Чудо-Занудо - Тертлдав Гарри Норман - Страница 2

• Предыдущая
• 2/4
• Следующая

Сон-Амок, разумеется, видел все в своей волшебной миске. В ярости метался он по чертогу, визжа, обдирая в бессильной злобе многочисленные бородавки с лица и швыряя их на пол. Котел бурлил, плюясь на его лучший рабочий балахон горячими сливами.

— Как же так! — причитал чародей над кипящим варевом. — Клянусь серой ушей Херама, повелителя мелких пакостей, Гондону не уйти от меня!

Троянец все еще отходил от последней катастрофической отрыжки, когда рядом с ним возникла загадочная фигура, закутанная в темный плащ. С впитанной с материнским молоком подозрительностью варвара Гондон прорычал:

— Эй, уж не принес ли ты мне такую же порцию сливового мусса, как тот парень? Что ж, мусс был неплох!

В ответ раздался нежный, печальный голос:

— Я не знаю ничего о сливовом муссе, господин. Я лишь ищу великого воина, Гондона из Трои. Вам не приходилось слыхать о таком?

Брови гиганта сдвинулись в явном мыслительном усилии.

— Слыхал я где-то это имя… Погоди-ка… Ба, да это ж я!

— Неужели! Тогда вам надо поспешить со мной, и быстрее, ибо моя госпожа в опасности!

— Куда это поспешить? Я и в порт-то обратно дороги не знаю.

Незнакомец откинул капюшон и оказался хорошенькой девушкой. На ее лице читалось отчаяние. Девушка поднялась, молвя:

— Иди за мною, о герой. Моя госпожа, принцесса Заморяна, попала в беду, и только такой герой, как ты, может помочь ей.

— Как ты говоришь, Заморяна? — Шкодливые мысли носились в голове у Гондона словно свиньи в огороде: если уж такова служанка, то какова тогда госпожа? — Ну конечно, детка! Веди меня к ней! — Он потянулся к кошельку (подарку капитана Минца), но девица хладнокровно стащила с руки золотой браслет и положила его на стол.

Сон-Амок в это время хихикал в своем убежище. Он поспешил к книге заклинаний и торопливо перелистал страницы. Убедившись, что заклинание выбрано верное, он захлопнул книгу и начал действовать.

Быстро смешав философский камень (моча, подумал он, в данном случае лучше желчи), жабьи язычки, петрушку, саго, розмарин и белый корень (соль и перец добавлять по вкусу), он пару минут потушил все на среднем огне, смешал с дешевым портвейном и произнес заклинание, после чего обессиленно рухнул на ложе из гвоздей.

— Наконец-то! Теперь этому троянцу не поздоровится!

Внезапно прямо перед Гондоном разверзлась яма. Служанка Заморяны с криком отпрянула, но грубый троянец попросту схватил ее в охапку и перепрыгнул на другую сторону.

— Тоже мне ужасов напридумали, — только и сказал он.

Ощерив в приступе ярости нечищеные зубы, Сон-Амок швырнул в пылающую печь годовой запас консервированной драконьей крови, два тома магических заклинаний и наполовину использованного гнома. Из-под его шлепанцев разбегались маленькие сороконожки.

Служанка и Гондон попали во дворец через потайную дверь в заросшей плющом стене. Они шли и шли сквозь бесконечные анфилады темных залов. У моряка устали ноги; если бы он только знал, как выбраться из дворца, он бы наверняка отказался от этого рискованного мероприятия. Наконец они остановились у большой дубовой двери. Наказав Гондону ждать, служанка захлопнула дверь перед его носом, и он вынужден был подчиниться.

Через несколько минут служанка вернулась.

— Теперь иди за мной, — сказала она.

Варвар последовал за ней более чем охотно, ибо она сменила бесформенный плащ на полупрозрачную рубашку, почти не скрывающую грудь, зато подчеркивающую округлые ягодицы. Впрочем, когда он попытался прижать служанку к своей волосатой груди, она ускользнула с ловкостью, говорящей как об огромном опыте, так и о хорошо намасленной коже.

Она привела его к украшенной самоцветами двери, но войти опять не разрешила.

— Это личные покои ее высочества принцессы Заморяны. Правила этикета запрещают ей выйти к нам. И все же внутри тебя ждут все приспособления, что могут понадобиться тебе для помощи Заморморью.

