Князь Серебряный - Толстой Алексей Константинович - Страница 59
- Предыдущая
- 59/123
- Следующая
Слетаются вороны издалека, кличут друг друга на богатый пир, а кого клевать, кому очи вымать, и сами не чуют, летят да кричат! Наточен топор, наряжен палач, по дубовым доскам побегут, потекут теплой крови ручьи; слетят головы с плеч, да неведомо чьи!"
Михеич струсил.
— Что ты, дедушка, говоришь такое, да еще и причитываешь, словно по покойнике?
Мельник, казалось, не слыхал Михеича. Он уже ничего не говорил, но только бормотал себе что-то под нос. Губы его без умолку шевелились, а серые глаза смотрели тускло, как будто ничего не видели.
— Дедушка, а дедушка! — и Михеич дернул его за рукав.
— А? — отозвался мельник и обратился к Михеичу, будто теперь только его заметил.
— Что ты бормочешь, дедушка?
— Эх, куманек! Много слышится, мало сказывается. Ступай теперь путем-дорогой мимо этой сосны. Ступай все прямо; много тебе будет поворотов и вправо и влево, а ты все прямо ступай; верст пять проедешь, будет в стороне избушка, в той избушке нет живой души. Подожди там до ночи, придут добрые люди, от них больше узнаешь. А обратным путем заезжай сюда, будет тебе работа; залетела жар-птица в западню; отвезешь ее к царю Далмату, а выручку пополам!
И, не дожидаясь ответа, старик вошел в мельницу и запер за собою дверь.
— Дедушка! — закричал ему вслед Михеич, — да скажи мне толком, про каких ты людей говоришь, про какую птицу?
Но мельник не отозвался на голос Михеича, и, сколько тот ни прислушивался, он ничего не мог услышать, кроме шума воды и стука колес.
«Вишь, тетка его подкурятина! — подумал Михеич. — Куда вздумал посылать! Верст пять будет избушка, в ней жди до ночи, а там черт знает кто придет, больше скажет. Послал бы я тебя самого туда, хрен этакий! Кабы не боярин, уж я бы дал тебе! Вишь какой, в самом деле! Тьфу! Ну, Галка, нечего делать, давай искать чертовой избушки!»
И, сев на коня, Михеич присвистнул и пустился рысцой по направлению, указанному мельником.
- Предыдущая
- 59/123
- Следующая
