Чудак. Неправильный вор - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 42

• Предыдущая
• 42/67
• Следующая

Без подсказок было очень трудно, но стану ли я делиться с другими своим опытом? Не уверен; возможно, кое-что расскажу тому, кто в этом очень нуждается, но никак не всему миру.

Жадность? Возможно, но не стоит забывать, что ценность всего в этой реальности определяется усилиями, затраченными на его получение. Пока другой оценки нет. Чужой труд всегда кажется безделицей, если тебе удалось получить его плоды, даже не поднимаясь с дивана.

Подобные нюансы, конечно, не облегчали процесса обучения, но сильно повышали самооценку в случае успеха.

По второй грани мы бродили час, так и не наткнувшись на проход дальше. Трижды упирались в тупики, и шесть раз я вскрывал замки, но все это были тайники. Из полезных вещей удалось найти только перчатку и какой-то камень. Перчатка была воспринята Буром довольно равнодушно, а вот кристалл вызвал бурю восторга.

– Что это? – не удержался я от вопроса.

– Шикарная вещь, наши алхимики сдохнут от счастья.

М-да, привалила радость и гному и алхимикам, а вот когда повезет мне? При взгляде на то, как Бур гребет из тайников богатства, идея благотворительного сотрудничества с Живыми уже не казалась мне разумной. Шли мы быстро, и открывать замки приходилось часто, но растущий уровень «взлома» не особо затмевал блеска уходящих в чужие руки монет и сияния артефактов.

В глубине души шевельнулось что-то нехорошее, но пока моего воспитания и порядочности хватало, чтобы бороться с потугами золотого демона жадности.

Чтобы добраться до выхода на вторую грань, пришлось наведаться в один из зеркальных залов, который когда-то был лесной поляной. О том, что здесь раньше росли деревья, говорили лишь округлые вертикальные подобия рам между полотнами зеркал.

В зале эти рамы словно выделяли из мутных плоскостей небольшие проплешины более прозрачных зеркал. Эти проплешины мне сразу не понравились.

В центре зала на хрустальном троне сидел, как я понимаю, рейдбосс. Это первый босс Сэкаи, которого я увидел воочию. Единственная ассоциация, которая приходила в голову, – мужская ипостась Снежной королевы из советского мультика.

Свита босса не впечатляла – два обычных, отнюдь не призрачных медведя и большая кошка, которая в момент нашего появления лениво поднялась от ног своего хозяина.

Белесые глаза равнодушно уставились на нас, а затем Хрустальный король сорок девятого уровня ткнул пятой своего посоха в подножие трона. По залу пронесся похожий на колокольный звон, от которого у меня заныли зубы. Стеклянные стены завибрировали, грозя расколоться на миллионы осколков.

И тут все стало намного «веселее». Внезапно смутные отражения зверушек у трона и, что самое неприятное, наши собственные выпрыгнули из стен и бросились на незваных гостей. Получилось где-то три десятка призраков, как звериных, так и гуманоидного типа. К счастью, наши копии не имели в руках оружия и атаковали врукопашную.

Бур не стал гусарить и быстро юркнул за спину Тура – настал звездный час более молчаливого из гномов. Он шагнул вперед и издал рык, от которого его закрытый шлем, казалось, завибрировал, как колокол от удара.

Большая часть атакующих призраков сменила направление атаки, кинувшись на гнома. Через секунду он практически утонул в клубке полупрозрачных фигур. Остальные наткнулись на Бурума, размахивающего копьем, как вентилятор лопастями.

Хорошо, что я так и не снял очки – в сочетании с графической информацией все казалось не так жутко.

Полоса жизни над Турумом просела процентов на десять.

– Тур, камень! – крикнула Нифи и запустила в сторону кучи-малы целый рой острых ледяных осколков. Напавших на гнома тварей снесло, как пух с одуванчика. Открылась чуть согнувшаяся фигура гнома, броня которого имела странный сероватый налет. Блин, он же превратился в каменную статую! Изваяние неожиданно пошевелилось. На сгибах образовались трещины, а затем каменный налет осыпался к похожим на тумбы ногам.

