Солдаты - Форстчен Уильям Р. - Страница 45

• Предыдущая
• 45/86
• Следующая

По площади снова прокатилась волна голосов. Толпа была в замешательстве. Слабый хор приветствий, но им не хватало силы и энтузиазма. Он слышал лязг оружия с другого конца площади, приглушенные приказы, скорее всего Вебстер говорил солдатам, приготовиться.

— Сэр, если вы приказываете мне, чтобы я вывел в тыл армию, я не могу повиноваться такому приказу.

Наступила выжидающая тишина. Эндрю медленно протянул руку к боку, берясь за рукоятку сабли. Один из сенаторов начал понимать пистолет. Касмир повернулся лицом к сенаторам, крича им оставаться неподвижными. Эндрю бережно вытащил саблю, официальный клинок был выдан ему Калином и Конгрессом, в знак признания их победы над тугарами. Он стал теперь официально признанной частью ритуала приветствия с холодным оружием. Рукоять поднята перед лицом, лезвие вертикально, но когда он сделал так, он посмотрел на флаг, слабо трепещущий на вершине Белого дома. Он сделал глубокий вздох, подготавливая себя перед тем, что сейчас произойдет. Он быстро, слегка неловко, поскольку нервничал, действуя единственной рукой, перевернул клинок, схватившись за лезвие. Рукояткой, в направлении Бугарина, он бросил саблю на лестницу, так что она прогремела до ног Касмира.

— Тем самым я слагаю с себя полномочия командующего Армией Республики, — закричал он, голос донесся до самых дальних уголков площади. — Я ухожу в отставку и покидаю этот город и Республику.

Толпа замолкла, стояла могильная тишина. Бугарин смотрел на него в оцепенении, не способный как-то отреагировать. Эндрю сделал глубокий вздох; к его удивлению, он почувствовал так, словно снял с себя ужасное бремя. Он развернул своего коня прочь от Бугарина. В его сознании это человек больше просто не существовал. Эндрю посмотрел на толпу, на лица поднятые кверху.

— Я отдал этой стране десять лет, — прокричал он, его голос пронесся эхом. — Когда мы пришли в этот мир, нас было более пяти сотен. Свыше четырех сотен уже мертвы, отдав свою жизнь, чтобы вы были свободны. За эти десять лет служения и жертв, я понял кое-что.

Он подождал минуту, толпа по-прежнему была тиха как могила.

— Ты не можешь дать свободу кому-то. Каждый мужчина, каждая женщина должны сами заработать ее, а затем охранять ее от тех, кто желает забрать ее. Охранять ее от орд, охранять ее от тех, кто снова бы поклонялся ордам.

Когда он сказал последние слова, он кивнул на Белый дом. Он посмотрел назад, прямо на Бугарина.

— Теперь я обычный гражданин, и как обычный гражданин, я говорю это вам. Я ожидаю, что здоровье нашего горячее любимого Президента Калинки будет охраняться любой ценой. Если он умрет, неважно по какой причине, вам лично придется ответить мне за это.

Бугарин побледнел из-за прямой угрозы, но промолчал. С нарочито показным презрением, Эндрю повернулся к нему спиной, не ожидая никакого ответа, и вновь оказался лицом перед толпой.

— Тем, кто были моими друзьями, тем, кто сражался за свободу, я говорю — спасибо вам. Что касается остальных.

Он колебался, помня известное прощальное высказывание Дэйви Крокета.

— Ну, вас мне жалко, поскольку если вы сдадитесь, то вы умрете. Прощайте.

С высоко поднятой головой, он начал двигаться обратно к своему дому, и чувствовал внутри легкость, которой он не знал много лет. Он выполнил свой долг, он поборолся с желанием взять все это в свои руки, то, что, как он знал, он мог бы сделать. Он не запятнал свою честь, и он не разрушил Республику. Если Республика обречена на смерть, то это будут чужие руки, которые уничтожат его мечту, а не его собственные. Не сделав более ничего в этот момент, он ощутил, что выполнил одно из самых важных дел за свою карьеру.

Когда он проезжал мимо, все вокруг него за короткий промежуток времени буквально взорвалось криками, одни кричали ему остаться, другие призывали сражаться, еще одни орали, что война закончена.

Гейтс скача рядом с ним, смотрел на него с широко открытым ртом.

— Что насчет войны? — наконец, спросил Гейтс.

Эндрю улыбнулся.

— У них там, в Тире, есть три дня, прежде чем известия смогут каким-то образом добраться до них. Теперь операция вне моего контроля.

