Танец с нежитью - Андрианова Татьяна - Страница 49

• Предыдущая
• 49/65
• Следующая

— Это почему это? — немного опешил от моего напора он.

— А потому. — Немного осмелев, я изловчилась и даже толкнула оборотня в грудь, и (о чудо!) он сделал шаг назад, обалдев от моей самоуверенности. — За ним стоит красный волк, а за тобой — черный. И не надо рассказывать байки! Цвета я отлично различаю.

Для закрепления результата я еще раз толкнула оборотня в грудь, заставив сделать второй шаг назад. Вампир впереди меня даже не пытался освободиться. Молодец! Осторожный. Удачу так легко спугнуть.

— Какой такой волк? — удивленно округлил глаза оборотень.

— А такой, — авторитетно сообщила я и для наглядности выудила черного пушистого волчару из-за спины человека-волка и ткнула им прямо в нос оборотню как нагадившему в тапку щенку.

Осталось только напустить на себя грозный вид и спросить: «А это кто сделал?! Плохой песик, плохой!»

Волчий тотем хоть и выглядел внушительно, но, как и полагается бесплотному созданию, веса не имел, а то я непременно надорвалась бы. Вздернутый наверх черный волк окутал мою кисть призрачной шерстью, которая, как ни странно, оказалась теплой, почти горячей на ощупь, клацнул в мою сторону зубами, но не страшно, скорее для проформы, чтобы особо не зарывалась, с интересом осмотрел своего подопечного, недовольно фыркнул, но лизнул того в нос и даже сделал попытку взгромоздиться ему на плечи, изображая большой воротник, но не поместился. Соскользнул вниз, будто сквозь все тело человека-волка просочился, рассыпая по нему призрачные искры.

Оборотень ахнул. Ахнули и окружающие, а их было не меньше двадцати. Полагаю, все тоже были оборотнями, иначе почему бы еще спокойно смотрели на трансформацию вожака.

— Вождь, а ты светишься! — восхищенно заметил кто-то из толпы.

— Что это? Что ты со мной сделала? — осторожно, будто опасаясь, что со словами вырвется наружу нечто прекрасное (или, наоборот, ужасное) и никогда не вернется обратно внутрь, задал актуальный этой ночью вопрос оборотень.

— Бежим, — то ли посоветовал, то ли известил окружающих вампир. И мы побежали.

Рванули с места что есть мочи, не разбирая дороги (по крайней мере, мне так показалось), не особо обращая внимания на препятствия. Конечно, деревья приходилось малодушно оббегать, но сквозь кусты мы смело ломились с энтузиазмом лосей в брачный период. Где-то метров через двадцать к нашему забегу присоединился пес, явно пережидавший в кустах, чем закончатся наши переговоры. Наверное, он методично запоминал всех присутствующих, чтобы затем отловить их поодиночке и отомстить за нашу безвременную кончину под палящими лучами дневного светила. Или рассчитывал показать моему неупокоенному духу всех участников казни. По крайней мере, мне хотелось так думать. Собаки — преданные существа. Возможно, до тех пор, пока на их пути не встречаются оборотни. А может, пес был ранен. Все-таки за ночь его пару раз запускали в кусты, не особо церемонясь. Даже метательный снаряд может повредиться.

Положа руку на сердце, могу признать, что это был лучший забег в моей жизни, как вампирской, так и некроманта. Видимо, ничто так не раскрывает потенциал марафонца, как стая оборотней, следующая по пятам. Ветер свистел у меня в ушах, летучие мыши с писком ужаса разлетались в разные стороны, мелкая живность спешила убраться, чтобы избежать печальной участи быть втоптанной в грязь.

— Стой! — внезапно крикнул вампир и повис у меня на руке.

Я пошатнулась, но умудрилась проскакать еще с десяток шагов, споткнувшись только о какое-то заграждение, после чего пролетела несколько метров и упала, чудом не поцарапав лицо о камни. Приземлилась, надо сказать, удачно. Не напоролась ни на какие острые выступы, коих вокруг было в изобилии, не разодрала и без того уже порванное платье.

— Демоны тебя побери, противный мальчишка! — простонала я с земли. — Теперь я точно знаю, почему вас величают «проклятыми детьми». Вампиризм здесь ни при чем. Вы кого угодно доведете до могилы!

