Новичок (ЛП) - Матару Таран - Страница 31

• Предыдущая
• 31/69
• Следующая

— Это мой, — указал Отелло на ближайший тент. — Вся моя семья живет здесь.

— Сколько вас там? — спросил Флетчер, стараясь не обращать внимания на взгляды, которые бросали на него гномы, когда он проходил мимо.

— Ой, вообще около тридцати в каждом шатре, но в нашем также размещена мастерская отца, так что нас около двадцати. Ему нужно свое пространство.

Флетчер пытался представить, как павильон может служить домом двадцати людям и еще включать мастерскую. Каждый был размером с большой сарай, но, если только они не спали в двухъярусных кроватях, это никак не могло быть правдой.

— Сними капюшон и обувь перед тем, как войдешь. По нашим обычаям это проявление вежливости, — сказал Отелло. Флетчер помог ему снять ботинки. Бедный гном начал уже бледнеть от боли от раны и ему было сложно наклоняться. Когда он опустился на колени и начал с трудом развязывать тугие шнурки Отелло, низкая фигура в летящем одеянии подбежала к ним, вскрикнув от удивления. Лицо было прикрыто розовой вуалью, которую удерживала на месте серебряная цепочка.

— Отелло, что случилось? — высоким голоском запричитала фигура.

— Я в порядке, Таисса. Мне надо просто войти внутрь. Лучше, чтобы остальные не видели меня раненого. Они подумают, что со мной в Академии Вокана плохо обращаются, а это не так.

Таисса открыла завесу в шатре и пропустила их внутрь. Странно, но это не была тесно заставленная комната, которую представлял Флетчер. Вместо этого полы устилали богато украшенные ковры и подушки. В центре была толстая металлическая труба, которая шла вверх, как дымоход. Понимание снизошло на Флетчера, когда он увидел спиральную лестницу вокруг трубы, которая вела глубоко под землю. Они жили под землей!

Таисса, которая могла быть только сестрой Отелло, продолжала суетиться вокруг них, создавая гору из подушек, на которую он облокотился.

— У вас чудесный дом, — прокомментировал Флетчер, когда еще одна фигура поднялась по лестнице. Он успел заметить розовощекое лицо с ярко-зелеными глазами, прежде чем гномка вскрикнула и опустила вуаль на лицо.

— Отелло! – закричала она. – Как ты мог привести гостя, не предупредив нас? Он видел мое лицо!

— Все нормально, мама, я не думаю, что человек считается. Он мой друг и я прошу тебя обходиться с ним соответственно, – Отелло сполз на пол и схватился за бок.

— Ты ранен! – выдохнула она и подбежала к нему.

— Пожалуйста, принеси бинты. Констебль Тернер и сержант Мерфи опять на меня напали. В этот раз мне кажется, что они сломали мне ребро. Нужно, чтобы ты перевязала мне грудь.

Он говорил отрывистыми фразами, как будто ему было больно дышать, пока он снимал куртку и верх формы. Его широкие плечи и грудь были покрыты толстым слоем курчавых рыжих волос, которые также росли на спине. Кожа на плечах была прорешечена шрамами — свидетельствами жестокости Пинкертонцев. Флетчер содрогнулся при взгляде на них.

Мать Отелло побежала вниз, а Таисса промокнула ему лоб рукавом. Мама вскоре вернулась с рулоном ткани и начала туго перебинтовывать ему грудь. С каждым кругом Отелло вздрагивал, но стоически терпел. Флетчер уже мог разглядеть темный синяк, распускающийся на груди гнома.

— Отелло, почему ты так рано? Кто-то сказал мне, что тебя видели в городе, — послышался голос позади них.

— Заскочил подлататься, Атилла, — сказал Отелло. — Пинкертонцы снова на меня наехали. К счастью, Флетчер был рядом и вытащил меня.

В дверном проеме стоял еще один гном. Они с Отелло был похожи как две капли воды, почти одинаковые, на самом деле. Гном наградил Флетчера взглядом, полным чистейшей ненависти, и помог Отелло подняться на ноги.

— Люди никогда нас не примут. Мы должны уехать из этого проклятого города и создать свое собственное поселение, подальше отсюда. Видишь, куда тебя завело якшанье с этим человеком, — заявил Атилла. — Убирайся отсюда, человек, пока я не сделал с тобой то же.

Игнатус как будто бы понимал слова, он спрыгнул на пол и зашипел, выпустив тонкую струйку пара из ноздрей.

