Салтыков. Семи царей слуга - Мосияш Сергей Павлович - Страница 35

• Предыдущая
• 35/100
• Следующая

— Там и полусотне нечего делать. Сотню-то шапкой не укроешь. Чем больше народу, тем труднее ховаться.

— Ну гляди сам, Перфильев, тебе видней.

Отправив казаков за «языком», генералы опять склонились над картой.

Наконец, посовещавшись, призвали генерала Румянцева:

— Петр Александрович, вы помните, на военном совете мы говорили о Шведте?

— Помню, Вилим Вилимович.

— Так вот есть предположение, что Фридрих уже идет Левобережьем из Богемии и, соединясь во Франкфурте с Доном, пойдет к Шведту, а точнее, к мосту, находящемуся там.

— А почему бы ему не воспользоваться франкфуртскими мостами?

— Это слишком прямолинейно. Король любит заходить с фланга. Поэтому вам надлежит с вашей дивизией идти к Шведту и захватить мост. Если король подойдет туда, взрывайте мост и уходите.

— А драться?

— Вы что, в своем уме?

— Ну с арьергардом-то можно?

— С арьергардом можно, но чтоб не забыли про мост. А с королем не связывайтесь, он вас раздавит. Как только уничтожите мост, идите к нам на соединение.

Когда Румянцев ушел, Фермор сказал:

— Хороший командир, но уж слишком отчаянный.

— Может, его отчаянность при Гросс-Егерсдорфе и обеспечила нам победу.

— Да, да, тут вы правы, Петр Семенович, в отчаянных положениях такие отчаюги и нужны. Если не погибнет парень, да-алеко пойдет.

— На войне отчаянные положения сплошь и рядом, Видим Вилимович.

Фридрих действительно спешил на север, появление русских в самом центре королевства серьезно встревожило его. Именно с дороги король послал грозный приказ коменданту Кюстрина даже не думать о сдачи крепости, обещая ему скорую помощь.

От своих шпионов он уже знал о сговоре Вены и Петербурга соединить австрийскую и русскую армии и раздавить его. Такое соединение грозило Фридриху большими неприятностями, и именно с этого времени он стал носить во внутреннем кармане сюртука пузырек с ядом: «В случае безвыходного положения глотну — и был таков. Отправлюсь к Всевышнему. Там не достанут».

Поэтому, завершив дела в Богемии и Моравии, он решил оставить там корпус Кейта.

— Твое дело, Джемс, отпугивать австрийцев с французами, а если Даун вздумает вцепиться мне в задницу, ты бей его с хвоста. Авось отцепится. Как только я раздолбаю русских, я вернусь.

В том, что он «раздолбает» русских, Фридрих был абсолютно уверен, конфузию, происшедшую при Егерсдорфе, он объяснял нерешительностью Левальда и простой случайностью.

— Здесь буду я. Значит, здесь будет победа. Со мной пятнадцать тысяч силезских дьяволов.

Девятого августа Фридрих со своими «дьяволами» прибыл во Франкфурт, где стояла уже восемнадцатитысячная армия Дона.

Узнав от Дона, что русские захватили мост в Шведте, король воскликнул:

— Это прекрасно! Мы переправимся, не доходя до Шведта, обрушимся на группировку у Кюстрина. Раздавим их, а потом оборотимся к Шведту.

— У них еще около шести тысяч под Кольбергом под командой генерала Пальменбаха.

— Отлично. Пальменбах нам останется на закуску. И что это творится, Дона, я хлопочу о сильном, большом немецком государстве, собираю земли, можно сказать, по крохе, а какой-то Пальменбах — немец — мне вредит. Ну ничего, разобью, пленю, выпорю и поставлю в строй.

— Встанет ли?

— А куда денется? Я вон целые полки чужеземных пленных переучиваю под свою дудку. А уж с немцем всегда договорюсь. Слава богу, Даун не пошел за мной. Или Кейта испугался, а скорее всего, не захотел помогать русским. Вот эти ихние распри для меня просто спасение. Союзнички, черт бы их побрал! Бью австрияков — русские радуются: не нас бьют. Бью русских — австрияки хихикают: так, мол, им и надо. Так что, Дон, великое это искусство — ссорить врагов-союзников. Так что собирай потихоньку лодки, сгоняй вниз, будем строить понтонный мост втайне от русских глаз, Пора Кюстрин выручать.

