Ветер с востока - Михайловский Александр Борисович - Страница 11
- Предыдущая
- 11/71
- Следующая
На временном КП 54-й армии, расположенном напротив Апраксино, в нетерпении прохаживался Иван Иванович Федюнинский. Артиллерии осназа он в деле еще не видел и потому сомневался. Бойцы штурмовых батальонов уже были в окопах и ждали своего часа. С точки зрения классической военной науки операция выглядела авантюрой. Но немцы отбили уже две «классические» попытки деблокировать Ленинград, в которых наши войска понесли большие потери.
Ровно в полночь в блиндаж спустился командир дивизиона «Солнцепеков» подполковник Остапенко Андрей Юрьевич, который по совместительству был и командующим артгруппой. Отдав генералу честь, он сказал:
– Товарищ генерал-майор, у нас все готово. Разрешите поздравить фрицев с праздником?
– С каким еще праздником? – встрепенулся Федюнинский, который, честно говоря, с того самого вызова в Москву спал не более двух часов в день.
– С нашим, товарищ генерал-майор, с двадцать третьим февраля, – ответил подполковник.
– Ах, с нашим праздником… – Федюнинский немного помолчал. – Поздравьте. Но первыми должны быть ленинградцы, а потом уже вы. Только когда будете поздравлять, поздравьте горячо, с огоньком, я слышал, что вы это умеете…
Когда секундная стрелка пересекла рубеж, отделяющий 22 февраля от 23-го, где-то вдалеке заиграли багровые отсветы. Установленные у поселка Пески направляющие для запуска 300-мм реактивных снарядов почти одновременно отправили в полет до цели тысячу трехсоткилограммовых смертоносных «поздравлений» Объектом их внимания стали укрепления вокруг станции Мга, а также укрепленные поселки Горы и Келколово, расположенные на господствующих над местностью высотах.
Запущенные реактивные снаряды были еще в воздухе, когда со стороны 54-й армий в небо взмыли первые НУРСы «Солнцепеков» Повинуясь введенной в компьютер программе, ТОСы за десять секунд выбросили в небо первую серию из четырехсот тридцати двух ракет. Линия фронта озарилась отблесками адского пламени. Тем временем ТЗМ приступили к перезарядке «Солнцепеков» Следующими немцев «поздравляли» гвардейцы-минометчики РВГК, отработав по объятым дымом и пламенем вражеским позициям из своих БМ-13. Их «подарок» был не менее горяч. Они не могли вести прицельный огонь, но уцелевшие немецкие солдаты, которые попытались занять свои места в окопах, попали под огненный каток «Сталинских органов» Праздник удался – горело все. Когда штурмовые батальоны пошли в атаку ожившие огневые точки были уничтожены корректируемыми минами и снарядами, выпущенными Нонами-С.
Дело в том, что все немецкие укрепления в этих краях были построены из местных материалов, те есть из дерева. Дзоты, которые надежно защищали от огня советской легкой артиллерии, сейчас горели погребальными кострами.
Уже без четверти час генералу Федюнинскому сообщили, что фронт прорван, а специально подготовленные к ночному бою штурмовые батальоны, заняв Апраксино, быстро продвигаются вперед. При этом уже закончившая перезарядку артгруппа осназа сопровождает их, подавляя очаги сопротивления.
Сняв трубку полевого телефона, Федюнинский назвал пароль и отдал короткий кодированный приказ. Раз фронт прорван так быстро и войска продвигаются вперед быстрее графика, то, пока немцы не очухались, можно выдвигать «резервы на колесах» прямо ко Мге. Это тоже было предусмотрено одним из вариантов плана. Пока первый эшелон дойдет от Волхова до Мги, пройдет как минимум четыре часа.
Еще нужно учесть время на прохождение команды и подготовку. К этому моменту или штурмовые батальоны захватят Мгу, или операция провалится. Зато если еще до рассвета удастся посадить в оборону две свежие дивизии, то это будет означать полный успех операции. Отдав все необходимые указания, генерал-майор приказал перебазировать НП вперед – туда, где идет бой.
