Лампа для Медузы - Тенн Уильям - Страница 16
- Предыдущая
- 16/19
- Следующая
Постепенно они примирились с приближающимся концом их как вида и сосредоточили все свои усилия на том, чтобы передать свои знания и достижения другому существу. Найти его было нелегко. Сначала они пытались искать наследника среди рептилий, но жизненная энергия других видов была столь же истощена, как и их собственная. Они добились некоторого успеха с змеями и питонами, но, несмотря на растущий уровень интеллекта, никаким искусственным отбором или внушением не удавалось заставить их жить обществом. Потом они попробовали с земноводными; потом с птицами…
После многих проб и ошибок Горгоны наконец остановили свой выбор на млекопитающем примате. Здесь — со многими, правда, трудностями, в связи с совершенно чуждой природой этих существ — они достигли успеха. В течение многих веков они улучшали одну породу и отказывались от другой, мягко направляли и обучали их, пока не получили достаточно развитую цивилизацию. Еще немного, и можно было отбросить покров божественности и учить своих подопечных напрямую.
Но пришли олимпийцы.
Гермес говорил правду профессору Грэю, утверждая, что они попали на Землю благодаря слабому месту в подпространственной пленке между вселенными. Однако он не упомянул о том, что они были первыми и единственными, кто вторгся в эту вселенную, — они и разнообразные чудовища, и что это стало возможным благодаря совершенно иным законам природы.
Они появлялись повсюду, почти в каждом месте на Земле. Они завоевывали и порабощали, убивали и грабили, но главной их целью была земля. В их собственном мире пригодное для жизни пространство было весьма ограничено.
К тому времени оставалась в живых лишь небольшая группа Горгон, которой пришлось встать на защиту человечества. Древние рептилии поспешно вернулись к своему старому, забытому оружию, извлекли на свет такие его разновидности, которые в свое время поклялись никогда не применять, и бросились в битву, чтобы спасти не себя, но молодую расу, которую они оберегали. И постепенно, с течением лет, пока жидкий огонь проливался дождем в одних местах и наводнения захлестывали другие, захватчики были изгнаны, и проходы закрывались один за другим.
Потери Горгон были невелики количественно, но огромны по отношению к их общему числу. Лишь три самки избежали смертельных ран; двое тяжко покалеченных самцов протянули еще столетие, прежде чем умереть, не оставив жизнеспособного потомства. Три оставшихся разумных рептилии не видели иного выхода, как только сосредоточиться в Восточном Средиземноморье и дать возможность хотя бы части человечества пройти ускоренный курс обучения.
Затем, пятьсот лет назад, пришельцы снова дали о себе знать. Некоторые из них, отрезанные на Земле после победы Горгон, вернулись к закрытому проходу на горе Олимп и тайком восстановили его. В одну ужасную ночь они напали на столицу, Кноссос, и уничтожили ее. Горгоны вновь были вынуждены вступить в битву. На какое-то время они прогнали олимпийцев, но уже не в силах были полностью уничтожить расу золотокожих, хотя количество ее представителей, как когда-то и самих Горгон, постоянно сокращалось.
К этому времени все большие города на Крите были опустошены, а Стенно и Эвриала, сестры Медузы, убиты. Теперь ей приходилось в одиночку выполнять двойную работу — передавать человечеству все знания Горгон, которое оно было способно воспринять, и восстанавливать древнее оружие, чтобы предупредить остававшуюся угрозу — попытку олимпийцев прорваться через подпространственную пленку еще раз и вновь обрести контакт со своей родной вселенной.
Постепенно она подготовила множество видов оружия, которое люди этой эпохи, под ее руководством, могли бы использовать против олимпийцев. К несчастью, в процессе обучения Горгоны внушили людям стойкое отвращение к войнам и оружию. Это поколение критян, превосходя по уровню развития большинство людей двадцатого века, вряд ли смогло бы обрести воинственный дух.
