Сигнал сбора - Форстчен Уильям Р. - Страница 67
- Предыдущая
- 67/101
- Следующая
И теперь, когда сосновый запах нахлынул на него, он был доволен, что принял такое решение. Подняв голову, он радовался нежным лучам солнца, пробивавшимся сквозь верхушки сосен, и, взглянув уголком глаза на Кэтлин, он увидел, что она тоже получает удовольствие от этого зрелища.
Поезд прогрохотал еще по одному мосту, и лес начал расступаться. Они миновали то место, где Михаил встретил их, когда они впервые направлялись в Суздаль.
Этот человек все еще колобродит где-то на востоке, подумал Эндрю. Он объединил города Вазиму и Псков и занял место Ивана, погибшего, как и Борос, во время восстания. Туда же убежали все те, кто предпочел жить по-прежнему под властью тугар, и это во многих отношениях было к лучшему, поскольку на оставшихся можно было положиться. Эндрю надеялся, что тугары не выместят свой гнев на сотнях тысяч тех, кто не хотел им сопротивляться.
Они поднимались из долины, и вдалеке уже виднелся Суздаль. При появлении поезда раздался отдаленный гул приветственных криков. Поезд мчался вперед, стены города становились все ближе. Мэлади дал свистком сигнал стрелочнику, который направил состав на север, в объезд города, так как в южном направлении строительные работы еще не были закончены.
Все окружающее было просто невероятно, и это наполняло сердце Эндрю восторгом. Суздаль высился перед ним как огромная декорация средневековой сказки. Его бревенчатые избушки, луковичные крыши теремов, шпили и кресты над церквями, казалось, хрустели в утреннем морозном воздухе. Поезд, дребезжа, проехал сквозь ворота за бруствер, где тысячи рабочих трудились над строительством внешней линии укреплений. Весь город будто застыл, его жители в страхе и изумлении наблюдали за тем, как «Уотервиль», пыхтя, проезжал мимо, а Мэлади весело давал свисток и приветственно махал рукой.
Калинка забрался на вагонетку с рудой и стал отплясывать, весело размахивая руками. Эндрю и остальные смеялись над его ужимками, понимая, что таким образом хитрец успокаивает страхи, которые могут возникнуть у многих при виде этой странной штуковины.
Проходя вдоль восточной стены, колея достигала северной окраины города и поворачивала на восток, направляясь вдоль берегов реки Вины к большим мастерским. И вот показался конец пути, паровоз замедлил ход и остановился.
Облегченно вздохнув, Эмил первым спрыгнул на землю, остальные последовали его примеру. Подошли несколько Суздальцев и начали прикреплять канаты с одной стороны вагонетки с рудой. Два крепких мужика выбили из-под нее клинья. Потянув за канаты, они перевернули бункер. Руда высыпалась на землю, и тут же бригада рабочих начала перекидывать ее на телегу, запряженную ломовыми лошадьми.
К ним подошел Мэлади, широко улыбаясь; его лицо и руки были перепачканы в машинном масле.
— Летает, как птица… Немного подтекает около цилиндров, и колеса надо немного подогнать, но для первой попытки совсем неплохо.
— Проедемся посмотрим, как продвигаются дела? — обратился Эндрю к окружающим.
— Многое, как я и надеялся, было сделано на прошлой неделе, сэр, — сказал Майна.
— Ладно, майор, показывайте дорогу.
Все забрались в повозку. Калинка уселся впереди, взял вожжи и пустил двух мощных лошадей рысью.
Проезжая вдоль строящейся железной дороги, они видели сотни людей на насыпи, в то время как другие тащили привязанные к спинам корзины, сгибаясь под тяжестью щебенки. Калинка добродушно перебрасывался шутками с рабочими. Несколько раз он спрыгивал с повозки, чтобы помочь делом или советом, после чего быстро вскакивал обратно, и они ехали дальше.
— Он прирожденный политик: ворочает рельсы, чтобы продемонстрировать, как он близок к простому народу, — бросил Эмил, когда Калинка в очередной раз спрыгнул с повозки и принялся помогать рабочим выкапывать камень из промерзшей земли.
— Старина Авраам номер два, — сказал Эндрю, и все засмеялись. Они остановились перед огромной площадкой шириной в четверть мили. На площадке толпилось несколько тысяч человек.
Эндрю приказал остановить повозку и спрыгнул с нее.