В шесть часов утра к заваленному обломками и телами в мышастых шинелях перрону станции Мга прибыл первый эшелон с резервами. Здание вокзала ярко пылало, и от этого было светло, как днем. На территории станции и в прилегающем к ней поселке еще были слышны звуки перестрелки, но все понимали, что это уже конвульсии вражеского гарнизона.
Штурмовые батальоны вели бой за Келколово и Гору. Артгруппа осназа, сказавшая свое веское слово в ходе сражения, расстреляла два боекомплекта, выделенных на эту операцию, и оттянулась на исходные позиции. Но дело свое она сделала. Праздник удался. Две батареи Нон-С с практически нетронутым боекомплектом остались во Мге. Кроме всего прочего, эти орудия могли вести огонь 120-мм минами от полкового миномета образца 1938 года, а значит, имели возможность пополнять боеприпасы из местных источников. А этот миномет и в своем несамоходном исполнении был для немцев далеко не подарком.
К рассвету понесшие большие потери штурмовые батальоны выбили наконец противника с Горы, получив прекрасный, господствующий над местностью наблюдательный пункт для артиллерии. Подошедшая следом пехота тут же начала окапываться на выгодных для обороны рубежах. Начинался новый день, и до прорыва блокады оставалось буквально полшага. Но прежде чем эти полшага будут сделаны, немцы должны будут растратить свои силы в бесплодном штурме своих же бывших оборонительных рубежей, которые займут советские пехотинцы. Их уже готовились встретить. Трофейные команды собирали на захваченных позициях противника брошенное оружие, в первую очередь – пулеметы. Они могли стать хорошим подспорьем для обороняющихся.
Немецкий натиск будет ослаблен еще и тем, что по соседству 2-я Ударная и 52-я Отдельная армии начали свою наступательную операцию. Теперь немецкие генералы в штабах группы армий «Север» и 18-й полевой армии будут ломать голову какой же из двух ударов главный, а какой – отвлекающий.
23 февраля 1942 года, ночь. Новгородская область, 2-я Ударная армия РККА. Линия фронта в районе Чудово. Операция «Гобой»
В начале января 1942 года со 2-й Ударной армией начали происходить странные пертурбации. Сперва был отменен приказ о проведении Любанской наступательной операции, а сама армия, получив приказ сдать фронт в районе поселка Мясной Бор частям 52-й армии, начала сосредотачиваться во втором эшелоне, сразу за частями 59-й армии в районе станция Большая Вишера. Десятого января командующий до сего момента армией генерал-лейтенант Соколов был отозван в распоряжение кадров центрального аппарата НКВД, откуда он, собственно, и пришел в войска. Лихой пограничник оказался никудышным военачальником.
Вместо него, неисповедимыми для простых смертных путями господними, на должность командующего 2-й ударной армией был назначен бывший командир 241-й стрелковой дивизии полковник Черняховский, которому, впрочем, 15 января было присвоено очередное воинское звание генерал-майор. Там, под Большой Вишерой, находясь в резерве, 2-я ударная укреплялась как кадрово, так и материально. Она получала снабжение не в пример лучше, чем имела в болотах волховского правобережья.
Двадцать второго января в состав армии был включен вновь сформированный 13-й кавалерийский корпус, которому были также переданы 160-й и 162-й отдельные танковые батальоны, после чего корпус стал называться конно-механизированным. Прибывшие по отдельности 6-й, 44-й, 108-й, 203-й отдельные гвардейские минометные дивизионы были переформированы в 31-й гвардейский минометный полк.
В начале февраля к ним присоединился 24-й гвардейский минометный полк, вооруженный сорока восемью установками залпового огня БМ-13. Гаубичнопушечный артиллерийский кулак армии составляли 18-й и прибывший позже 442-й пушечные артполки, вооруженные каждый тридцатью шестью 152-мм пушками-гаубицами МЛ-20 и 839-й гаубичный артполк, вооруженный таким же количеством гаубиц Д-30.
Тем временем происходящие на юге эпические события вытягивали из германской группы армий «Север» последние резервы. В середине января срочно снялись с позиций и были переброшены на юг последние механизированные соединения немцев. Пехотные части вермахта тоже не избежали изъятия части средств усиления, и теперь противостоящие 2-й ударной армии немецкие дивизии имели значительный некомплект личного состава и техники.
- Предыдущая
- 11/71
- Следующая
