Новичок (ЛП) - Матару Таран - Страница 7
- Предыдущая
- 7/69
- Следующая
На последнем предложении он воткнул меч в землю, потом достал кошель и начал отсчитывать деньги. Флетчер достал ножны из задней части прилавка, простые, но крепкие, сделанные из остова дуба и обтянутые сыромятной кожей.
— Они не допытывались, откуда вы?— спросил Флетчер, взяв деньги.
— Конечно, допытывались. Мне не понравилось, как тот маленький ублюдок говорил о твоей лавке. Враг моего врага— мой друг, не так ли говорят? Надеюсь, эльфы считают так же. Хотя у них это скорее «враг моего врага уязвим, давайте ударим его в спину, пока он не смотрит», — проворчал солдат. Флетчер молчал, не рискуя влезать в политику. Вокруг было много тех, кто симпатизировал эльфам, и громкое обсуждение могло привести к тому, что торговцы не захотят подковывать своих лошадей у них.
— Я с удовольствием слушал вашу историю, пока он не пришел. Не сочтите за дерзость, но в ней есть правда?— Флетчер заглянул мужчине в глаза, провоцируя его на ложь. Солдат смотрел на него мгновение, потом заметно расслабился и улыбнулся.
— Я мог… приукрасить немного. Я частично читал книгу, но я не так хорошо читаю, так что я просто пролистал ее. Из того, что я узнал, он изучал орков, пытаясь перенять их знания. Тут везде орочьи символы и в основном наполовину переведенные отрывки про их кланы и предков. Так же тут есть зарисовки демонов, некоторые чертовски хороши. Он был хорошим художником, даже если и не был величайшим Призывателем.
Солдат пожал плечами, взял с прилавка кинжал и начал выковыривать им грязь из-под ногтей.
— Жаль. Было бы неплохо сбагрить ее здесь. Мне придется задешево продать ее на эльфийской границе. В отрядах есть те, кто ненавидит боевых магов, но ни у одного из них нет ни монеты. Возможно, я продам ее нескольким из них, по страничке. — Он выглядел довольным этой идеей и кивнул самому себе, как будто его проблема была решена.
— Что насчет Дидрика? Его отец— влиятельный человек, и Пинкертонцы остановились в его доме! Ваше слово против слова Дидрика. Я не уверен, как лягут карты, — предупредил его Флетчер.
— Тьфу! Я видел вещи и похуже отродья, рожденного с бронзовой ложечкой во рту. Нет, те двое видели меня и раньше, когда я пытался продать книгу, и ни слова не сказали. Они любят солдат, эти Пинкертонцы, думают, мы сделаны из того же теста, даже если они всего лишь избивают гномов, которые кажутся им смешными. Поставь Пинкертонца против орка и он наделает то же, что эти лошади позади тебя, — сказал он, сморщив нос.
— Ну, тогда убедитесь, что я не пропущу, как Дидрик вернется за книгой. Я хочу видеть его лицо, когда вы скажете ему, что он может убираться, — Флетчер с ликованием потер руки.
— Конечно,— подмигнул солдат, затем убрал меч в ножны и побрел назад через дорогу, насвистывая походную мелодию.
Зрелище обещало быть хорошим.
7
СОЛНЦЕ КЛОНИЛОСЬ К ГОРИЗОНТУ, и солдат становился все добродушнее, когда его товары исчезали с импровизированной лавки. Ничего не осталось, кроме книги, которая оптимистично лежала на квадрате ткани у его ног. В течение дня солдат нахваливал товары Флетчера, как только покупатель начинал к ним присматриваться. Благодаря его уговорам Флетчер продал еще два кинжала и один из самых простых мечей по хорошей цене. В итоге продажи за день были не так плохи, и Флетчер с нетерпением ждал, когда же куртка попадет в его руки.
— Может, выпьем в таверне после этого и отметим нашу удачу? — предложил солдат, проходя мимо и улыбаясь.
— Звучит заманчиво, если только вы позволите мне зайти в один магазин перед этим. Есть кое-что, что я хочу купить, — ответил Флетчер с улыбкой, показав тяжелый кошель солдату и звякнув содержимым.
— Это для книги? — спросил солдат полушутливо, но с оттенком надежды в голосе.
— Нет, но если честно, если бы у меня были лишние монеты, я бы купил ее за справедливую цену. Это куртка, которая мне приглянулась, и у меня хватает только на нее. Лавка принадлежит моему… учителю, Бердону, так что деньги, что мы сегодня заработали, пойдут ему.
