Кто, если не мы - Лузан Николай - Страница 9

— Похоже, что так, — согласился Шепелев.

— Разрешите проверить, Юрий Дмитриевич, — вызвался Первушин.

— Погоди, Саша! — придержал его Шепелев и, обратившись к Шишову, распорядился: — Денис, дай команду пулеметчикам, пусть пройдутся по верхним этажам и чердаку.

— Есть! — принял к исполнению тот, связался по рации с расчетами и приказал: — Леня! Вова! Очередь по чердаку и окнам верхнего этажа! Огонь!

Прошла секунда-другая, и гулкие звуки выстрелов заглушили остальные звуки. Стены, окна, крыша брызнули бетонной и стеклянной крошкой. Пулеметы стихли, а противник никак не отреагировал.

— Сбежали, товарищ генерал! — без тени сомнений заявил Шишов.

— Береженого бог бережет, Денис! Поэтому не терять бдительности! Действовать с подстраховкой и без партизанщины! — предупредил Шепелев и, передернув затвор автомата, приказал: — Вперед!

Первыми поднялись десантники и блокировали здание снаружи. Вслед за ними двинулись Шепелев, бойцы спецназа, Первушин и его сотрудники. В одном броске они преодолели свободное пространство и ворвались в здание. Гулкое эхо их шагов пошло гулять по пустым коридорам и кабинетам. Повсюду виднелись следы поспешного бегства: военная форма, оружие, опрокинутые стулья. Во внутреннем дворе полыхал костер, в его огне догорали секретные документы. В операционном зале трещала и пищала поврежденная аппаратура.

По горячим следам контрразведчикам не удавалось захватить пленных, но еще оставалась надежда, что сохранились магнитные носители информации и электронный архив центра. Времени на их поиск было предостаточно — части 76-й воздушно-десантной дивизии уже находились на подступах к Гори. 11 августа они вошли в замерший от ужаса город. Его власти в панике бежали в Тбилиси. В опустевшем кабинете губернатора все еще трезвонили телефоны.

Генерал Колпаченко не стал поднимать трубку, взял со стола фломастер и на парадном портрете президента Саакашвили написал: «Цхинвал — 10.08.2008 г., Гори — 11.08.2008 г., Тбилиси — встали в 40 км. Гв. Г-л/м-р А. Н. Колпаченко».

На следующие сутки оперативная группа Генштаба, прибывшая в Моздок, приступила к развертыванию временного оперативного центра боевого управления войсками. Но к тому времени воевать было уже не с кем. Грузинская армия, натасканная всем западным «демократическим миром», разбежалась по окрестным лесам и исчезла, как чудовищный сюрреалистический мираж. Мираж, рожденный в воспаленном сознании западных ястребов, в очередной раз вознамерившихся отбросить Россию за геостратегическую черту оседлости, не стал жестокой действительностью.

Москва плавилась и задыхалась от небывалой для августа жары. В центре города, на Лубянке, она была невыносима. Натужено гудящий кондиционер не приносил облегчения заместителю руководителя департамента военной контрразведки ФСБ России генерал-майору Николаю Кубанскому. Смахнув со лба обильно выступивший пот, он отложил в сторону обобщенную справку на кандидата для назначения на должность заместителя начальника Управления «Н» полковника Александра Первушина, снял очки и долгим внимательным взглядом посмотрел на полковника Сергея Петровского. Тот прокашлялся и спросил:

— Николай Валентинович, в справке что-то не так?

— К сожалению, Сергей Иванович, не совсем то, что должно быть отражено для кандидата на столь высокую должность, — не мог скрыть досады Кубанский и поинтересовался: — Ты сколько работаешь в кадрах?

— Скоро будет год, товарищ генерал.

— Немалый срок, уже обязан знать все тонкости этой работы, и такие документы должны отскакивать у тебя как от зубов.

— Я разве что-то упустил? — недоумевал Петровский.

— Да, один важный момент.

— Вроде не должен. Перед тем как писать, я прочитал дело Первушина от корки до корки, навел справки по местам его прежней службы и, кажется, все отразил!

— И что ты отразил?

— Ну, как обычно.

— Вот-вот, как обычно, а в итоге получился штамп! За твоей справкой человека не видно! Так нельзя, Сергей Иванович!

