Рыцарь Шестопер. Новый дом - Соколовский Фёдор - Страница 19
- Предыдущая
- 19/73
- Следующая
И для полной гарантии перевернул опасного власнеча на живот, ноги его прикрепил к ножке массивного стола, а связанные сзади руки – еще и к потолку подвязал. В таком положении человек встать или перекатиться на бок ни за что не сможет.
Но вот когда подвязывал руки вверх, неожиданно обратил внимание на пальцы пленника. Присмотрелся внимательно. Озадаченно хмыкнул. Ну два кольца, да еще и с камнями драгоценными – это уже ценный трофей. Их-то стал снимать сразу. А вот остальные… Не узнай он довольно простеньких на вид колец, оставил бы их на руках неведомого кудесника, а так удивился невероятно: «Дар Макоши!»
По утверждениям Боджи Секатора, такие кольца служили в этом мире для ментальной связи между людьми, и одно такое Василий подарил очаровавшей его ведьме Зареславе. Сделал это по собственному незнанию, но не жалел нисколечко. Потому что кольца для связи должны быть в паре.
А здесь три кольца!
Конечно, кольца могли быть и поддельными. Тот же всезнайка Боджи объяснял, что подобных дешевеньких поделок тысячи по всему миру. Принято делать такие подарки возлюбленным как знак повышенного внимания и дарить друг дружке в подтверждение особого душевного расположения. Но! Не станет же черный колдун носить поддельные кольца? Да еще и три сразу. Да учитывая, что еще два перстня красовалось на пальцах, дорогущие, огромные, с зеленоватыми камнями.
Снял все пять, упрятав подальше, в один из самых надежных своих карманов.
И только после этого пришло время показать навыки санитара. Живо перевязал Брониславу все его раны, да и самого приятеля устроил полулежа непосредственно в углу, возле печи. Свои раны тоже осмотрел, ту, что на голове, только осторожно ощупал, убедился, что кровь перестала течь, и не стал больше тревожить.
Затем наступила пора очередного подвига: перенос туши Агапа. Раз пять носильщик падал, еще больше раз тело власнеча срывалось само, при попытках Грина водрузить его себе на спину. Как заволок гиганта в дом, толком и рассказать бы не смог. В глазах рябило, а в сознании набатом билась одна мысль: «Сейчас сдохну! Водолаза в миномет, зачем этот боров столько жрал все эти дни?!»
Сбросил. Пристроил в другом углу. Отдышался кое-как. Спохватился, вышел посмотреть на раненых. Тот, что с раной в плече, потерял сознание. Второй явно пытался сдвинуться к валяющемуся оружию, чтобы разрезать путы.
– Вот с тебя и начнем! – рявкнул, нависнув над ним, Грин. Дернул за шиворот вверх, поставил на ноги. После Гирчина неизвестный воин казался исхудавшим ребенком. – Двигаем в избу! И начинай рассказывать: кто такой?!
Парень, сильно припадая на правую ногу, подчинился.
– Да чего там говорить, из наемников я. Двадцать три года. Карлаш мое имя. А наняли нас двое власнечей. Один в пещере сегодня ночует, а второй вон лежит, Чередыш… Гад! Уверял, что в этом лесу нет разбойников…
Пленника Василий усадил на грубо сколоченный стул, а руки стал привязывать к спинке его же ремнем.
– Это ты кого за разбойников принял? – Возмущение в голосе было не наигранным, хотя не стоило забывать, что он сам в данный момент беглый и бесправный преступник.
– Ну так… а вы кто такие? – не столько спросил, сколько констатировал пленник.
– Хм! Мы законно здесь находимся! Вон тот воин – истинный хозяин здешних мест, баронет Бронислав Гармаш. Слышал о таком?
– Да. Но что здесь делает баронет в такое время и в такую непогоду? – поразился недоверчивый наемник.
Пришлось Василию на него прикрикнуть:
– Это не он должен отчитываться, а ты! Чего ищут в пещере нанявшие вас колдуны?! Говори!
– Понятия не имею, что они там ищут. – Слова из пленника потекли со скоростью горного ручья. – Они нас наняли, чтобы мы их защищали от умертвий. Утверждали, что тех много, хотя за четыре дня мы ни одного не видели. Ну а сами какие-то свои обряды в пещере проводили, свечи жгли, варево вонючее готовили. А этот Чередыш все больше по лесу окружающему бродил, пытался найти какие-то древние знаки.
