Забавы с летальным исходом - Макбейн Эд - Страница 13

• Предыдущая
• 13/62
• Следующая

Сама она колебалась с минуту, затем залпом допила джин с тоником, поставила бокал на круглый пластиковый столик, спустила сперва одну бретельку купальника, потом — другую, вылезла из костюма и столь же гордо и неторопливо, как Джилл, двинулась к бассейну и погрузилась в воду.

Пять минут спустя Джилл крепко поцеловала ее в губы.

Так все это и началось.

А снег все падал и падал.

Наверное, именно поэтому Карелла не переставал думать о Флориде и том странном человеке, адвокате, который позвонил ему в четверг. Даже несмотря на это, он вряд ли стал бы помогать Хоупу, если б не стечение обстоятельств. По чистой случайности он в субботу днем оказался на Силвермайн. Случайность сводилась к тому, что буквально в двух кварталах от того места, где Джек Лоутон снимал квартиру, произошла кража со взломом.

Кража со взломом — явление в окрестностях Силвермайн по волне обычное. Наверное, потому, что грабители понимают: грабить квартиры в более бедных районах города просто не имеет смысла. Ну что там брать? Разве что какой-нибудь телевизор старой марки. Грабители же, проникшие в квартиру под номером 12-С в доме 1120 по Силвермайн-Овал, вынесли, помимо всего прочего, новехонький телевизор последней марки (точнее, целых два таких телевизора), столовое серебро «Стерлинг»[16] на двенадцать персон, золотое кольцо с изумрудом в четырнадцать карат, а также гравюру Пикассо стоимостью сто тысяч долларов, роскошное норковое манто, как говорилось в отчете — «из норки с полным выгулом».

Карелла никогда не понимал, что это значит — «норка с полным выгулом». Ну ладно, они держат этих маленьких зверьков в каких-то там клетках или вольерах до тех пор, пока не наступит время нарезать из них шкурок и сшить норковое манто. Это понятно. Но куда, скажите на милость, их отпускают и выгуливают? И есть ли на свете такое понятие, как «норка с частичным выгулом»? Одна надежда, что не придется писать запрос меховщикам, чтобы уточнить эту деталь в отчете. И так сойдет. Одна надежда, что все эти защитники прав животных не поднимут шума.

Он также от души надеялся, что снег наконец прекратится.

Здесь вам не Кливленд и даже не Чикаго. Но снегу в зимние месяцы выпадает достаточно. А уж нынешняя зима выдалась на редкость снежной. На одной только прошлой неделе выпало целых семь футов снега, а он все валит и валит, точно вознамерился побить все рекорды, как любила выражаться его матушка. А еще эти ветры, дующие из Канады и с реки Харб. Они нещадно треплют волосы, и от них так мерзнут уши… Карелла никогда не носил шляпы.

Высокий стройный мужчина лет за тридцать, он обладал походкой прирожденного атлета, хотя это было бы трудно сказать, видя, как он неуклюже перебирается через высокие сугробы к тротуару от того места, где запарковал свою машину. Карие глаза сощурены — прямо в лицо бьют острые, как иголки, снежинки. Они кружили и вихрились в воздухе, а Карелла между тем размышлял о Мэтью Хоупе, который сидел там, в этой своей, как ее, Калузе, штат Флорида. И еще мучился вопросом: куда это девалась девушка? Ведь если в июле Лоутон действительно жил с девушкой по имени Холли и по фамилии на букву С, то куда же она могла деваться в декабре? Он подошел к Крест-авеню, уличный указатель был частично залеплен снегом, фонари уже включили — и это несмотря на то, что было всего четыре. В окнах тоже светились огоньки, и весь город выглядел таким уютным и миленьким, как в каком-нибудь романе Диккенса. И, о да, конечно, подумал он, почему бы не заскочить к домовладелице, как ее там, и не задать пару вопросов?.. Раз уж он все равно оказался в этом районе.

Дом под номером 831 по Крест-авеню оказался одним из тех высоких скелетообразных зданий, втиснутых, словно ломтик ветчины в сандвич, между двумя высокими пятнадцати- или шестнадцатиэтажными зданиями новой постройки. Выложен он был из кирпича — то ли красного, то ли серо-белого, разве определишь под таким-то снегом… Он поднялся по ступенькам к двери, нащупал кнопку с табличкой «управл.», позвонил и стал ждать, глубоко засунув руки в карманы и втянув голову в плечи. Буквально через секунду волосы и пальто на плечах усыпали крошечные сверкающие снежинки.

