Эльфенок - Гайдукова Людмила - Страница 6

Уносились к небу молодые голоса.

Последний куплет исполнил Сэм, в то время как девушки во главе с Эльнарой окружили его в танце:

Припев утонул в весёлом смехе. Руаэллин захлопала:

– Браво! У нас получился настоящий Бельтайн[14]!

– Что – настоящий? – не понял Назар. Он впервые слышал это слово.

– Бельтайн – первомай у древних ариев, – пояснила чуть запыхавшаяся и раскрасневшаяся Арвен. – Обычай праздновать начало весны есть у многих народов. В этот день выбирают Королеву и веселятся, танцуя вокруг майского деревца.

Лас подмигнул Семёну:

– Немного необычное дерево! Вы не находите?

– Сэм у нас – признанный менестрель и сказочник! – рассмеялась Марта Всеволодовна. – А вот Королева Мая – должность очень почётная. Избранная на эту роль девушка как бы олицетворяет богиню Лелю – персонификат Весны. Леля – владычица зелени и дождя, вечная невеста, танцующая среди зелёных трав со своими такими же юными подругами. Под их ногами выше поднимаются ростки, пробиваются родники, над ними гуще зеленеют деревья…

Как стройна и изящна эта женщина, похожая на сказочную фею, как идёт ей белое платье, вышитое серебром! «Так не бывает! Или бывает? – размышлял Назар. – Рядом с ней я тоже чувствую себя волшебником, способным творить чудеса!..»

Наконец, эльфы свернули с тропинки в лес и расположились на большой поляне, уютно обрамлённой со всех сторон берёзами. В просветах между ровными стволами виднелась зеркальная гладь реки. По тёмной воде плыли, отражаясь, белые облака, а сверху раскинулось голубое, безмятежное небо. День обещал чудеса.

Часов до трёх всё было замечательно: эльфам никто не мешал, и они развлекались в своё удовольствие. Боромир обучал новичков приёмам владения мечом. Гвен-Итиль тренировал лучников. Несколько девочек вместе с Руаэллин обсуждали вопросы стилизации костюма и украшений. Пробегавший мимо с охапкой хвороста для костра Лас был пойман и оставлен, как наглядное пособие. Из той чепухи, которую несли эльфийки, прикладывая к разным частям его костюма тряпочки с орнаментами, он, конечно же, ничего не понял. Но один момент в разговоре заставил насторожиться: дамы обсуждали пояс.

– Посмотрите, работа мастера! – заметила Арвен.

Назар кивнул:

– Это подарок.

– Дорогой подарок! – покачала головой Эльнара, обратив внимание подруг на переднюю часть пояса, где, рядом с пряжкой, красным и белым бисером были вышиты странные значки, плавно переходящие в орнамент.

– Похоже на рунескрипт[15]? – спросила худенькая, глазастая Эстель, однокурсница Ласа. Коротко, из-под ресниц, глянув в её сторону, юный эльф смущённо вспомнил, как во время зимней сессии на каком-то экзамене сидел с нею рядом.

Разглядывая пояс, девушки поворачивали Назара, словно манекен.

– Точно, рунескрипт, – согласилась Арвен. – Здесь связано пять рун охранного назначения. Уже само число пять – защита и победа. Красный цвет, кроме традиционного мужества и любви, символизирует так же защиту. И белый имеет функцию охраны владельца от злых сил. Ещё белый – это истина и чистота. Тот, кто делал пояс, видимо, особое значение придавал защите человека, который будет его носить. Похоже на предупреждение. Кстати, а кто делал пояс?

Вопрос остался без ответа. Все переглядывались, пожимая плечами. Алиэ, конечно, знала, но сейчас она самозабвенно рубилась с Боромиром, и отвлекать её никто бы не стал. Предмет обсуждения заинтересовал Ласа не на шутку, так что когда одна из девушек попросила Марту Всеволодовну объяснить значение рун, он замер на месте, весь превратившись в слух. Но, до сих пор молчавшая преподавательница, только улыбнулась:

– Сильные руны. Очень сильные… И я, пожалуй, не стану говорить того, о чём они предупреждают. Изречённое предсказание лишает нас права выбора…

Назар вдруг ощутил, как его сердце сжало странное чувство, похожее на тревогу или ожидание. Бросив быстрый взгляд в сторону Руаэллин, он склонил голову в почтительном поклоне и, не дожидаясь, пока кто-нибудь из девушек снова его о чём-то попросит, бросился бежать на дальний край поляны, где тренировались лучники.