Далее Карлаш уже говорил без понуканий и окриков. Получалось, что нанявшие их черные власнечи не золото с серебром искали, а какую-то древнюю святыню, благодаря которой можно в этот мир вытягивать людей из иных миров. Условиями найма вообще запрещалось расспрашивать о цели поисков, воин случайно подслушал разговор колдунов и сделал такой вывод по нескольким прозвучавшим фразам.
Из этой скороговорки Василия больше всего заинтересовало упоминание об уникальной святыне. Сам-то он здесь тоже каким-то божественным способом оказался, очнувшись в чужом, хоть и сильно похожем на его прежнее молодом теле. Да и великий волхв Гонта подтвердил, что такие чудеса здесь иногда случаются.
Но вот намеки, что подобное можно сотворить специально, целенаправленно, чрезвычайно заинтриговали Райкалина: «Да за такую святыню государства могут пойти войной друг на друга! Почему только Гонта о таком не говорил? Или сам не знал? Или не успел?.. Но в любом случае надо раскрутить это дело до конца и выяснить всю подноготную!»
Но сразу расспрашивать о святыне не стал, сосредоточился на умертвиях. За все время пребывания в этом мире он еще ни разу не слышал о подобном. Хотя вполне возможно, что умертвиями здесь называли каких-нибудь особо облезлых волков, исхудавших отшельников или сильно отощавших медведей. Все-таки некоторые слова местного диалекта до сих пор ставили Райкалина в тупик.
Но он тут же вспомнил, что говорили об этой чаще его новые приятели. Скорее всего Гирчин умышленно распространял среди пейзан жуткие, леденящие слухи, чтобы посторонние к срубу и к пещере боялись на пушечный выстрел подойти.
Поразмыслив, Шестопер презрительно фыркнул:
– Хорош врать-то! Тем более про умертвия!
Пленник посмотрел на рыцаря чуть ли не с обидой. Мол, как в таком можно сомневаться?
– А что за знаки, да еще древние, ваши наниматели разыскивали?
– Понятия не имею…
– Опять врешь! Вдруг они из золота?
– Да чего мне врать-то! Правду говорю. Разве что десятник наш знал, они с Чередышом на пару два дня по окрестностям ползали.
– И где твой десятник?
– Так снаружи лежит… тот, что ранен в плечо.
Ведя допрос, Грин и меч держал наготове, и наружу посматривал постоянно. Так что означенного раненого видел хорошо. Тот, когда о нем заговорили, словно услышал и шевельнулся.
«Живучий! – удивился рыцарь. – Не умер еще от потери крови. Может, и на вопросы мои успеет ответить перед смертью?» – Проверил веревки на Карлаше и направился к раненому.
Личной ненависти он к десятнику не испытывал. Прекрасно понимал, что это обычные наемные солдаты, которые оказались не в том месте и не в то время. Вполне возможно, что они добрые и по-своему честные, а вот оно как, не повезло… Профессия такая: умирать, защищая своего нанимателя.
Приблизившись, Василий не стал тыкать мечом в рану. Вряд ли человека, стоящего на пороге смерти, можно запугать или ошеломить болью. Просто присел на безопасном расстоянии и спросил, глядя в глаза:
– Какие именно знаки ты разыскивал в лесу вместе с колдуном по имени Чередыш?
– Все знаете? – удивился раненый. – Значит, вы не случайно на нас напали… Но нашей личной вины ни в чем нет.
– Ты на вопрос-то отвечай! – Пришлось не только добавить в голос угрозы, но еще и кончиком меча постучать по голени десятника. А это всегда больно. Но страдалец даже не скривился.
Тем более невероятно прозвучало условие:
– Перевяжешь мне рану, тогда скажу.
Рыцарь хмыкнул:
– А смысл перевязки какой?
Он не договорил: «Ты мне все расскажешь, потом все равно умрешь сам, или я тебя добью», – но его поняли прекрасно.
– Добивать ты меня не станешь, потому что не разбойник.
– Откуда такая уверенность?
– По одежде вижу, что рыцарь, да и баронета я узнал, видел его как-то пару раз в соседнем баронстве. Конечно, барон будет вправе меня казнить, но… если выживу, может и помиловать. Хороший воин всегда пригодится.
Опыт десятника не только в рассуждениях просматривался. Лет сорок на вид, на лице несколько шрамов. Бывалый воин. Не подрежь его Бронислав сразу, итоги схватки могли быть совсем иным. Да и левая рука его так цепко и точно сжала края раны, что кровь перестала течь. Вполне могло быть, что выживет.
- Предыдущая
- 19/73
- Следующая
