Боярин - Логинов Александр Анатольевич - Страница 31

• Предыдущая
• 31/76
• Следующая

– А в холопы запродаться могут только те, кто не имеет хозяйства? – решил уточнить Андрей.

– Ну почему? Любой может. Сначала рассчитайся с миром и уж потом продавайся, кому хочешь. Но все больше молодые идут в холопы. Холопом быть не так уж плохо. Бывало был холоп, а стал боярин.

Ага, социальные лифты работают! Но свободы нет, есть воля. Отдельный крестьянин связан с миром. Сам по себе он никто, и звать его никак. Одному одна дорога – в холопы. А только мир решает, отпустить ли тебя из общины, и мир решает, стоит ли принимать чужака. Но в принципе из крестьян в горожане переход свободный, если получишь на то разрешения своей и городской общины.

На следующий день Андрей собрал крестьянский сход и, нарядившись в лучшие свои одежды, важно предъявил обществу грамотку резанского князя. Отныне село и тяготеющие к нему деревеньки с нивами и пожнями и прочими угодьями принадлежали боярину великого князя Резанского, служилому князю Андрею. А посему он, князь и боярин резанского князя, хочет пересмотреть условия оброчные. Андрей уже разобрался, что большинство крестьян на Руси лично свободные и в принципе вправе свободно покидать обжитые места, переходя на другое место. Исходя из этой данности, Андрей подготовился к разговору с крестьянским сходом.

Уже знакомый Андрею староста деревни Тит, мужичок в татарском кафтане из добычи, отданной Андреем общине, подробно перечислил, что именно они выплачивали в качестве оброка резанскому великому князю. Внимательно выслушав жуликоватого старосту, Андрей сообщил миру о своем решении пересмотреть пункты договора аренды земли. Крестьяне по сути арендовали землю. Но, в отличие от развитого капитализма, где каждый был сам за себя, арендодатель, то бишь князь или боярин, был кровно заинтересован в большем доходе своих нанимателей земли. За долгий вчерашний вечер Андрей неоднократно обсуждал со Спиридоном все тонкости назначения сроков и размеры выплат оброка.

Андрей вопреки старине значительно увеличил величину крестьянского оброка. Взамен князь, пока не раздался возмущенный ропот крестьян, сообщил, что выделяет безвозмездно каждому двору по лошади и по полтине на покупку скотины.

– Так ить не прокормим скотинку, – запустив руки в бороду, попробовал заикнуться староста. – Сена мало запасаем. На одну овцу на зиму почитай идет три копны. А на лошадь с коровой – десять копен. Откель взять нам столько сена, когда мы косим токмо пятнадцать копен? – развел руками мужичок, недоумевая.

– И чем кормите животинку тогда? – Андрей уже знал ответ, но хотел услышать его из первых уст.

– Известно чем: овсом, соломой озимой и яровой. А если нехватка выходит, то под нож скотинку пускаем. Оттого и нету у нас скотины ноне.

– Не беда, – постарался заверить своих крестьян Андрей. – Сено у меня покупать станете. Вернее менять на меха и мед. Возьму еще навозом за сено, – озвучил свое предложение князь.

– Менять на назем? – в толпе раздался шум, мужики искренне удивились столь необычному предложению нового господина.

– Да, на навоз, – с широкой улыбкой подтвердил Андрей.

– Это мы запросто. Этого добра у нас навалом, – разом заулыбались повеселевшие крестьяне.

Староста выглядел очень довольным. По весне крестьяне вывозили навоз на берег реки, и паводком его уносило в реку. А теперь можно не выкидывать, а выменять на столь необходимое в крестьянском хозяйстве сено.

– А когда коней получим и деньги? – староста задал вопрос, волнующий всех мужиков селения.

– Да прямо сейчас. Коней Семен выделит. А серебро со Спиридона получите, – князь махнул рукой в сторону своих помощников, стоявших рядом с ним. – Вы Спиридона знаете. Он теперь будет моим управляющим в вотчине.

– Тиун значит по-старому, – поправил Спиридон господина.

Кстати, потом Андрей несказанно удивится, что Спиридон, приняв предложение князя стать дворским, автоматически стал холопом князя. Ведь в городе, когда Андрей принимал на работу управляющего, то составили договор, где был прописан пункт личной свободы наймита. Что двигало Спиридоном, когда он добровольно отказался от свободы, Андрей так и не узнал, тот же предпочитал отмалчиваться.