— Хватит! Меня уже достали твои высказывания против людей! — выкрикнул Отелло. — Я не позволю тебе оскорблять моего друга в моем доме. Это ты должен уйти! — От эмоциональности он с болью закашлялся и облокотился на Флетчера. Атилла бросил на Флетчера еще один взгляд и вылетел из шатра, бормоча себе под нос.

— Прости моего близнеца. Он тоже прошел испытания, но из-за ненависти к людям он никогда не будет сражаться за Гоминиум, даже в качестве боевого мага. Мы оба хотим свободы для гномов, но на этом сходство наших мнений кончается, — грустно проговорил Отелло. — Я беспокоюсь за него, за то, что он может натворить. Я уже сбился со счета, сколько раз я выдавал себя вместо него и терпел наказание, когда они приходили с ордером на арест. Если бы они попытались арестовать его, он мог бы устроить драку. Тогда они бы убили его. Что еще я могу сделать, кроме как идти вместо него?

— Все нормально. Как я могу винить его за такое отношение после того, что я видел сегодня? Надеюсь, когда-нибудь я смогу изменить его мнение. Не все мы плохие.

— Ага, ты нормальный, — усмехнулся Отелло. — Мы с отцом, работая в мастерской, держим Атиллу подальше от неприятностей. Я могу тебя сейчас туда отвести. Папа взглянет на твой меч. Он лучший кузнец во всем Гоминиуме.

— Изобретатель мушкетов и пистолетов? Не сомневаюсь, — сказал Флетчер, затем вспомнил о приличиях. — Я почту за честь, если вы позволите мне войти в свой дом, — склонив голову, сказал он двум гномкам.

Вуаль на лице матери Отелло скрывала его выражение, но через несколько мгновений она кивнула.

— Я доверяю суждению своего сына и рада, что он нашел друга в академии. Мы боялись, что ему там не понравится. Меня зовут Брисс. Приятно познакомиться.

— У него много друзей. Я лишь один из них, — сказал Флетчер, хлопнув Отелло по спине. — Для меня честь познакомиться с вами, Брисс, и с тобой тоже, Таисса.

— Тебе, наверное, кажется, что мы очень странные, со всеми этими вуалями, — голос Таиссы был робким и нерешительным. — Гномки нечасто встречают людей. Многие до сих пор думают, что гномки отращивают бороды и их нельзя отличить от гномов!

Она хихикнула, и даже Брисс засмеялась легким, звенящим смехом.

— Должен признать, я гадаю, для чего вы их носите. Не будет ли это грубостью, если я спрошу? — осведомился Флетчер.

— Ни капельки. Мы носим их для того, чтобы гномы женились по любви, а не из-за похоти, — сказала Брисс. — Наши супруги не видят нас до самой брачной ночи, так что они должны любить нас не за внешность, а за внутреннее содержание. Это также знак скромности и скрытности, что мы не выставляем свою внешность напоказ, чтобы видели все. Это привилегия, которую заслуживают лишь наши мужья…

— Кстати о мужьях, я должен отвести Флетчера к отцу прямо сейчас, — перебил Отелло, обеспокоенный прямотой матери. — Пойдем, Флетчер. Он внизу.

Ступени привели в комнату, такую же широкую и высокую, как шатер над ними. В трубе в середине комнаты на решетке трещал огонь, поток горячего воздуха и дыма нес искры вверх. Стены были сделаны из сырой земли и подпирались прочными дубовыми балками, которые держали комнату. С потолка свисали маленькие канделябры с восковыми свечками, наполняя комнату теплым оранжевым светом. В стенах вокруг комнаты было семь дверей, каждая сделана из твердой стали.

Они спустились ниже в почти точно такую же комнату, в этой был каменный обеденный стол. Вместо камина труба подсоединялась к тому, что выглядело как большая печь. Стены были заставлены вазами и горшками всех размеров. Каждый был разукрашен замысловатым цветочным узором.

— Здесь мама проводит большую часть времени. Она любит работать с печкой, готовить в ней еду и обжигать фарфор. Один мужчина приходит покупать ее товары оптом, чтобы потом продать в магазине. Домохозяйки Гоминиума воротят носы от гномьей керамики, так что он выдает изделия за свои. Мы получаем чистую прибыль, — похвастался Отелло. Флетчер поразился, как быстро гном восстанавливался. Они были крепким народом, в этом он не сомневался.

• Предыдущая
• 31/69
• Следующая