Петровский, поерзав по стулу, набрался решимости и возразил:

— Товарищ генерал, я с Вами не согласен!

— Убеди, если не согласен! — предложил Кубанский и, подавшись вперед, с интересом ждал, что ответит Петровский.

Тот открыл папку и, обращаясь ко второму экземпляру справки на Первушина, решительно заявил:

— Николай Валентинович, я считаю, что в справке отражено все! Первушина с Ивановым не перепутаешь.

— Еще раз говорю, убеди!

— Хорошо, судите сами! Первушин служил срочную в погранвойсках, а это хорошая армейская закалка. Без «костылей» и ходоков поступил и с красным дипломом окончил нашу академию. На оперативной работе проявил себя способным агентуристом, имел в своем производстве сложные дела, в том числе и по шпионажу. Принимал участие в боевых действиях в Южной Осетии и показал себя с лучшей стороны. Имеет достаточный опыт руководящей работы. С оперсоставом находит общий язык, обладает разносторонними способностями: хорошо рисует, отличный волейболист, усилит команду…

— Сережа, не хитри и не дави на мое слабое место! — остановил его Кубанский — в прошлом заядлый волейболист — и потребовал: — Говори по существу!

— Николай Валентинович, так я сказал это без задней мысли, — смутился Петровский.

— Ладно, что еще?

— А чуть не упустил, Первушин занимал восьмое место по шахматам среди юношей на первенстве еще СССР. Умный, ну, что еще надо? Где тут штамп?

Кубанский ничего не ответил, поднялся из кресла, прошелся по кабинету. Петровский сопроводил его взглядом и с нетерпением ждал ответа.

— Шахматист?.. Восьмое место?.. — вслух каким-то своим мыслям произнес Кубанский.

— Так точно, Николай Валентинович, в деле имеется справка, — подтвердил Петровский.

— Шахматы, оно, конечно, хорошо. Но оперативная работа в качестве руководителя такого ранга, как заместитель начальника управления, да еще какого, которое защищает военную науку, — это, Сергей Иванович, не деревянные фигурки по доске двигать. Работа с людьми — самое сложное в нашей деятельности.

— Товарищ генерал, так я же это отразил? — Петровский снова обратился к справке и зачитал: — Вот, пожалуйста, коммуникабелен, быстро находит общий язык с людьми…

— Стоп, Сережа! Я не слепой, читал. Ты извини, но общий язык находят и за стаканом. Руководитель должен не язык искать, болтунов и так хватает, а организовывать результативную работу подчиненных.

— Так я это и имел в виду! Первушин способен мобилизовать подчиненных на решение задач, сплотить вокруг себя коллектив.

Кубанский поморщился и отрезал:

— Слушай, Сергей, оставь эти лозунги кому-нибудь другому! Первушин и Сахнов — они что, святые?

Петровский озадачено посмотрел на него и, пожав плечами, ответил:

— Нет, нормальные люди.

— Так если они, как ты утверждаешь, нормальные, то почему у тебя получился некролог?

— Ну, почему так сразу некролог?

— А потому. Я не нашел в справке ни одного недостатка. Если судить по ней, то Первушин и Сахнов — святые.

— Нет, конечно, не святые, есть у них отдельные недостатки, но они не носят принципиального характера.

— Говоришь, не носят принципиального характера? Тогда почему некоторых, как ты говоришь, нормальных нам приходится снимать с должностей, а кое-кого выгонять на гражданку?

— Ошибки при подборе.

— Ошибки? Они слишком дорого обходятся государству. Только вчера одного мерзавца уволили. Успел дослужиться до подполковника. Как же так получается, Сергей Иванович?

— Выходит, где-то просмотрели, Николай Валентинович.

— Просмотрели, и в первую очередь мы! Кадровик в военной контрразведке — это не канцелярская мышь или скоросшиватель для аттестаций и представлений! На нашем уровне главная задача состоит в том, чтобы находить талантливых, преданных делу, а не своему кошельку сотрудников, растить из них руководителей и продвигать по службе. Запомни, Сергей, серые кадры — серая система! В военной контрразведке такого допускать нельзя! Она, если можно так выразиться, иммунная система армии! А что такое армия в России, я думаю, тебе объяснять не надо?