После обеда, когда утомлённые и счастливые эльфы отдыхали у костра, на туристической тропе, ведущей к пещерам, послышался подозрительный шум. Около трёх часов назад туда проехала экскурсия, а сейчас, визжа сиреной, промчался уазик службы спасения.

– Весёлый у кого-то Первомай, – заметил Итиль, проводив глазами машину. Все ребята, не сговариваясь, повернулись в ту сторону, хотя за деревьями ничего нельзя было разглядеть. Тревожное молчание нарушила Эстель:

– А кто бывал в пещерах? Там опасно?

– Ну, я бывал, – пожал плечами Боромир. – Так, ничего себе. Если с группой, то не заблудишься.

– Пока свет не погаснет! – пошутил Семён. Руаэллин усмехнулась про себя: Сэм и приврать любил, – это все знали. Она тоже несколько раз бывала со спелеологами в пещерах и слышала, что есть там одно место…

Ужасная догадка заставила Руаэллин, Сэма и Боромира с тревогой переглянуться.

– Если там, то никакие спасатели не помогут… – растерянно пробормотал менестрель.

– Что? Что? – загалдели ребята. Всем было интересно узнать подробности. Кто-то предложил пойти посмотреть, вдруг они окажутся полезными. Но идти хотелось далеко не всем, и эльфы разделились: несколько человек вместе с Руаэллин отправились вниз по экскурсионной тропе; остальные, не пожелав досаждать спасателям своим любопытством, остались в лагере.

По дороге Сэм рассказал, что, по словам спелеологов, есть в пещерах местечко, где иногда пропадают люди. Вроде бы, обычная трещина: если провалишься, можно вылезти, там всего около двух метров высотой. И, тем не менее, никто оттуда не вылезал. Щель узкая, не всякий сможет провалиться. Да и не водят по тому ходу туристов, потому что, если долго находиться рядом с трещиной, начинаются глюки, а то и чего похуже.

Лас слушал рассеянно. Пещеры его не особенно интересовали, и вмешиваться в чужие дела тоже не хотелось. По правде говоря, он с удовольствием остался бы в лагере, но в какой-то момент юный эльф поймал на себе удивительный, зовущий взгляд Руаэллин. Сердце вдруг забилось так сильно, что у Назара перехватило дыхание. И, как когда-то в трамвае, он пошёл за ней, не раздумывая ни секунды.

Входы в пещеры представляли собой несколько расположенных рядом довольно крупных лазов, куда можно было без труда проползти на четвереньках. Невдалеке стояла туристическая «газель», уазик спасателей, а вокруг спелеологов-экскурсоводов толпились люди. Подойдя ближе, эльфы услышали обрывки разговора:

– Бессмысленно держать здесь всю группу, – басил крупный, бородатый спасатель. – Предлагаю отправить людей в город, если нет добровольцев.

– Да что это меняет?! – воскликнула девушка-экскурсовод, одетая в заляпанную глиной и свечкой спецовку. – Говорю я вам: выход оттуда только один, и даже я туда не пролезу. А посылать в щель ребёнка мы не имеем права!

– Пустите! – закричал вдруг растрёпанный, перепачканный подросток лет тринадцати. – Я не ребёнок! Там моя сестра!

Бородатый спасатель обнял его и, поглаживая по голове, начал что-то тихо говорить, видимо, объясняя ситуацию.

Картина была яснее ясного. Во время экскурсии любопытная девочка зачем-то свернула с туристического маршрута. Её брат бросился за ней, но было уже поздно: на одном из поворотов он увидел, как сестрёнка проваливается в трещину. Она только коротко вскрикнула, когда падала, а снизу голоса не подавала. Конечно, в группе нашлись добровольцы, но никто из них, включая самих экскурсоводов, не мог спуститься в узкую щель. Вызвали спасателей, которые привезли необходимую технику. Только на глубине полутора метров обнаружился неровный, неудобно расположенный каменный выступ, делавший безуспешными все попытки вытащить девочку. Видимо, ударившись об этот выступ, она потеряла сознание. Спелеологи в один голос говорили о том, что если в течение часа ребёнка не поднимут наверх, может случиться непоправимое.