Фермору казаки приволокли «языков» с избытком, целых пять. Увы, вести были не радостными: австрийский фельдмаршал Даун и не думает идти на помощь.

— Вы угадали, Петр Семенович, — говорил Салтыкову озабоченный Фермор. — На союзников нельзя надеяться. Теперь придется обходиться собственными силами. Я думаю, надо вернуть Пальменбаха из-под Кольберга.

— Да, да. Вы правы.

— Оно бы неплохо и дивизию Румянцева созвать.

— Нет, нет. Он удерживает мост и взорвет его перед самым носом короля.

В Кольберг гонцом был отправлен капитан Шиллинг с приказом Пальменбаху немедленно снять осаду и идти на соединение с армией.

Но взрывать мост «перед носом короля» не пришлось. Фридрих скрытно приблизился к реке и в ночной темноте быстро навел через Одер понтонный мост как раз между Кюстрином и Шведтом и перевел армию на Правобережье.

Первым заметили появление пруссаков на правом берегу казаки.

Они прискакали под Кюстрин с ошеломительным сообщением:

— Король с армией перешел Одер по понтонному мосту!

Услышав это, Фермор побледнел и прошептал обреченно:

— Все… — И долго молчал, барабаня пальцами по столу.

— Надо немедленно уходить из-под Кюстрина, Вилим Вилимович, — сказал Салтыков.

— Почему?

— Потому что, повернувшись к Фридриху лицом, мы подставим крепости спину. И комендант не преминет всадить нам в спину меж лопаток нож.

— Да, да, — согласился Фермор. — Командуйте отход, Петр Семенович.

— Надо созвать генералов, Вилим Вилимович, посоветоваться.

— Достанет ли время советоваться.

Командиры дивизий, собравшиеся к главнокомандующему и узнавшие о близости короля, нашлись быстро:

— Надо отходить к Цорндорфу[59], тут всего десять верст, там будет возможность занять лучшую позицию. И туда сможет быстрее подойти с сикурсом[60] Румянцев.

— Надо послать и за Рязановым на Нижнюю Вислу, — предложил Голицын.

И в тот же день начали полки сниматься и двигаться на северо-восток к неведомой деревушке Цорндорф. Вперед поскакали казаки Перфильева на разведку пути и для перехвата вражеских разъездов и дозоров.

Были посланы гонцы к Румянцеву и к Рязанову на Нижнюю Вислу с приказом немедленно следовать на соединение с основной армией. До Румянцева гонец не добрался, был перехвачен пруссаками и пленен. Рязанову не суждено было поспеть к началу баталии.

Перфильев, первый занявший Цорндорф, тут же разослал во все стороны разъезды, дабы выяснить, где находится противник. И когда в деревню пришли первые полки, а с ними и главнокомандующий, бригадир уже смог доложить ему обстановку:

— Так что, ваше-ство, пруссаки далеко, вон за речкой Митцелем. Видно, оттуда и станут атаковать.

— А что за деревня за Митцелем?

— То Дармитцель, ваше-ство. За ней мои хлопцы и бачили пруссаков. Не иначе туда подходит король.

Фермор призвал только что прибывших с дивизиями генералов.

— Господа, вот на этой местности выстраиваем полки в виде большого каре, так делал когда-то Миних. В средину каре обозы.

— Фронтом-то куда? — спросил Чернышев.

— Фронтом вон на тот ручей Митцель, там должен появиться король. Вы, генерал Чернышев, с Броуном занимайте правый фланг построения. Генерал Панин со Стояновым — на левый фланг. Леонтьев с Мантефелем встают по центру, во второй линии за ними вы, генерал Голицын с Ливецом, ну и бригадиры Тизенгаузен с Сиверсом. Конницу на фланги.

— Куда прикажете пушки? — спросил Матвей Толстой.

— Пушки, разумеется, в первую линию, между полками.

— Овраг рассечет наше каре, вот что плохо, — сказал Голицын.

— Знаю, князь. Но что делать, здесь хоть поле. Левее озеро, вправо лес заболоченный.

Фридрих на сером в яблоках коне в подзорную трубу наблюдал за построением русских. За спиной его тоже на конях стояли генералы Зейдлиц, Дон, Финк, Вернер и ротмистр гвардейцев короля Притвиц.

• Предыдущая
• 35/100
• Следующая