Ожерелье Онэли - Тимофеева Лина - Страница 49
- Предыдущая
- 49/80
- Следующая
И тут Вепрь, похожий на бога-громовержца, сживавшего в руках молнию, резко раскрутил клинок. Лезвие загудело, словно шмелиный рой на клеверном лугу, описало огненную линию и, словно яростная волна, ударило по рядам нападавших, сметая на пол. Ужасная сила волокла тела, ломая кости, уродуя лица, убивая все живое на своем пути. Вепрь грозно зарычал и с размаху воткнул острие меча в пол.
Тар что-то яростно прокричал Фосе, который благоразумно не полез в драку и теперь остолбенело маячил у подножия трона. Он визгливо отвечал слуге своего клана. Бой был окончен неожиданно и бесповоротно. Несколько оставшихся в живых воинов жались к стенке, не решаясь подойти к спутникам Хельви.
Гарпия легко соскочила на пол и неожиданно улыбнулась Вепрю.
— Довольно, человек. Убери свое оружие. Мой сын не прав, и он будет наказан. — Невысокая седая кенщина в голубом платье, неизвестно как попавшая зал, уселась на трон. Фосе застонал и упал на колени.
— Тар, я буду говорить на понятном всем языке. Мой сын не сможет принять твоего вызова до тех пор, пока твоя непричастность к печальным событиям, постигшим этот дом, не будет доказана. — Женщина подняла руку, заставляя замолчать открывшего было рот Хельви. — Я знаю все, что ты хочешь сказать, человек. Вы на самом деле побывали в усыпальнице Ашух. Платье, в которое ты одел свою ведьму, ткала моя прабабка. Его уложили в дароносицу, которую отнесли к месту вечного сна лесной хозяйки. Но слишком уж подозрительна гибель господина Хате. Его горло разорвано диким зверем. Ни в доме, ни в Верхате никто не держит таких существ. Я бы даже могла поклясться, что они никогда не бывали тут, если бы Тар не привез тебя и твою ведьму к Красному петуху.
— Госпожа, твои слова исполнены мудрости и благородной логики. Но уверяю тебя, что никто из моих спутников не причастен к ужасному убийству. Гарпия и все мы пережили немало злоключений в усыпальнице Ашух, которая нынче стала домом сванов.
Но женщина не отреагировала на слова Хельви. Она смотрела на тяжело дышащего Вепря, который взвалил меч на плечо и приближался к трону. Вид у алхина был изможденный, словно ему пришлось тащить бревно, но довольный. Мать Фосе перевела глаза на принца. Несмотря на то что она была немолода, ее правильное, хотя и слишком миниатюрное по человеческим меркам личико поражало белизной гладкой кожи и легким румянцем, свидетельствовавшим о крепком здоровье. Многие модницы королевства Синих озер отдали бы все свои золотые, чтобы узнать секрет ее косметических снадобий, подумал принц.
— Ты и представить себе не можешь, что такое магия опытного колдуна. Возможно, ты не врешь и тебе казалось, что все твои путники следуют вместе с тобой. Однако это был всего лишь морок. Что ж, раскрыть эту тайну мне, наверное, не под силу. Уничтожить вас было бы бесчестием — я рада, что подлый план моего сына не был осуществлен. Кроме того, владеющий волшебным мечом воин сможет отразить любое нападение, в чем мы смогли сейчас убедиться. Слушайте же мою волю: вы все отправитесь к Горе Девяти Драконов. Пусть император, на службе у которого состоят лучшие колдуны альвов, рассудит наш спор. Фосе, ты отправишься вместе с ними — Тар вызвал тебя на бой чести, и, если он окажется невиновным, ты должен будешь принять вызов.
Противоречивые чувства разрывали Хельви. С одной стороны, попасть ко двору Раги Второго означало возможность приобрести высоких покровителей и, кто знает, поступить на службу к какому-нибудь герцогу. Служить Фосе Красному петуху принц совершенно расхотел. С другой стороны, соглашаться на такое предложение означало признать превосходство власти альвов. Если принц королевства Синих озер говорит, что он и его слуги невиновны, то это не должно подвергаться сомнению. И еще неясно, как на все это отреагирует Тар, — именно его, в конце концов, обвиняют в организации убийства.