Медуза послала жриц, с помощью которых она правила, в ближайшие земли, чтобы найти людей с одной стороны достаточно воинственных, а с другой — достаточно развитых интеллектуально, чтобы их можно было убедить в необходимости присоединиться к последней кампании против олимпийцев. Мысль о том, чтобы силой заставлять людей сражаться — даже ради их собственного блага — для Горгоны была просто недопустима.
Однако олимпийцам, по-видимому, удалось получить какое-то сообщение из их собственного мира, и они посчитали, что, действуя по обе стороны подпространственного барьера, снова смогут прорваться. Вероятно, это была одна из последних попыток (возможно, цивилизация в другой вселенной начала вымирать, неся постоянные потери в войне с Горгонами). Кроме того, они решили ликвидировать последнюю из древних рептилий, чтобы быть уверенными, что им никто не помешает.
Зная, что теперь они слишком слабы и отсталы для лобовой атаки, олимпийцы пришли к мысли использовать Перси в качестве орудия. Очевидно, один из них, затесавшись среди обычных людей в поисках крупиц информации, которые могла обронить Медуза, случайно услышал суеверный миф-пророчество и решил превратить его в реальность. Появление молодого человека из предыдущей пространственно-временной вселенной оказалось как раз кстати, поскольку ни одного человека этой эпохи не удалось бы убедить или запугать, чтобы тот убил Горгону.
Когда Перси понял, зачем был нужен олимпийцам наемный убийца, он чуть не упал на колени.
«Ни одна Горгона, сын мой, не в силах причинить вред человеку, ибо для нее это равносильно самоубийству. Как мать не может заколоть своего младенца, так и я не могла убить тебя, когда твой гарп коснулся моей шеи».
— Послушай, — в отчаянии сказал он умирающей голове в черной сумке, — может быть, ты не хочешь принуждать людей сражаться за их собственный мир, но я не испытываю подобных угрызений совести. За всю мою жизнь меня уже принуждали делать многое, что мне определенно не нравилось! Я знаю место, где немало достаточно воинственных личностей, — и я знаю, как заставить их добровольно пойти в первых рядах. Я хочу сделать все возможное, чтобы искупить свою ужасную вину!
Медуза задумалась. Он чувствовал, что ей все труднее удерживать свою жизненную энергию, несмотря на огромную способность Горгон к психосоматическому контролю. Жизнь постепенно покидала ее.
«Да, — наконец возникла слабая мысль. — Да, это может спасти планету. Нужно попытаться. Позови Афину, юноша. Позови ее своим голосом».
Он поколебался и облизнул губы. Будет крайне отвратительно, если это лишь очередная ловушка.
— Афина! — крикнул он.
Почти тотчас же, хромая, в зале появилась старая жрица. Она схватилась за голову, и рот ее в ужасе открылся при виде жуткого зрелища, но, получив быстрый телепатический приказ Медузы, она застыла, не успев крикнуть.
«Сейчас не время для горя или гнева. Плакать будем позже. Сейчас же олимпийцы снова пытаются прорвать барьер между мирами. Если им это удастся, некому будет встать между ними и вами. Их нужно остановить! Все прочее должно быть подчинено этой необходимости. Итак, иди, созови своих сестер, и возьмите то, что я приготовила для этого дня. Торопись, Афина, торопись!»
Старуха кивнула и поспешила назад, созывая своих подчиненных.
«Что ты собираешься делать?» — возникла мысль.
Перси сказал. Наступила пауза.
«Пусть будет так. Но помни, сын мой, каковы бы ни были обстоятельства, я не могу причинить вред человеку!»
Вернулась Афина, и с ней около десятка перепуганных, с широко раскрытыми глазами, молодых жриц, которым она отдавала соответствующие распоряжения столь умело и быстро, что они успевали лишь изредка прикусить губу при мысли о том, что находилось в кибисисе. Перси все еще с ужасом думал, что убил не просто их божество, но их мудрого учителя и доброго друга. И почему? Потому что он — вечный неудачник.
Ну что ж, теперь с этим покончено, поклялся он. С этого момента он будет поступать так, как сам считает нужным, а не так, как будут ему говорить другие.
- Предыдущая
- 16/19
- Следующая
