Царь Соломон. Мудрейший из мудрых - Тибергер Фридрих - Страница 43

• Предыдущая
• 43/65
• Следующая

Возможно, что тогда племена Дана и Завулона уже не обитали внутри четко обозначенных границ, равно как не занимало точного местоположения и племя Гада. В горах Ефремовых в основном жило Ефремово племя и манассеиты, косвенное подтверждение чему находим в Третьей книге Царств (11: 28), где говорится о назначении Иеровоама «смотрителем над оброчными из дома Иосифова». Процесс формирования национального самосознания, сменявший племенное сознание, постепенно прогрессировал и был в дальнейшем усилен действиями нового административного аппарата.

Рассмотрение новой структуры государства позволяет сделать еще один вывод: оно занимало компактную, строго определенную территорию. Помимо Израиля, относительную самостоятельность приобрели филистимлянские государства, расположенные на побережье к югу от Дора, равно как и моавиты – к западу от реки Иордан, вплоть до небольших арамейских государств, находившихся к северу от Палестины. Все эти страны, как отмечалось в предыдущей главе, относились к некоторым отдаленным от Иерусалима племенам. Следовательно, в центре всей этой территории оказалось только одно сильное государство с однородным, хотя и разнообразным населением.

Амбициозные попытки противодействовать децентрализации требовали надежного штата чиновников, которым Соломон мог бы доверять. Вспомним, что из перечисленных губернаторов двое являлись его зятьями: Бен-Авинадав в Доре, муж Тафафи, и Ахимаас в земле Неффалимовой, женившийся на Васемафе. Обоих назначили в провинции, которые были расположены далеко от Иерусалима, – царь стремился укрепить свою власть на окраинах. Дворец в Мегиддо также считался одной из резиденций его зятя. Безопасность требовала и нового устройства судебной системы. Та, что существовала при Соломоне, неизвестна нам в деталях, однако очевидно, что и здесь реформы встречали определенное противодействие; постоянно требовалась помощь высшего центрального суда, находившегося в Иерусалиме. Первые шаги в нужном направлении были сделаны задолго до времени Соломона. Выше упоминался случай с женщиной-фекоитянкой, представшей перед царем Давидом, – получалось, что к царю обращались как к высшей инстанции, несмотря на то что сообщество уже вынесло свой приговор (2 Цар., 14: 4). Напомним случай с Авессаломом (2 Цар., 15: 4), останавливавшим людей, приходивших в Иерусалим, чтобы искать справедливости у царя Давида. Он расспрашивал их и рассказывал, как он будет «судить по правде», если станет царем. То есть во времена Давида царь исполнял функции апелляционного суда, вершившего правосудие в стране, или, по крайней мере, был наделен властью отменять вынесенные приговоры.

Обладание исключительной властью, с помощью которой можно было отменить решение судьи, показывает, какими полномочиями старейшины наделили Самуила: он был судьей и командующим армией. «И мы будем, как прочие народы: будет судить нас царь наш, и ходить перед нами, и вести войны наши» (1 Цар., 8: 20). Известно, что Самуил устроил суды в Вефиле, Галгале и Массифе, которые он проверял ежегодно, сам же как судья постоянно заседал в Раме (1 Цар., 7: 6). Во всех этих местах гражданский суд управлялся назначенным административным аппаратом.

Но Самуил обладал также властью священника, следовательно, его вердикт, даже по гражданским вопросам, оказывался приговором Господа. Действительно, в тех случаях, когда священник был вынужден вынести приговор, после того как бросал жребий с мощью урим и туммим (сравним с ситуацией, описанной в Септуагинте), любое нарушение вердикта могло повлечь за собой суровое наказание.

Конечно, были оракулы, которые просто рассказывали о прошлом и о будущем, но любой, на кого снизошло подобное откровение, основывал свои суждения на глубочайшем проникновении в сущность множества явлений. Именно Самуил объединил под своей властью светскую и духовную юрисдикции, люди больше верили в исключительную власть царя. Во время правления Соломона была завершена секуляризация гражданского права, после изгнания Авиафара урим и туммим больше не использовали.

