Продается недостроенный индивидуальный дом... - Гросс Виллем Иоханнович - Страница 39

• Предыдущая
• 39/66
• Следующая

Отвратительное чувство не покидало Рейна. Галина Шипова оказалась чересчур умной женщиной. Умной и суровой.

Человек среднего роста, в блестящем кожаном полупальто, спокойно и деловито сортировавший штакетник у конторы материального склада, показался Рейну знакомым. Настолько знакомым, что, поднимаясь по ступенькам крыльца, он остановился и невольно сказал: «Здравствуйте!» Мужчина оглянулся, но, видимо, решив, что приветствуют кого-то другого, снова взялся за работу.

«Макс, тот самый, что продавал недостроенный дом, — внезапно осенило Рейна. — Черт возьми, как же его фамилия? А, неважно. Можно просто подойти и протянуть ему пачку «Примы».

Мужчина не курил.

— Так и не продали свой недостроенный дом? — слегка насмешливо спросил Рейн. Спросил в основном для того, чтобы напомнить о своей персоне.

— Кто это вам сказал?

— Ну, а для чего же тогда этот штакетник?

Прошло немало времени, прежде чем последовал ответ:

— Недостроенный дом можно продать за подходящую цену и начать ставить новый.

Ответ ошеломил Рейна, но он и виду не подал. По-свойски подмигнув махинатору, сказал:

— Ясно. Ну, а с ценой? Получили свои двадцать тысяч?

— А вы как думаете? Что же я, по-вашему, должен был отдать материал и работу просто так, задаром? А трепка нервов? Нет, просто так ничего не делается.

— Новый строите?

— Новый строю.

У человека, видимо, не было времени пускаться в более пространные объяснения. Он пригнал тяжелый дизель, груженный дюймовыми досками, и начал кидать в кузов отобранный штакетник. Из конторы вышла молодая женщина в шубке, наброшенной на плечи, и стала добродушно выговаривать ему — до чего же товарищ Пуусте нетерпеливый, как же она будет считать штакетник в машине?

Рейн знал, что эта молодая особа, замзавскладом, никогда не могла ответить, что есть на складе и что ожидается в ближайшее время, но он все-таки спросил — пусть Макс Пуусте узнает, что он, Рейн, не просто так болтается, а что ему нужен этернит.

Девушка пересчитала рейки и, не поднимая глаз, протараторила заученную фразу:

— Все, что есть на складе, вы видите, что поступит — неизвестно. Спросите у заведующего.

И действительно, серьезный разговор мог состояться только с самим завскладом.

На этот раз завскладом был в командировке, и его ждали только послезавтра. Так сказал служащий конторы, молодой румяный мужчина. Рейну не приходилось иметь с ним дел, но он часто видел его среди строителей, которые собирались зимой в теплом помещении конторы, а весной — на солнышке перед домом, чтобы поговорить о вещах, волновавших их. Сейчас человек с румяным лицом сидел на скамейке у печки. Он был без пальто, но в коричневой шляпе и с вишнево красным шерстяным шарфом на шее. Попыхивая трубкой и щуря глаза, он слушал деловитый спор двух мужчин постарше. Они говорили о кладке стен. Один отстаивал обычную стену «харью». Другой считал, что гораздо лучше стена «ролок», выложенная изнутри плитками ТЭП.

Здесь часто вели такие разговоры и обсуждали то, чего не найдешь ни в одной книге. Здесь стоило посидеть и послушать, ибо практический опыт — великая вещь.

Рейн спросил насчет стоны «ролок» с дощатой обшивкой. Тут у спорщиков «разногласий не было: проверено на практике — холодно, не натопишься. Конечно, если как следует заполнить пространство между обшивкой... Да разве с плитками ТЭП сравнишь!

Румяный молодой человек слушал, время от времени вставляя какое-нибудь замечание. Но как только Рейн покинул помещение, молодой человек сразу же вышел вслед за ним.

— Вам нужен волнистый этернит?

— Да, — ответил Рейн.

— По сведениям, которые я имею, в ближайшее время должно сколько-то поступить.

— Ох ты черт!

— Могли бы негласно договориться. Вам позвонить можно?

— В том-то и дело, что... Я работаю на целлюлозке. На третьей бумажной машине, в бригаде Сорка. Моя фамилия Лейзик.

Молодой человек быстро записал все это в записную книжку и сказал, что обязательно разыщет его.