Дверь отворила женщина лет под шестьдесят, ну, может, шестьдесят с хвостиком. На ней красовался туалет, который матушка Кареллы непременно назвала бы свитером владельца кондитерской лавки. А именно: просторный зеленого цвета кардиган с воротником шалькой. Она пристально всматривалась в лицо Карелле, затем окинула взглядом заваленную снегом улицу за его спиной, досадливо прищелкнула языком, снова уставилась ему прямо в глаза и спросила:

— Да?

— Детектив Карелла, — представился он, — 87-й участок. — И показал жетон. — Могу я войти?

— А что случилось? — спросила она.

Он не знал, что случилось тут прежде, но участок был в целом благополучный, а потому ответил:

— Да ничего особенного, мэм. Просто хотел задать несколько вопросов об одном вашем бывшем жильце. Нельзя ли войти? — снова спросил он, чувствуя, что погода оправдывает эту настойчивость, ощущая, что снег делает его похожим на Крошку Тима, только без костыля. В глазах дамы светилось сомнение, однако она все же отступила и позволила ему войти в небольшой холл с восточным ковром на полу, знававшим лучшие времена в Тегеране, медными почтовыми ящиками справа, большим абажуром в виде глобуса над головой и застекленной дверью «с изморозью», ведущей, очевидно, в покои самой управляющей, имени которой он до сих пор не знал.

То была довольно сурового вида дама, ширококостная, остроносая, с седеющими волосами, подстриженными, как бы выразились поклонники фигурного катания, «клином». На ней были старомодные очки в стиле Бенджамина Франклина и зеленый свитер, спадающий на твидовую юбку. Похожую на ту, что была на женщине-эксперте из фильма Хичкока, в той сцене в ресторане, где все они пытались найти объяснение тому хаосу, что устроили в городе птицы.[17] Пьяница за стойкой бара поднимает стакан и говорит: «Это конец света!» И тогда миссис Банди, так, кажется, звали эту героиню из фильма, начинает объяснять им, в чем состоит разница между воронами и черными дроздами. И еще закуривает сигарету — с таким видом, точно священнодействует. Да, как ни странно, но управляющая из дома 831 по Крест-авеню очень и очень походила на ту дамочку из фильма, с той разницей, что носила еще и очки. Миссис Банди… Где-то он вычитал, что сценарист, некий писака из Нью-Йорка, придумал ей такую фамилию по названию одной из улиц в Лос-Анджелесе, где в данный момент очень хотелось бы оказаться инспектору Карелле. Или в Лос-Анджелесе, или в этой, как ее, Калузе, штат Флорида. Он затворил за собой дверь.

— Извините, мэм, — сказал он, — не знаю вашего имени.

— Грейс Харди, — ответила она. — Миссис Грейс Харди. — Не угадал, совсем не похожа на Банди. Так уж бывает: в чем-то проигрываешь, в чем-то выигрываешь. Банди-драйв… Да, именно так называлась та улица в Лос-Анджелесе. — Что, кто-то опять нажаловался? — спросила она.

— Жаловался на что, миссис Харди?

— Да насчет того катка, что на крыше.

— Нет, ничего об этом не знаю. А что, были жалобы?

— Нет, этой зимой не слишком много, потому что уж больно холодно и ветрено, чтоб кататься там на коньках. Но как только потеплеет, жильцы снова начнут жаловаться на шум. Что привело вас сюда, мистер Капелла?

— Карелла, — поправил он ее. — Мне позвонил один юрист из Флориды…

Всегда лучше сказать правду, если во лжи необходимости нет.

— Позвонил и расспрашивал об одном человеке по имени Джек Лоутон, который, насколько я понимаю…

— Да, был такой. Мистер Лоутон, — сказала она.

— И жил прямо в этом доме?

— Снимал двухкомнатную квартиру на верхнем этаже. Уж не знаю, как он переносил шум с катка, но квартиры там по этой причине дешевле…

• Предыдущая
• 13/62
• Следующая