Девочка, которую подключили - Типтри Джеймс - Страница 8

• Предыдущая
• 8/11
• Следующая

Понял, каково Ф. Берке?

Она проходит через несколько стадий. Муки сперва. И стыд. СТЫД. Я не то, что ты любишь. Еще более яростные терзания. И осознание, что нет, нет выхода. Никакого. Никогда. Никогда... Несколько запоздало она сообразила, что сделка, которую она заключила, это навсегда? Ф. Берке стоило бы обратить внимание на сказки о смертных, закончивших свои дни кузнечиками.

Исход очевиден – все эти муки вылились в единое идиотское протоплазменное стремление слиться с Дельфи. Отбросить ужас, закрыться от зверя, к которому она прикована. Стать Дельфи.

Конечно, это невозможно.

И все же ее терзания сказываются и на Поле. Дельфи-как-Рима достаточно сильный магнит любви, а освобождение разума Дельфи требует многих часов приносящих глубокое удовлетворение разъяснений того, насколько все прогнило. Добавь сюда поклоняющееся его плоти тело Дельфи, сжигаемое огнем неукрощенного сердца Ф. Берке. Есть вопросы, почему Пол запал?

И это еще не все.

К тому времени они каждую свободную минуту проводят вместе, и некоторые из этих минут не такие уж свободные.

– Мистер Ищем, не будете ли вы так добры не вмешиваться в этот эпизод на спортплощадке? По сценарию, здесь место Дэйви.

(Дэйви все еще здесь, близость к Дельфи пошла ему на пользу.)

– Какая разница? – зевает Пол. – Это всего лишь реклама. Я ее не блокирую.

Шокированная тишина на это слово в семь букв. Девушка из сценарного храбро сглатывает:

– Прошу прощения, сэр, но у нас указания сделать этот эпизод в точности так, как расписано в сценарии. Нам придется переснимать части, отснятые на прошлой неделе, мистер Хопкинс мной очень недоволен.

– Да кто такой, черт побери, этот Хопкинс? Где он?

– Ну, пожалуйста, Пол. Пожалуйста.

Пол снимает руки с плеч Дельфи, небрежно фланирует в тень. Бригада операторов нервно проверяет углы съемки. У тех, что в зале заседаний ВКК, фобия на появление в эфире их самих, их родных или слуг. Всю съемочную группу прошиб холодный пот, когда запись с Ишемом-младшим в эпизоде «набери код обеда» едва не ушла на спутниковый луч.

Дальше хуже. Пол не питает никакого почтения к священным расписаниям, над которыми теперь дни напролет корпит в штаб-квартире хорек с седьмого уровня. Пол забывает привезти Дельфи назад вовремя, и у бедного Хопкинса ум заходит за разум.

Так что вскоре в дата-шаре появляется иконка с грифом «срочно», требующим личного вмешательства мистера Ишема-старшего. Поначалу штаб-квартира ступает мягко.

– Сегодня я не могу, Пол.

– Почему?

– Говорят, я должна, это очень важно.

Он гладит золотой пушок на узкой спинке. Под Карбондейлом, Пенсильвания, слепая женщина-крот обмирает от наслаждения.

– Важно. Им важно. Захапать побольше денег. Разве ты не понимаешь? Для них ты только вещь, на которой зарабатывают деньги. Толкачка. Ты им дашь себя поиметь, Ди? Дашь?

– О, Пол...

Он того не знает, но перед ним диковина: Удаленки не смонтированы на потоки слез.

– Просто скажи, нет, Ди. Нет. Достоинство. Ты должна.

– Но они говорят, это моя работа...

– Ты не хочешь поверить, что я могу позаботиться о тебе, Ди. Девочка, ты позволяешь им рвать нас на части. Тебе надо выбрать. Скажи им «нет».

– Пол... я... я скажу...

И она говорит. Храбрая маленькая Дельфи (безумная Ф. Берке) говорит:

– Нет, пожалуйста, я обещала Полу.

Они пытаются снова. Все еще мягко.

– Пол, мистер Хопкинс привел мне причину, почему они не хотят, чтобы мы так много времени проводили вместе. Все дело в твоем отце.

Может, она думает, что его отец похож на мистера Кэнтла.

– Ах вот как, чудненько. Хопкинс. С ним я разберусь. Послушай, я не могу сейчас думать о Хопкинсе. Кен сегодня вернулся, он кое-что узнал.

Они лежат на высокогорном лугу в Андах, наблюдая за тем, как его друзья пикируют на своих поющих воздушных змеях.