Собственное же приспособление Гондона возбуждалось настолько, что начало недвусмысленно топорщить кожаную повязку; он одернул повязку и вошел в будуар принцессы Заморяны.

Мерцающий свет лампад освещал покои неописуемого великолепия. Стены были увешаны гобеленами, изображающими мужчин, женщин и различных животных во всех мыслимых и немыслимых любовных позах. В центре комнаты стояло огромное круглое ложе, заваленное подушками, шелками и мехами. Троянец блаженно растянулся на нем.

— А теперь, моя маленькая устричка, — обратился он к служанке, — что я могу сделать для тебя лично?

— О Гондон, ты должен стать спасителем моей госпожи! — вскричала она. — Только ты один можешь спасти Заморморье от страшной участи. Злобный чародей Сон-Амок («Вот это верно», — фыркнул колдун, наблюдавший всю сцену в миске фруктового супа) держит в своей темнице жениха принцессы, Илагабалуса, и добивается от ее отца, короля Филобустроса, ее руки. Неисчерпаемые запасы золота, добытые черной магией, дают чародею возможность подкупить каждого, кто мог бы прийти ей на помощь.

(«Как глупы эти смертные, — подумал Сон-Амок. — Вот уж золото делать проще простого».)

— Гондон, — продолжала тем временем служанка. — Ты должен спасти Илагабалуса из ужасного плена. И тогда королевство исполнит любое твое желание!

— А чего делать-то? — переспросил он, не в силах сосредоточиться из-за шаловливых мыслей, блуждавших в голове.

Она же как будто не замечала его горящего взора.

— Если Илагабалус спасется из Башни Летучих Крыс, они с Заморяной смогут пожениться и спасти королевство от злой участи, уготованной ему колдуном. Жрецы и прорицатели указали на тебя как на единственного, кто может спасти его, если ты согласишься.

— Согласен! Согласен!

— Да, — вздохнула служанка, — принять такое решение не раздумывая может только кретин или герой. В Башню Летучих Крыс легко войти, но выйти живым стократ труднее. У нас есть только невнятные рассказы умирающих, выброшенных из окон башни на камни. Однако достоверно известно, что на самой вершине Башни Летучих Крыс обитает непобедимое Чудо-Занудо, и, не убив его, невозможно спасти Илагабалуса. Поможешь ли ты Заморморью в час нужды, о Гондон? И сделать это предстоит немедля, ибо, если до завтрашней зари Илагабалус не окажется на свободе, король Филобустрос завтра же вынужден будет отдать руку моей госпожи Сон-Амоку.

Рука принцессы мало интересовала Гондона, но, если она хотя бы походила на свою прислугу, игра стоила свеч. Правда, это было небезопасно, черт возьми. Он заколебался, но лишь на мгновение — инстинкт самосохранения у него, как у истинного варвара, отсутствовал начисто.

— Я сделаю это!

Служанка в первый раз улыбнулась Гондону. Она наклонилась и страстно поцеловала его.

— Благородный Гондон! — сказала она, уклоняясь тем не менее от его рук.

— Теперь, когда королевство на краю гибели, нельзя терять ни минуты. Слушай же внимательно, ибо я могу помочь тебе советом…

Часом позже Гондон стоял перед Хмурыми Вратами крепости Сон-Амока. Он и сам хмурился, пытаясь вспомнить хоть один совет.

Долго ли, коротко ли, но Гондон, миновав печально известные Тринадцать Ступеней (сложенных из костей и черепов девственниц в возрасте не меньше семидесяти трех лет, что само по себе заслуживает отдельного рассказа), оказался у входа в Башню Летучих Крыс. Безрезультатно поискав молоток (голова его была занята мыслями о принцессиной служанке), он стукнул по двери кулачищем.

Молчание было ему ответом.

Он выхватил свой могучий топор и начал крушить дубовое полотно и стальные скобы. Неожиданно над дверью открылось потайное окошечко, из которого на него воззрился глаз Глотки.

— Что ты делаешь, кретин? Ты что, надписи не видишь?

— Какой такой надписи?

— У тебя под ногами, козел!

Гондон наклонил голову.

— Что здесь написано, «Добро пожаловать»? — удивился он.

— Нет, тупица. Надпись гласит: «Убирайся!» Вот и убирайся. — И Глотка захлопнул окошко, оставив варвара в полном недоумении. Гондон вымолвил что-то непечатное и возобновил приступ.

• Предыдущая
• 2/4
• Следующая