Турум не стал брать паузы на откат и тут же шагнул вперед. «Вьюга» чародейки лишь смахнула монстров, сняв процентов по двадцать их жизни. Часть вновь ринувшихся в атаку призраков гном встретил размашистыми ударами секиры, а остальных вновь привязал к себе агрящим криком.

Парочка танков работала с четкостью швейцарского хронометра. Даже непонятно, кто из них более крут. На фоне незыблемого танка Бурум смотрелся суетно и несерьезно, хотя порхающее в его руках копье выбило уже с десяток нападающих. В основном это были наши копии, менее активно, чем звериные слепки, реагировавшие на крик Турума, которым он переагривал ярость врагов на себя.

Когда Дуняняша задвигала руками, я даже дернулся – так привык к неподвижности хилерши. Все правильно – монстры неслабо погрызли танка, и он остро нуждался в помощи.

Движения малышки не были такими изящными, как у стихийницы, – сказывалась детская непосредственность, но в плане хореографии там все было хорошо. Она словно плела в воздухе невидимые кружева, связывая себя и танка энергетическими нитями. Полоса жизни танка поползла к максимуму.

Хороший у нас лекарь, и это очень важно. В отличие от других игр, Сэкаи накладывала зверские посмертные дебафы, и вернуться в схватку после перерождения танку не светит. Так что из-за нерадивого хилера весь рейд может накрыться медным тазом.

Когда общая свалка потеряла накал, я наконец-то задумался над тем, что делает наш лучник. А Угорюм не зевал – он успел натыкать в короля с десяток стрел и свалить одного из реальных медведей. Телохранители босса почему-то не спешили нападать и по-прежнему отирались возле трона.

Добить всех туманников до того, как восстановится основное умение босса, мы не сумели – осталось два гуманоида. Когда звон вновь потряс полупрозрачные стены, в новой волне нападающих было больше на четыре особи.

Пати вошла в боевой режим, поэтому новую свору удалось положить на порядок быстрее. К тому же Угорюм выбил всех телохранителей короля, да и самому бледному правителю досталось от души.

Третий раз вызвать отражения королю не дали. Гномы слаженной командой навалились на начавшего бросаться стеклянными сосульками босса. Они по-прежнему удивляли меня своей слаженностью. Турум медленно, но уверенно двигался к королю, прикрывая щитом себя, а своим телом – напарника. Но как только они оказались у цели, в дело вступил Бурум. Опираясь на напарника левой рукой, он подпрыгнул и ткнул в грудь короля своим копьем, словно диковинным жалом.

Босс взревел, и поднятый для удара в пол посох обрушился на парочку гномов. Тур прикрылся щитом. От получившегося звона у меня вновь заныли зубы. Вот уж никогда не хотел быть танком. С уровнем реалистичности и боли в Сэкаи для этого нужно быть немного мазохистом.

Замахнуться во второй раз босс еще успел, а вот ударить – уже нет. Нифигесса скастовала нечто совсем уж убойное. Похожий на веретено вихрь из вращающихся льдинок воткнулся в грудь босса, сломав древка двух стрел, которые прилетели туда мгновением раньше.

Стеклянный король печально вздохнул, совсем как живой человек, и от его печали по моей спине пробежал холодок. Напомнить себе, что это всего лишь программа, я не успел, потому что поймал полный муки взгляд босса.

– Да чтоб вам такое каждую ночь снилось… – помянул я шепотом разработчиков.

На бледной маске-лице босса сверкали не менее холодные голубые глаза, но в них горело такое облегчение, что становилось не по себе. Король не боялся смерти, он ее жаждал.

Ну что тут скажешь – добро пожаловать в реальность, созданную не совсем нормальными людьми. В Сэкаи во главу угла ставились необычность и реалистичность, а не коммерческая выгода, и результат при таком посыле гарантированно получался вызывающий оторопь, как от восхищения, так и от шока.

– Ты сколько сегодня спал? – спросила Нифи, причем по тону было непонятно, укоряет она меня или проявляет заботу.

– Три часа, – буркнул я и сорвался с места, оббегая немаленький зал по кругу.

– А трон? – тут же взвился более опытный или просто очень охочий до сокровищ Бурум.

• Предыдущая
• 42/67
• Следующая