— Боже защити Ганса и Винсента, — вздохнул Гейтс.

— Да, — ответил Эндрю, наклоняя голову. — Боже, защити нас всех.

— Куда вы собираетесь?

— На север; завтра я уеду из города.

Ганс говорил ему, что он будет наслаждаться этим, и был прав. Ему никогда так уж сильно не нравились лошади. Офицер должен был ехать верхом, и он так делал, но пытаться сохранить удобное положение на спине монстра, размером с Клайдесдала было невозможно, особенно после ранения в бедро.

Езда на броневике была другой. Она отбила ему все кишки, пока они грохотали то вверх, то вниз по обширной волнистой равнине, но на данный момент ему было все равно… он вернулся к боевым действиям, а это единственное, что берется в расчет.

Достигнув вершины низкого откоса, водитель остановил машину. Слева от Винсента, растянувшись на земле, валялось полдюжины бантагов, разорванных на части огнем «гатлинга», их животные также были мертвы. «Шмель», который выполнил работу, возвращался с востока, прочесывая территорию. Он помахал крыльями, когда пролетал над головой, скорее всего, растратив боеприпасы, отправляясь обратно на базу.

С трудом передвигаясь, Винсент повернулся, держась за стенку башни, свесил ноги за борт машины и неуклюже спрыгнул на землю. Было здорово оказаться вне машины. Открытый люк в потолке башни, как правило, выступал в качестве вытяжной трубы, вытягивая тепло с главной палубы ниже, где находился котел. Сухой шалфей трещал под ногами, резкий запах перебивал вонь горячего масла и керосина.

Он поднял полевой бинокль. Далеко впереди, на расстоянии в несколько миль, он видел их, шесть уменов, которые смогли идентифицировать к настоящему времени, шестьдесят тысяч верховых воинов Орды… и все они в ужасном замешательстве.

Прорыв начался на рассвете. Нападению предшествовал заградительный ракетный залп из пятисот снарядов, а затем пошли пятьдесят два броневика. Они потеряли шесть единиц в такой открытой атаке, но в течение нескольких минут их огневая мощь, совмещенная с поддержкой двадцати «Шмелей», прорвала зияющую дыру в милю шириной в линии обороны бантагов, враг бежал в панике дезорганизованной толпой.

Вслед за ними отправился весь 3-й корпус, двигаясь полками в громадном каре, ту же систему Ганс использовал год назад во время отступления от Зеленых гор. Но на этот раз с ними дополнительно была артиллерия и фургоны с припасами, в дополнении к «гатлингам» на борту броневиков и в воздухе.

«Это был другой вид войны в другую эпоху», осознал Винсент. Варинна постигла эту мысль, и она начала обретать черты в его собственном разуме. Это более походило на корабли, маневрирующие в море, чем на старый стиль баталий на земле. Держать бронемашины вместе за исключением дюжины, разбросанной по всему расположению 3-го корпуса, для обеспечения огневой поддержки, и выступления в качестве пункта сбора.

Броневик взобрался по склону рядом с ним и остановился, с шипением из предохранительного клапана вырвался пар, открылась верхняя дверца и оттуда высунулась голова.

— Ублюдки не знают что делать!

Тимокин усмехнулся, сидя в башне своей машины и вытирая лицо тряпкой перепачканной потом. Он выбрался наружу и спрыгнул на землю рядом с Винсентом. Другие машины взбирались на склон позади них, двигаясь в гигантском V-образном построении в полмили шириной. Это было грандиозное зрелище, дым вздымающийся волнами, колеса, врезающиеся в сухой дерн своими накладками, орудийные порты машин открыты, трехдюймовые орудия и «гатлинги» высунуты и готовы к использованию.

Позади них весь 3-й корпус шел в громадном каре. Непосредственно внутри гигантского квадрата не спеша передвигались шесть батарей, готовые развернуться и передислоцироваться по необходимости, в то время как в самом центре огромного квадрата находились фургоны, загруженные сверху донизу дополнительным топливом, боеприпасами и медикаментами. Единственный кавалерийский полк петлял то вперед, то назад снаружи каре вдоль флангов и тыла, солдаты иногда придерживали лошадей, чтобы обменяться парой выстрелов с бантагскими всадниками, которые рисковали подобраться слишком близко к боевому построению. Над головой лениво кружили четыре «Шмеля», готовые спикировать на бантагов, которые могли бы попытаться предпринять атаку.

• Предыдущая
• 45/86
• Следующая