Надолго в деревне не задержались, Андрей очень торопился найти подходящее место под боярскую усадьбу, а Спиридон волновался из-за сроков сева. Семен по-быстрому отделил от табуна лошадок, обещанных крестьянам, Спиридон отсыпал Титу обещанное серебро на покупку скотины и между делом стребовал со старосты пушной оброк. Татары во время набега не нашли схоронку, где предприимчивый Тит прятал меха. Прохиндей было попробовал схитрить, а как без этого? Якобы татары все отобрали подчистую, но вовремя спохватился, заметив мрачные лица княжеских воев, схватившихся за сабли, и, недовольно сопя, выделил причитавшееся – меха белки, куницы, лисицы, горностая. Кстати, отчего-то мех горностая не чисто-белый, а имел чуточку желтоватый оттенок в задней части шкурки.

Кузьма вместе с коренастым мужичком в татарском халате и огромным по местным меркам богатырем в суконной однорядке поверх сермяжного кафтана отправился в кузницу.

Мужика в татарском халате звали Онисимом, и долгое время он прожил в Сарае, пока его не выкупили из татарской неволи и не сделали закупом. То есть временно несвободным, пока не выплатит серебро, потраченное на его окуп.

Богатырь – Олеша Молот, резанский бронник, переманенный хитрым Кузьмой на новое место жительства. Олеша – свободный, но и на него пришлось потратиться, утрясти вопрос с миром и выплатить тягло, положенное на него в этом году.

Через некоторое время мужики вышли из-под навеса. В деснице Олеша тащил наковальню, прижимая ее к себе «лицом», рогом кверху, а в левой руке под мышкой устроилась фигурная наковальня. Обе наковальни, вместе взятые, весили больше двух пудов, но Олеша нес их, словно пушинки. Следом за кузнецом мелко семенил Онисим, взвалив на себя различный инструмент. Кузьма тащил совсем маленькую наковальню и огромные молоты-кувалды.

– С собой заберем. Ништо, не утопнем, – весело сообщил Кузьма, отвечая на немой вопрос боярина, когда мужики аккуратно сложили инструмент в маленькие лодки, чтобы перевезти его на ладью, стоявшую на якоре недалеко от берега. Ладья не ушкуй, ей чтобы к берегу пристать, причал нужен.

Кулчук со своими людьми отправился перегонять табун вверх по реке. Конечной остановкой пути Андрей выбрал самую южную границу своих владений. И если ошибся он на пару десятков верст в сторону татар, ничего страшного. В обычаях сего времени самовольный захват земли. Тем более что резанской эта земля считается номинально, если вообще считается. Скорее земли эти – буферная зона между Резанским княжеством и татарами. Если кто и будет протестовать, так это вольные орды татарские, кочующие летней порой в этих местах, а с ними Андрей сумеет договориться, аргументы для разговора имелись – полные колчаны аргументов.

В Васькино Семен времени не терял, уговорил десяток парней запродаться в боевые холопы. Еще одна молодая семья заключила ряд – продалась в холопство на пять лет, соблазнившись условиями кабалы.

По прибытии на подходящее место, которое выбрали сразу же, как увидели с борта ушкуя, Андрей деятельно занялся строительством усадьбы. Место очень удачное, река тут делала петлю, огибая высокий мыс. Разгрузив кораблики, стали обустраивать временный лагерь.

На следующий день, не теряя времени, Кузьма распределил людей по местам, и работа закипела. Спиридону отошла часть сельскохозяйственная, Афоня занялся строительством усадьбы, Митяй возглавил лесорубов. Общее руководство строительством поручалось Кузьме, ему же досталось строительство вымола на реке.

Сам Андрей, переодевшись в татарскую одежду, оказавшуюся очень удобной, забрав с собой всех троих братьев, отправился на ушкуе к своему схрону. Тайник не потревожили ни люди, ни звери. За светлый день перетащили ящики на кораблик. С пушками пришлось повозиться, но справились.

Вернувшись в лагерь, заметили, что мужики времени даром не теряли. За день вершина холма лишилась многовековых деревьев, теперь народ валил вековые деревья у подножья холма. Кузьма деловито отмерял шаги, намечая контуры будущей усадьбы. Первым делом он отвел место под временную кузницу. Сарай поставить мужикам – плевое дело, два часа работы – и готово. Потом сладили горн в виде жаровни с воздуходувными мехами, расположенной на каменном возвышении со стенкой у одного из краев. Поставили наковальню на врытый в землю чурбан таким образом, чтобы верх наковальни был ниже локтя Олеши примерно на четверть аршина[70]. Точильный круг приспособили, угли из ладьи выгрузили, крицы сырого железа и уклад. Все, с утра можно начинать работать Олеше. Кузьма отрядил ему в помощь двух человек, как-никак для работы в кузне без помощников не обойтись, а среди новгородской ватажки нашлись молотобойцы. Онисим к полудню закончит со своей кузней, и начнется работа.

• Предыдущая
• 31/76
• Следующая