Оковы для призрака - Мид Райчел - Страница 9

• Предыдущая
• 9/88
• Следующая

Следующие два дня прошли странно. Заключительные испытания новичков продолжали оставаться в центре внимания, но мы были не единственными, кто заканчивал Академию Святого Владимира. У мороев тоже прошла церемония вручения дипломов, и гостей в кампусе все прибывало. Потом родители исчезли так же быстро, как и появились, забрав с собой дочерей и сыновей. Королевские отпрыски собирались провести лето в роскошных семейных поместьях — в основном в южном полушарии, где в это время года дни короче. Обычные выпускники-морои тоже разъехались; их ждали летние каникулы в более скромных условиях и, возможно, подработка перед поступлением в колледж.

И конечно, в связи с окончанием школьных занятий и наступлением лета все остальные студенты уезжали тоже. Правда, некоторые, не имеющие родных и дома, обычно дампиры, оставались здесь круглый год и посещали факультативные занятия, но таких было меньшинство. Кампус пустел с каждым днем, а я и мои одноклассники ждали, когда нас повезут к королевскому двору. Мы попрощались с остальными — юными мороями и дампирами, которым вскоре предстояло пойти по нашим стопам.

Единственным человеком, расставание с которым огорчало меня, была Джил. Я столкнулась с ней по дороге к Лиссе за день до отъезда ко двору. С ней была женщина, как я подумала, ее мать, и обе тащили коробки. При виде меня лицо Джил просияло.

— Привет, Роза! Я попрощалась со всеми, но тебя никак не могла найти! — взволнованно затараторила она.

— Ну вот ты и нашла меня, — с улыбкой ответила я. — Очень приятно.

В отличие от Джил сегодня я не тратила времени на прощания, но говорить ей об этом не стала. Свой последний день в Академии я провела, обходя знакомые места, начиная с кампуса младшей школы, где мы впервые встретились с Лиссой в детском саду. Я обследовала коридоры и закоулки общежитий, заглянула в любимые классные комнаты и даже в церковь. Посещение некоторых мест — скажем, тренировочных залов, где я много времени провела с Дмитрием, — пробуждало горькие воспоминания. Тропинка, по которой мы когда-то бегали кругами. Хижина, где мы в конце концов уступили взаимному влечению. Это была одна из самых изумительных, незабываемых ночей моей жизни; мысль о ней всегда порождала в душе и радость, и боль.

Конечно, грузить Джил моими переживаниями не стоило. Я протянула руку ее матери и только тут сообразила, что она не может пожать ее, поскольку держит коробку.

— Я Роза Хэзевей. Давайте я помогу вам.

Я забрала у нее коробку, прежде чем она успела возразить.

— Спасибо, — сказала она, приятно удивленная, мы пошли дальше втроем. — Я Эмили Мастрано. Джил рассказывала о тебе.

— Правда? — Я улыбнулась Джил.

— Не так уж много. Просто, что мы иногда с тобой общаемся.

В зеленых глазах Джил вспыхнул предостерегающий огонек, и до меня дошло — Эмили, скорее всего, не в курсе, что в свободное время дочь упражняется в запрещенных формах магии с целью научиться убивать стригоев.

— С Джил приятно иметь дело, — сказала я, поняв ее намек. — И надеюсь, когда-нибудь нам удастся научить ее укрощать свои непокорные волосы.

Эмили рассмеялась.

— Я на протяжении почти пятнадцати лет бьюсь над этим. Удачи вам.

Внешне мать и дочь мало походили друг на друга, но выглядела Эмили великолепно: роскошные прямые черные волосы и темно-голубые глаза с длинными ресницами. Двигалась она с гибкой грацией, сильно отличающейся от неуклюжей походки Джил. Тем не менее то тут, то там проглядывали общие гены — в лице в форме сердечка, в рисунке губ. Джил была еще очень юна, но по мере взросления, без сомнения, сама станет разбивать сердца, о чем, наверное, пока даже не подозревает. Хотелось надеяться, что будет расти и ее уверенность в себе.

— Откуда вы родом? — спросила я.

— Из Детройта, — Джил наморщила нос.

Ее мать засмеялась.

— Там не так уж плохо.

— Никаких гор, одни шоссе.

