9. Волчата - Бирюк В. - Страница 26

• Предыдущая
• 26/78
• Следующая

Русский витязь последние сто лет воюет с половцами.

Кони с обеих сторон примерно одинаковы — потомки тех же степных и лесных тарпанов. Только на Руси их подкармливают зерном. Выносливость в долгой скачке — больше. Но в бою — скорость, сила — одинаковы. Сбить противника «в лоб» массой здоровенного рыцарского коня — не получится.

Доспехи — примерно одинаковы. Представление о превосходстве русской конницы над степной в части бронирования — из более поздних эпох, от Московской Руси. А вот половецкие лучники…

Западные рыцари никогда не нарываются на отряды конных стрелков. Нет у них таких противников. Ни мавры или арабы, ни курды или сельджуки — такого рода вооружённых сил не имеют. В Европе только мадьяры оказались в состоянии выставить достаточное количество таких бойцов. И в это, современное мне, десятилетие лихо разгромили византийских катафрактов, понадеявшихся на тяжёлые доспехи и длинные копья.

Кыпчаки пока — единственный народ, между гуннами и монголами, который предпочитает конный лучный бой. Эффект — убедительный. Кыпчаки-хорземшахи создают самое большое государство в этом 12 веке — от Иртыша до Персидского залива, от Инда до Волги. Победы основаны на сочетании вооружения и тактики, которые совершенно незнакомы западным европейцам.

Когда же европейцы сталкиваются с конными лучниками…

Мало кто знает, что Тевтонский орден, вынужденный уйти из Святой Земли, был сначала приглашён мадьярами для защиты восточных рубежей королевства от кыпчаков. Получил несколько городков в нынешней Румынии. И вскоре был оттуда изгнан мадьярским королём. За бесполезностью. Отсидеться в крепостях тевтонцам удавалось, а вот остановить кипчаков — нет. Пришлось гордым братьям-рыцарям к полякам наниматься, лезть в Мазурские болота.

Но русские — не Тевтонский орден, им уходить некуда, они во всём этом живут. А если враг не прямо перед тобой «на кончике копья» в 2–3 метрах, а со всех сторон в десятках шагов, то ширина поля обзора важнее для выживания, чем риск повредить «фасад».

Воин в шлеме с закрытым забралом очень быстро получит стрелу в бок или не заметит набрасываемого аркана.

Разница между русским и европейским шлемом в эту эпоху — как между танком со смотровой щелью и прозрачным колпаком истребителя. Как учит новичков герой Быкова в «В бой идут одни старики»: «Головой крутить непрерывно. На все 360».

Магог — «хороший домашний мальчик из приличной семьи», урод-сирота. Ему можно и прикрыть личико. Не сильно — полумаска, жёстко прикреплена к лобной части шлема, прикрывает верхнюю половину лица по ноздри включительно. Как памперс для боксёра на ринге — серьёзному бою несколько мешает, но здесь этого и не ждут. А в случае чего — может пригодиться.

Вот в таком, полуприкрытом виде, Магог воздвигается на крепостной стене между своими воинами. Напомню, средний рост мужчин здесь — 165 сантиметров. У Магога — 204. И ломким голосом 15-летнего юноши сообщает всем тем, которые там, внизу:

– Город вам? Шиш — мой. Вам — шиш.

И наглядно разъясняет столь семантически однозначную, но грамматически вариантную конструкцию. Что «шиш» — это не только название города, но и фигура из трёх пальцев.

Все восемь русских князей и галицкий воевода начинают дружно изображать чайники: свистят, шипят и кипятком плюются. Тут же обнаруживается, что сверху плеваться значительно удобнее — дальше летит: начинают плеваться коваными стрелами крепостные арбалеты. Которые наводятся на всё красное. Красного цвета княжеский плащ — корзно.

Пять недель осады. «Окольный город» — взят и сожжён. Детинец — полностью выгорел изнутри. Голые закопчёные дубовые стены и башни. Мёртвые, которых хоронят во дворах и на улицах. Помощи ждать неоткуда — единственная надежда — дядя Изя — убежал в Степь. Остаётся только геройски погибнуть вместе со всеми защитниками.

«Это» — в данном случае — право именно Магогу быть именно Вщижским князем, а не — «какой удел на Руси даден будет».

Но… А кто это зимой сватался? А к кому? А почему не обмыли?