При звуке своего имени, Бердон поднял голову от подковы, зажатой в его огромных руках, и уважительно кивнул солдату, прежде чем вернуться к работе.
— Меня зовут Флетчер. А вас? — спросил Флетчер, протягивая руку.
— Я Ротерем, но друзья зовут меня Роттер, — сказал он, сжал руку Флетчера грубой ладонью. Рукопожатие показалось Флетчеру твердым и искренним. Бердон всегда говорил ему, что можно многое сказать о человеке по его рукопожатию.
— Можешь идти, Флетчер. Ты хорошо поработал сегодня, — окликнул его Бердон. — Я сам закрою лавку.
— Вы уверены? — спросил Флетчер, ему не терпелось убраться подальше от лошадей и послушать военные рассказы солдата в теплой таверне.
— Иди уже, пока я не передумал, — сказал Бердон сквозь шипение горячей подковы.
Лавка кожевника была не так далеко, тем не менее, сердце Флетчера упало, когда он заметил, что желанная куртка больше там не висела. Он обогнал Ротерема и побежал вниз по улице в надежде, что ее убрали случайно. Жанет взглянула на него, после того как пересчитала выручку за день и прикрыла ее руками, здоровенную кучу серебряный шиллингов и полновесных золотых.
— Я знаю, о чем ты собираешься спросить меня, Флетчер, но боюсь, тебе не повезло. Я продала ее около часа назад. Но не волнуйся. Я знаю, что обещала тебе куртку, так что я начну работать над другой прямо сейчас. Через несколько недель будет готово.
Флетчер сжал кулаки от разочарования, но кивнул в знак согласия. Ему следовало быть терпеливее.
— Пойдем, парень. Я куплю тебе выпивку. Завтра будет новый день,— Ротерем похлопал его по плечу. Флетчер совладал с разочарованием и выдавил улыбку.
— Сезон охоты почти закончился, — сказал он, борясь с тревогой. — Зимой от нее будет мало пользы, я буду в жаркой кузнице, готовиться к следующему походу к эльфийскому фронту. Им крайне нужно оружие для их войск.
— Мы им все равно не будем пользоваться, — засмеялся Ротерем.
В таверне было шумно и много народу, местные и торговцы отмечали завершение дел. Несмотря на это Флетчер и Ротерем протиснулись к углу, каждый с большим кувшином, умудрившись как-то не пролить ни капли эля на пол, который уже был липким от выпивки. Они разместились в нише с двумя стульями и шатким столом, где было тише, и они могли слышать друг друга.
— Вы не против, если я спрошу о войне, или это тема, которую вы предпочли бы избегать? — спросил Флетчер, вспомнив чувства, которые мужчина продемонстрировал, когда рассказывал о ночи, в которую он потерял своих товарищей в лесу.
— Ничуть, Флетчер. Это все, что я узнал за последние несколько десятилетий, так что мало о чем могу рассказать,— сказал Ротерем, подкрепляя свои слова большим глотком. Пиво потекло по его серому подбородку, он причмокнул губами и вздохнул.
— Мы слышали слухи о том, что война для нас не очень хорошо проходит. Что орки становятся наглее, организованнее. Почему? — Флетчер понизил голос. Считалось непатриотичным, даже изменническим, пессимистично отзываться о войне. Это было одной из причин, почему новости с орочьего фронта доходили до Пэлта так медленно.
— Могу лишь пересказать другие слухи, но их источники лучше, чем твой, — он наклонился вперед, на Флетчера дыхнуло алкоголем.— Говорят, что один орк объединяет племена под одним знаменем, возглавляя их как вождь. Мы немного знаем о нем, только то, что он был рожден альбиносом и что он самый большой орк из когда-либо известных. Племена верят, что он кто-то вроде спасителя, посланный, чтобы избавить их от нас, так что они следуют за ним без вопросов. Мы знаем еще об одном со времен Первой Орочьей Войны две тысячи лет назад. Благодаря альбиносу шаманы орков делятся знаниями и силой и могут посылать на нас демонов волну за волной и швырять огненные шары в небо, чтобы бомбардировать нас по ночам.
По мере рассказа глаза Флетчера все расширялись, пиво было благополучно забыто. Все оказалось даже хуже, чем он предполагал. Неудивительно, что прощения обменивались на службу преступников в армии.
- Предыдущая
- 7/69
- Следующая