Четкое подтверждение сказанному встречаем в следующем отрывке: Соломон первым устроил «притвор для судилища» (3 Цар., 7: 7) рядом со своим дворцом.

Подобные новации были осуществлены явно по примеру Египта – там судебные слушания совершались в специально отведенных для этого залах, в то время как в Палестине они проходили в определенные часы около городских ворот или в святилище, которое до Соломона специально устраивали, чтобы проводить там слушания.

Нет оснований предполагать, что до Соломона любая партия, искавшая справедливости у царя, подавала нечто вроде петиции или прошения, следовательно, учреждение Двора правосудия стало более чем простым проявлением царской прихоти. По сути, оно означало, что новая организация системы правосудия привела к созданию и принципиально другой атмосферы: в закрытую комнату никто не мог ворваться. Кроме того, сама обстановка настоящего расследования производила впечатление как на судью, так и на людей.

Особое значение имело устройство Двора правосудия: он был отделан кедровым деревом снизу доверху, для того времени это была дорогостоящая отделка. Поэтому он казался палестинцам символом страстного стремления к созданию правового государства, что, в свою очередь, усиливало и ощущение безопасности, законности.

Вероятно, что воспринятая от египтян организация судопроизводства включала и процедуру письменной фиксации при ведении тяжб. Правда, до нас не дошло ни одно свидетельство нашего предположения. Но примерно и через 150 лет после смерти Соломона Исаия говорит о письменных решениях суда как о давно сложившейся практике (Ис., 10: 1).

Разбор дел в Иерусалиме проходил в присутствии царя, как и в Египте и в Вавилоне; каждый горожанин независимо от его социального положения мог обратиться с прошением к царю. Самая известная ссора двух женщин по поводу новорожденного и психологически точно мотивированное решение царя о том, что только та из них является настоящей матерью, кто предпочтет отдать своего ребенка сопернице, чем допустит его гибель (3 Цар., 3: 16 – 28), и исторически, и психологически достоверна.

Впервые представлены процедура ведения допроса, анализ свидетельских показаний обеих сторон и решение. Это свидетельствует о типичности судопроизводства того времени, когда царь уже мог основываться не только на фактах, но и на другого рода обстоятельствах.

Данный мотив встречается в фольклоре двадцати двух древних народов, включая Индию, Тибет и Китай. Древнейшей является индийская версия, представленная в книге «Путь к мудрости. Акбар и Бирбал». Две жены принадлежат одному мужчине, и каждая надеется, что обладание ребенком позволит стать главной. Кроме того, в индийской версии испытание заключается не в том, чтобы разрубить ребенка саблей, а в том, чтобы каждая из них тянула его за руку к себе. Библейский текст «Соломонова суда» превосходит их в краткости и точности. В данном виде он был хорошо известен в ранней античности, о чем свидетельствует роспись на стене в Помпее с карикатурным, изображением сцены из Библии.

Кроме всего прочего, постройка особого Двора правосудия на Храмовой горе позволяет предположить, что светская и религиозная юрисдикции совершенно различались и что последняя рассматривалась как истинно общественное правосудие. Вероятно, религиозный суд проходил в самом Храме, что, однако, вовсе не означало, что священники (левиты) не могли выступать в качестве судей светских дел. В одном из стихов Библии (1 Пар., 23: 4) говорится о назначении Давидом 6000 левитов в качестве судей и пиазов, поэтому ясно, что многие судьи фактически находились в священническом сане.

В монотеистическом государстве, как и на всем Древнем Востоке, считали закон проявлением воли Всевышнего. Различий между религиозными и гражданскими законами не было, в церковных судах встречались' дела, посвященные не только спорам о храмовой собственности или нарушению религиозных норм, но и споры, связанные с материальной и духовной собственностью обычных людей.

• Предыдущая
• 43/65
• Следующая