Хельви покосился на альва, но тот, к изумлению юноши, и не думал протестовать. Тар стоял, согнувшись в глубоком учтивом поклоне перед троном. Принцу пришло в голову, что альву, наверное, и в голову бы не пришло оспаривать любое решение матери Фосе и, по всей видимости, жены покойного Хате, даже если бы она велела ему немедленно отправляться на эшафот. Хельви в очередной раз подивился законам империи Раги Второго. Очевидно, что женщины пользовались тут большим авторитетом. В родном королевстве Хельви к ним тоже относились хорошо, придворные дамы, наравне с королевской четой, принимали поклонение лучших поэтов и певцов. Но ни одной, даже самой аристократической даме никогда не пришло бы в голову усесться на трон и отдавать приказы вооруженным воинам. Впрочем, нет, одна такая нашлась — Бресла, дочь короля Калена, мать Халлена Темного. Да и та действовала в припадке безумия, совершая действия, не приличествующие существу слабого пола. Взять хотя бы ее попытку оспорить решение Совета Мудрых. Нет, решительно, женщинам не место на троне. И Хельви с неодобрением посмотрел на мать Фосе. Она ответила ему долгим печальным взглядом.
— Мне жаль, человек, что я не смогла вызвать у тебя симпатии к моему клану. Мы встретились при плохих обстоятельствах. Они нисколько не радуют меня, поверь. Когда-то давно женщины моего народа отказались от принадлежащей им власти и отдали ее в руки мужчин. Но мужчины заняты только войной и стяжанием, им нет дела до вопросов сохранения жизни. И вот теперь у меня отняли мужа и сына, мне не на кого опереться в моих заботах. Попробуй понять меня, и тогда отъезд ко двору императора тоже покажется тебе правильным и единственно верным решением.
Хельви помедлил, но все же отвесил ей почтительный поклон. Решительно, из семейки Красных петухов эта женщина была самой разумной и симпатичной. Как она могла связать себя браком с таким редкостным мерзавцем, как Хате? Неожиданно захныкал Фосе. Он подполз к трону и уткнулся матери в колени. Принц взглянул на него с презрительным сожалением. Он вспомнил, что, хотя альв и выглядел по меньшей мере его ровесником, учитывая продолжительность жизни Младших, он мог быть еще совсем ребенком. Конечно, это не извиняло подлую попытку убить их. Но, в конце концов, еще год назад разве я сам не попытался бы немедленно убить коварного врага, если бы был уверен, что он виновен в смерти моего отца, решил Хельви. Конечно, не так, не в темном зале руками десятка воинов, но попытался бы точно. И назвал бы трусом любого, кто отказался бы вместе с ним участвовать в этой славной мести.
Сзади послышались шаги и шорохи. Хельви обернулся и увидел альвов, которые подбирали с пола и выносили тела убитых. Окна почему-то так и не открыли, значит, это странное занавешивание не было частью плана Фосе, а входило в ритуал прощания с покойным Красным петухом.
— Слуги проводят вас в ваши покои. Оружие и поклажа останется при вас, однако за вами будут присматривать караульные. Это делается не для того, чтобы унизить ваше достоинство. Просто пока история с убийством Хате остается открытой, я не могу допустить, чтобы в доме погиб еще кто-то. Возможно, если обвинения против вас действительно несостоятельны, то настоящий убийца постарается, чтобы вы не дожили до истинного суда его величества императора. Никто не причинит вам зла, клянусь честью моей семьи. В путь вы выйдете завтра с утра. Дружина Красного петуха будет сопровождать вас. Командование примет Бодр, но ему будет запрещено разговаривать с кем-то из вас. До вечера вас покормят и принесут чистую одежду, вы сможете помыться.
— Благодарю тебя, добрая госпожа. Мы будем счастливы воспользоваться твоим радушным гостеприимством. Тем, кто станет присматривать за нами, уж конечно будет приказано проткнуть нас из арбалетов, как только мы попытаемся сделать шаг к воротам, — язвительно поблагодарил алхин.
— Не сердись, человек. Я посылаю с вами самое дорогое, что у меня есть, — моего единственного сына и наследника господина Хате. Я отдаю вам куда больше, чем вы сможете когда-либо вернуть мне, — загадочно произнесла женщина. Она легко поднялась с трона, медленно спустилась с него, рассеянно кивнула низко склонившемуся Тару и побрела через зал к небольшой дверке, которая находилась рядом с парадными дверями. Если они были распахнуты настежь, то дверца была крепко закрыта. Однако мать Фосе слегка нагнулась и, как показалось Хельви, что-то прошептала прямо в стену. Стена раздвинулась, и вдова Хате изчезла в проеме. Гарпия негромко каркнула ей вслед.
- Предыдущая
- 49/80
- Следующая