С Болвы у Брянска в Десну вываливается суздальская лодейная рать.

– Суздальцы?! Война?! Андрей Боголюбский в поход на нас идёт? Счас Ростика с Киева вызовем!

– Да вы цо? Да мы ж ни цо! Кака така война? И Великого Князя зря беспокоить не надо. У нас — цисто-благородно — свадебный поезд. С охраной. Мы зенитьца пришли. Сицкари мы сицкие. C ростовскими и муромскими полками. А вы цего тута собралися? Зениха нашего обизать?

Боголюбский очень не хочет начинать войну со всей остальной Русью. Даже сам не пошёл дочку замуж выдавать — послал старшего сына. Тоже мальчишка совсем. Если что — извинимся и по попке накажем. И никаких ратей — просто поезжане с охраной.

Но Андрей Боголюбский очень хочет иметь союзника на Десне. Потому что это — прямой ход к Киеву.

Пять недель осады — это и для осаждающих… напряжно. Округа на двадцать вёрст разграблена, выжжена и загажена. А тут ещё эти у Брянска. Обратную дорогу перекрыли. Если суздальцы ударят в спину… Нас-то, конечно, много, но…

Свояк кипит:

– Наказать урода по-взрослому!

Но князей — восемь. Свояк, конечно, старший. Но — «один из». У остальных и другие важные дела вдруг обнаружились.

Тут снизу прибегает лодейка. Вся из себя такая… изукрашенная. Из неё вылазит здоровый бородатый мужик. Тоже весь… изукрашенный. И сразу толкает речугу. На непонятном языке, но, явно, тоже… изукрашенную. Интонационно и пантомимически.

– Эт… это что?!

– Это новый митрополит Киевский, владыко Фёдор. Из Царьграда.

– Вот так прямиком?!

– Не. Уже с Киева. Мирить князей приехал.

Константинопольский патриархат пытается закончить, наконец, с русским расколом. Ищет примирения. А Ростик присланного «примирителя» использует… утилитарно:

– Примири-ка там, на Десне, князей русских. Посмотрим — каков ты в деле.

«Ребята! Давайте жить дружно!» — провозглашает новый предстоятель русской православной церкви гениальную мысль от кота Леопольда. И все соглашаются. Чай, князья русские, а не мышки какие.

Магог отказывается от верности старшему в роде, от присяги своему дяде, предаёт исконно-посконные отношения родственности-подчинённости. Говорит положенные слова:

«и на том целова хрест Володимерич к Святославу, яко имети ему (Магогу) его в отца место и во всей воли его (Свояка) ему ходити».

Свояк принимает положенную вассальную клятву, благословляет молодых, за неимением других старших родственников жениха, произносит приличные случаю слова…

«Неположенные» и «неприличные» — негромко произносит галицкий воевода с «конским» именем — Конятин Спрославич. Который, зная истеричный характер своего князя, ожидает для себя крупных неприятностей.

Свадебка прошла… существенно. Магог, как большой, пил из отцовской чашки. Погуляли хорошо. Так хорошо, что эта чаша, с надписью по ободку:

«А это чара Володимера Давыдовича. Кто из неё пьёт, тому на здоровье, а хвалит пусть Бога и своего господаря великого князя»

— и в 21 веке хранится в Эрмитаже. Такой… тазик серебряный.

Все пьют и гуляют, клянутся в любви и дружбе и расходятся по домам.

Кстати о домах. Для молодой жены Магог спешно строит в детинце новый дом. Двухэтажный, с крышей из листовой меди, с тремя печками с высоченными дымоходами. Довольно редкий случай — печки «по-белому».

Позже, когда детинец будет застраиваться полностью, похожие, очень высокие дымоходы, будут поставлены и в домах у челяди.

Всем хорошо. Кроме Изи.

И это — всем плохо: пока Изя не успокоится — никому на Руси покоя не будет.

…

Ивашко зевает, уже глубокая ночь. Надо отпустить нашего возницу спать. На свою беду мне на глаза попадается слегка поддатый после торговых переговоров Николашка. Ну тебе-то, главный купецкий приказчик, спать не обязательно.

– Николай, а что это говорят, что здешние «магоги» всю осень котлован рыли? Для каких-то масонов из Владимира? Не знаешь?

• Предыдущая
• 26/78
• Следующая