— Ганс!
Старый сержант повернулся, лицо его было раздраженным. При виде Эндрю он опять повернулся к солдатам:
— Рота, смирно!
Сотни его подопечных вытянулись, прижав к плечу деревянные палки, заменявшие им мушкеты.
— И вы называете себя солдатами! — заорал Ганс, но его русский трудно было понять, и, махнув рукой, он разразился потоком брани на английском.
Тем не менее солдаты, казалось, его поняли, так как вид у них был расстроенный.
Эндрю подошел к Гансу и подождал, пока тот выскажет все, что у него наболело. Выпустив пар, Ганс повернулся к Эндрю и отдал ему честь.
— Сэр, рота А Первого Суздальского полка сочтет за честь быть проинспектированной вами, сэр.
— Благодарю вас, сержант.
— Рота, на караул!
Солдаты вскинули свои деревянные палки и застыли, глядя прямо перед собой.
Эндрю направился вдоль строя, а Ганс почтительно следовал за ним.
Возможно ли когда-нибудь превратить их в настоящую армию? — мрачно думал Эндрю. Люди стояли по щиколотку в месиве из снега и земли. У большинства из них ноги были обернуты в простую мешковину. Одежда их даже отдаленно не напоминала военную форму, но сейчас было не до того. Он помнил, как серая форма армии Конфедерации, которую мятежники носили в 1862 году, сменилась нищенским тряпьем конца 1864-го, но даже в худшем своем виде они не могли сравниться с невообразимым набором грязных нательных рубах и голых коленей, который предстал перед ним здесь.
Эндрю с грустью подумал, что у них даже ружей пока еще нет. Пройдут месяцы, прежде чем их начнут выпускать хоть в каком-нибудь количестве.
Пройдя до конца строя, он остановился перед крепким мужчиной, стоящим последним в ряду.
— Ты готов убивать тугар? — спросил Эндрю, глядя ему в глаза.
Мужчина смущенно кивнул в ответ.
— Вы будете замечательными солдатами. Только помните, что вы должны слушаться янки, которые вас учат. Когда все будет закончено, мы будем складывать трупы тугар в штабеля, как дрова.
Эндрю потрепал новобранца по плечу, зная, что его слова будут переданы другим и разнесутся по всему городу еще до ночи.
Закончив смотр, Эндрю обернулся к Гансу.
— Сэр, мы занимаемся строевой подготовкой и через неделю будем разучивать действия целого полка. Однако очень трудно вдолбить этим идиотам, что от них требуется.
— Просто продолжай, Ганс, просто продолжай, и все.
Эндрю оставил сержанта вдалбливать подчиненным основы военного искусства и принялся мерить строевой плац широкими шагами. Несколько раз он останавливался, чтобы понаблюдать за тем или иным солдатом, а затем заметил Готорна. Капрал сидел на земле в окружении нескольких десятков Суздальцев и даже не заметил приблизившегося Кина. Он рисовал какие-то линии на расчищенном кусочке земли и что-то объяснял солдатам, которые слушали его с большим интересом и забрасывали вопросами.
Заметив наконец полковника, все вскочили на ноги. Готорн вытянулся перед ним и отдал честь:
— Доброе утро, сэр.
— Доброе утро, сынок. Чем занимаешься?
— Я как раз объяснял людям, как можно, выстроившись в две шеренги, вести непрерывный огонь, а также показывал им, что сделает с вражеской армией маневр с флангов.
— А почему бы не спрятаться, когда тугары будут стрелять? — спросил один из мужчин, который, несмотря на присутствие Эндрю, не мог сдержать своего любопытства.
Эндрю посмотрел на Готорна, ожидая, что он ответит.
— Потому что, Дмитрий, если мы все разбежимся и спрячемся: ты — за этим кустом, я — за другим, тугары разорвут наш строй. Как только он будет прорван, мы не сможем стрелять вместе и наши офицеры не смогут вести нас вперед. Нет, наш строй должен быть непробиваемой стеной, о которую разобьется враг. Это лучший вариант для нас. К тому же, если мы будем рассеяны по полю, им легко будет обойти нас с флангов, а я показывал вам, как четверо воинов, построившись в каре, могут без труда победить десятерых. Если мы вместе, мы можем помешать врагу окружить нас.
- Предыдущая
- 67/101
- Следующая