– Ты не поверишь, у полицейских на побережье в головах электроды.

Пол даже не замечает, как она цепенеет в его объятиях.

– Да уж. Странно. Я думал, ПП-импланты вживляют только преступникам или в армии. Разве ты не видишь, Ди, наверняка что-то происходит. Какое-то движение. Может, кто-то строит организацию. Но как нам это узнать? – он бьет кулаком по земле. – Нам нужны контакты! Если бы мы только могли узнать.

– Ты о тех... новостях? – рассеяно спрашивает она.

– Новости, – он смеется. – В новостях нет ничего, кроме того, что они хотят, чтобы люди знали. Полстраны может сгореть, и никто ничего не узнает, если они того не захотят. Ди, разве до тебя не доходят мои слова? Это же тотальный контроль над вещанием! Они зомбировали всех и каждого, чтобы люди думали то, что им показывают, хотели того, что им дают, и дают то, что сами же запрограммировали хотеть. Замкнутый круг – ни вломиться, ни вырваться. И ни одной зацепки. Думаю, у них и плана никакого нет, кроме как поддерживать вращение этой карусели. И Бог знает, что происходит с людьми, или с Землей, или, скажем, с другими планетами. Единый гигантский водоворот мусора и лжи, в котором все кружатся и кружатся и ничто никогда не изменится. Если мир не проснется вскоре, с нами покончено!

Он мягко хлопает ее по животу.

– Тебе надо вырваться, Ди.

– Я пытаюсь, Пол, я вырвусь...

– Ты моя. Тебя им не получить.

И он отправляется на встречу с Хопкинсом, который и вправду запуган.

Но той же ночью мистер Кэнтл отправляется на встречу с Ф. Берке под Карбондейлом.

Ф. Берке? На топчане в дешевом халате, будто мертвый верблюд в палатке, она сперва не может осознать, что это от нее он требует расстаться с Полом. Ф. Берке никогда Пола не видела. Дельфи встречается с Полом. Факт в том, что Ф. Берке уже не помнит, что существует отдельно от Дельфи.

Мистер Кэнтл тоже едва в это верит, но прилагает усилия.

Он указывает на безнадежность, на потенциальное унижение для Пола. И получает в ответ тупой взгляд туши на топчане. Тогда он заводит речь о ее долге по отношению к ВКК, ее работе, разве она не благодарна за возможность и т.д. Он весьма убедителен. Заплесневелый рот Ф. Берке открывается, каркает:

– Нет.

Ничто больше, похоже, из него не извергнется.

Мистер Кэнтл не туп, он распознает непоколебимое препятствие, когда на него натыкается. Он также знает необоримую силу: ВКК. Самое простое решение – закрыть кукло-шкаф и не открывать его до тех пор, пока Пол не устанет ждать, когда проснется Дельфи. Но затраты, график! И есть здесь что-то странное... Он рассматривает имущество корпорации, горбящееся на кровати, и его покалывает шестое чувство.

Понимаешь ли, Удаленки любить – не умеют. У них и пола, собственно-то, нет, конструкторы исключили это на начальном этапе. И потому логично было предположить, что это Пол забавляет себя или что-то в том маленьком тельце в Чили. Ф. Берке может делать лишь то, что естественно для любого куска биомассы. Никому и в голову не приходило: они могут иметь дело с настоящим homo sapiens, чья тень несется из каждого голошоу на земле.

Любовь?

Мистер Кэнтл хмурится. Сплошной гротеск. Но инстинкт не дает ему покоя; он порекомендует проявить гибкость.

А потому в Чили:

– Дорогой, сегодня мне не нужно работать! И в пятницу тоже, не так ли, мистер Хопкинс?

– Хм, великолепно. Так когда светлый миг досрочного освобождения?

– Будьте разумны, мистер Ишем. У нас – график. И, уж конечно, в вас нуждается ваша собственная производственная группа.

Как это ни странно, так оно и есть. Пол уходит. Хопкинс глядит ему вслед, с отвращением спрашивая себя, с чего это Ишему понадобилось трахать куклу. Хопкинсу не пришло в голову, что потомок Ишемов может и не знать, что такое Дельфи.

Особенно если учесть, что Дэйви плачет, потому что Пол вышиб его из постели Дельфи.

Постель Дельфи под настоящим окном.

– Звезды, – сонно говорит Пол. Он перекатывается, тянет за собой Дельфи так, что она оказывается на нем. – Ты сознаешь, что это одно из последних мест на земле, откуда людям видны звезды. Еще Тибет, может быть.

• Предыдущая
• 8/11
• Следующая