— Я танцую в балете, — пояснила Эмили. — Мы живем там, где платят.

Меня удивило не столько то, что Эмили балерина, сколько сам факт того, что жители Детройта посещают балетные спектакли. Выглядела она вполне подходяще, и вообще морои, учитывая их высокий рост и стройные фигуры, идеальные танцовщики в представлении людей.

— Это же большой город! — сказала я Джил. — Получай удовольствие, а то ведь потом опять вернешься в это скучное место, где людей раз-два и обчелся. — Конечно, жизнь, в которой присутствуют занятия запрещенными боевыми искусствами и нападения стригоев, вряд ли можно назвать скучной, но мне хотелось поднять Джил настроение. — И опять же это ненадолго.

Летние каникулы у мороев длятся чуть меньше двух месяцев: родители жаждали, чтобы их дети как можно меньше оставались без защиты, которую обеспечивала Академия.

— Наверное, ты права, — ответила Джил без особой убежденности в голосе.

Мы подошли к их машине, я положила коробки в багажник и пообещала:

— Я буду связываться с тобой по e-mail, когда смогу. И спорю, Кристиан тоже. Может, я даже уговорю Адриана послать тебе весточку.

Джил просияла; я обрадовалась, увидев, что она вернулась к своему нормальному состоянию легкой взбудораженности.

— Правда? Это было бы замечательно. Хотелось бы знать обо всем, что происходит при дворе. Вы с Лиссой и Адрианом наверняка будете заниматься разными интересными делами, а Кристиан узнает много нового о… разных вещах.

Эмили, казалось, не заметила, что Джил чуть не проговорилась, и мило улыбнулась мне.

— Спасибо за помощь, Роза. Рада была познакомиться с тобой.

— Ты… уф! — Джил неожиданно обняла меня. — Удачи во всем. Ты такая счастливая — у тебя начинается по-настоящему замечательная жизнь!

Я, в свою очередь, обняла ее, даже не пытаясь объяснить, как сильно сама завидую ей. Ее жизнь проста и безопасна. Может, она и не в восторге от перспективы провести лето в Детройте, но это продлится недолго, и совсем скоро она вернется в знакомый, безопасный мир Академии. Ей не придется ринуться в неизвестность, грозящую труднопредставимыми опасностями.

Только когда их машина отъехала, я пробормотала в ответ на ее последнее замечание:

— Надеюсь, ты права. Очень на это надеюсь.

Я думала о том, что меня ждет.

Мои одноклассники и некоторые избранные морои улетели рано утром на следующий день, покинув скалистые горы Монтаны ради холмов Пенсильвании. Королевский двор выглядел так же впечатляюще, как мне помнилось, и вызывал то же ощущение старины, которое пыталась воспроизвести Академия Святого Владимира с ее островерхими зданиями и замысловатой архитектурой. Однако если в школе преобладал дух науки и прилежания, то при дворе большую роль играла внешняя, показная сторона, как будто сами здания пытались убедить нас в том, что это место — средоточие силы и власти мороев. Королевский двор стремился потрясать и, может быть, немного даже устрашать.

И хотя я уже бывала здесь, тем не менее он произвел на меня впечатление. Все двери и окна желтовато-коричневых каменных зданий имели золоченые, богато украшенные рамы. Им было далеко до того великолепия, которое я видела в России, но теперь я понимала, что создатели дворцовых зданий брали за образец европейскую старину — например, особняки и усадьбы Санкт-Петербурга. Лужайки украшали фонтаны и статуи прежних правителей — изысканные мраморные творения, в прошлый мой приезд укрытые снегом, а сейчас, в разгар лета, выставленные на всеобщее обозрение и радующие глаз. И везде, везде цветы — на деревьях, на кустах, по сторонам тропинок… Потрясающе!

Безусловно, выпускникам школы имело смысл посетить главное управление стражей, но только сейчас до меня дошло, что приезд сюда в разгар лета преследовал и другую цель. Власти хотели, чтобы, увидев все это, новоиспеченные стражи почувствовали свою сопричастность к тому великолепию, за которое сражались. Глядя в лица недавних новичков, я понимала, что эта тактика приносит успех. Большинство их впервые оказались при дворе.

• Предыдущая
• 9/88
• Следующая