровождать его кузена и кузин в Осборн. Сначала предполагалось, что это сделает его младший брат Берти (будущий король Георг VI), но тот слег с коклюшем незадолго до визита, а императорские врачи панически боялись любой инфекции, которая могла угрожать царевичу. Поэтому Берти отправили в Балморал, а роль почетного сопровождающего императорской семьи перепоручили его брату. В ходе визита Дэвиду очень понравилась Татьяна (несмотря на то, что их бабушка рассматривала Ольгу в качестве возможной будущей невесты для него). Он видел, как она защищала своего робкого маленького братика, а также не мог не заметить «испуганный» взгляд больших внимательных глаз Алексея[465]. Вокруг царя все время находилась «хорошо подготовленная охрана», следившая за каждым его движением, поэтому, как позже вспоминал Дэвид, он «обрадовался, что я не русский принц»[466].

В течение этих четырех идиллических солнечных дней в августе 1909 года «весь мир был у воды», а пролив Солент был «ровным и прозрачным, как стекло, солнце садилось, как красный шарик, а после заката вечера были спокойными и теплыми», и величественные государственные церемонии следовали одна за другой. Как вспоминал позднее генерал Спиридович, «колоссальный флот», который собрался в Каусе, «был неподвижен, как будто во сне, и казался сказочным видением». Это впечатление особенно усиливалось, когда по ночам небо освещалось многочисленными огнями со всех кораблей, которые стояли на якоре неподалеку от берега. В ночь перед отъездом Романовых играли оркестры, были фейерверки и танцы. Адмирал британского флота, лорд Фишер, приглашал танцевать каждую из сестер по очереди. Потом состоялся торжественный прощальный обед. У дам с Александрой – на «Штандарте», у мужчин с королем Эдуардом – на яхте «Виктория и Альберт». А по завершении прощального ланча на пятый день визита, который оказался самым жарким и самым безветренным днем того года, в 3:30 пополудни «Штандарт» снялся с якоря. Николай, Александра и их пятеро детей стояли на палубе и махали на прощание своим родственникам на яхте «Виктория и Альберт». Императорская яхта взяла курс на Ла-Манш. Когда она исчезла из виду, суперинтендант полиции Кауса Куин, как свидетельствуют очевидцы, «предложил сигарету из великолепного золотого портсигара, сияющего новизной, и намекнул, что это подарок царя». У одного из его коллег «была булавка для галстука с бриллиантовой инкрустацией в виде императорской короны, а у другого – золотые часы», все это – «подарки в благодарность за заботу» от признательных российских монархов. Но британская полиция тем не менее испытала большое облегчение от того, что «напряжение завершилось»[467].

• Предыдущая
• 42/126
• Следующая