Рейн знал, что это обойдется ему несколько дороже, но что поделаешь? Вероятно, Макс Пуусте, этот коммерческий гений, тоже находился в списке знакомых и вырывал у других из-под носа лакомые куски. Рейн готов был заплатить и за этернит, и за знакомство.

Молодой человек с румяным лицом назвался Маркусом.

И вот как-то утром около бумажной машины возник этот самый Маркус. Он был в благодушнейшем настроении.

— Видите, разыскал вас. Захватите завтра с собой разрешение и деньги.

— Прибыл? — с загоревшимися глазами спросил Рейн.

Маркус улыбнулся:

— Пока нет. Если бы прибыл, то и разговаривать бы уже не стоило. Знаете, как рвут из рук этот товар.

Рейн покраснел. Ведет себя, словно глупый мальчишка! Они отошли чуть в сторонку, где было потише и никто не мешал им. Рейн не хотел терять времени и поэтому спросил:

— Сколько я вам должен за эту услугу?

— Ну, знаете, пока товар не на руках, я брать ничего не буду. Обычно полсотни дают.

Стиснув зубы, Рейн вытащил тоненький бумажник и вынул оттуда две двадцатипятирублевки. Он не считал, что эта услуга стоит таких денег, но ведь Маркус может пригодиться ему и впредь. Маркус дружески оттолкнул протянутую ему руку с двадцатипятирублевками. Он не хотел брать их, пока не доставит товар на место. Пусть Лейзик зря не нервничает. Он не единственный, кому помогает Маркус. Сперва товар, а затем плата по соглашению. В этот вечер Рейн написал Урве о своем успехе. Разумеется, о деньгах он упоминать не стал. Но о том, что на складе его теперь знают, умолчать не смог, хотя прекрасно знал, что через неделю Урве будет дома и он сможет обо всем рассказать ей.

Ночью Рейн видел какие-то кошмарные сны и по дороге на работу решил, что виноват во всем Маркус. Этот молодой розовощекий человек с мягким взглядом измотал его совсем. Пришел, пообещал: мол, ждите, скоро будет, а ведь нет никакой гарантии, что этернит привезут. Согласись он взять деньги, можно было бы не так волноваться, деньги связали бы его. Но он отказался. Придет ли он вообще? Ведь столько желающих получить этернит!

Однако Рейн напрасно нервничал. Маркус пришел около десяти часов утра, оживленный и деловой:

— Ну вот, товар на станции.

— Наконец-то! — с облегчением вздохнул строитель.

— Деньги с собой?

— Разумеется. Как же иначе.

Сделка оказалась очень простой, ее понял бы даже ребенок. Деньги следовало отдать посреднику, тот выкупит товар на свое имя и свалит его на складской площадке в отдельную кучу. Вся операция обойдется в четыреста пятьдесят рублей.

Из вороха белой бракованной бумаги, валявшейся на полу, Маркус быстро выхватил одну полоску, вырезал из нее карманным ножиком красивый четырехугольный листок и разборчиво написал:

«Расписка.

Я, Маркус Вяйно Тоомасович, взял у гражд. Лейзика Рейна Альбертовича 400 (четыреста) рублей на приобретение этернитовых пластинок, что и подтверждаю своей подписью.

В. Маркус».

Рейн, прочитав текст, спросил:

— Четыреста?

— Ну да, это цена этернита.

— Верно, верно! — воскликнул Рейн и мысленно обругал себя за бестолковость. Пятьдесят же ушли просто так, из рук в руки.

Он отсчитал Маркусу четыре сторублевых бумажки и, помедлив немного, закрыл бумажник.

— Пятьдесят, значит, потом?

— Договорились.

Маркус ушел. Рейн в приподнятом настроении направился к своему рабочему месту. Ваттер поинтересовался, что за человек приходил к Рейну. Узнав, в чем дело, задумчиво покачал головой:

— Лучше не связываться с такими. Запутают.

В этом предостережении было зерно истины, но Рейн заупрямился:

— Ну, знаешь, — сказал он, — у меня у самого голова на плечах.

Когда после работы Рейн прибежал на склад, там не оказалось ни этернита, ни Маркуса. Заведующий складом видел его минут пять назад. Где Маркус сейчас, никто не знал — склад-то большой.

Про этернит завскладом ничего не слыхал.

• Предыдущая
• 39/66
• Следующая