Оказалось, я была права в буквальном смысле этого слова. Я с удивлением поняла, что лежу на могиле. На очень старой. Надгробие почти вросло в землю от времени, но тем не менее покосившийся памятник еще стоял, и знак Всевышнего на камне еще можно было разглядеть. Я смотрела на знак с удивлением. По идее, нежить должна была корчиться в страшных конвульсиях только от одного его вида. Но нет. Смотрела я на него вполне спокойно, и никакие болевые ощущения меня не мучили. Не разверзлись небеса, молния не ударила, осуждая появление мерзкого вампира на освященной земле. Ничего подобного. Даже обидно как-то. Будто мое существование вообще никого не волнует, что бы я ни делала.

— Прости, — искренне (хотелось бы в это верить) раскаялся вампир. — Но мы уже пришли, точнее, прибежали, а скоро рассвет.

Действительно, устами младенца глаголет истина. Я подняла глаза на небо, и охота спорить отпала сама собой. В облаках уже грозно сверкало зарево зарницы. Я вздрогнула и застыла, завороженная красотой медленно багровеющего неба.

— С ума сошла?! — не своим голосом заверещал вампир и чуть ли не волоком затащил меня в заброшенный с виду склеп. — Смерти своей хочешь? — зашипел он, когда тяжелые двери захлопнулись за нашими спинами.

Гадкое ощущение, словно замуровали заживо, пронзило меня с головы до пят. Хотелось броситься обратно, замолотить в створки кулаками с воплями: «Пустите! Пустите! Заживо хоронят!» Но вместе с тем вампир, что был во мне, настоятельно советовал держаться подальше от дверей. Ведь их могут случайно открыть, а солнечный свет губителен для вампирского организма.

Пес уселся возле входа и сейчас осуждающе смотрел на меня, вывалив из пасти розовый язык. Почему-то перед ним мне стало неудобно проявлять слабость.

Не дождавшись никакой реакции с моей стороны, вампир тяжело, будто на еще подростковые плечи лег непосильный груз взрослых забот о выживании семьи, вздохнул.

— Ладно. Ты уже почти спишь. Пойдем.

— Куда? — на всякий случай поинтересовалась я, оглядывая небольшое помещение.

Склеп действительно был старинным. Здесь стояли изъеденные временем скульптуры то ли ангелов, то ли членов семьи — поди разбери, что художник задумывал. Хотя крыльев видно не было, значит, все-таки усопших ваяли. В стенах, сложенных из массивных блоков, обнаружились крепления для факелов. Ближе к центру стоял каменный стол, чтобы родственники могли оставить в склепе цветы, свечи или еду для усопших. Но стол пустовал. Видимо, здесь давно не были. Либо родни не осталось, либо они не часто навещали усопших. Любой из двух вариантов был на руку, поэтому с критикой в адрес неблагодарных потомков я выступать не спешила.

— Вниз, разумеется, — пожал плечами мальчишка, будто об этом просто обязан знать всякий уважающий себя вампир.

Проклиная себя за любознательность, я все-таки уточнила:

— А зачем?

— Как зачем? Здесь небезопасно. — Он полез куда-то за каменный стол, монолитная на вид плита таила в себе небольшой тайник, откуда вампир извлек свечу и огниво. — Кладбище, конечно, давно заброшено, но береженого, как говорится, и Всевышний бережет.

— Всевышний бережет нежить? — удивилась я.

— А с чьего позволения мы существуем? — невежливо вопросом на вопрос ответил он. — Не ровен час набредет кто-нибудь на склеп, откроет дверь, и останется от тебя лишь жалкая горстка пепла.

— Только от меня? — в очередной раз поразилась несправедливости жизни я.

— Да, — важно кивнул тот, зажигая свечу. — Ты же у нас упырь. А я рожден вампиром и днем вполне сносно себя чувствую. Может быть, вялость некоторую ощущаю, да и то не всегда.

Я поникла. Быть лишенной света навечно не хотелось. Тем больше у меня причин вернуться в свое тело. Но для начала нужно попасть в Загорск.

— Может, в Загорск поедем? — осторожно предложила я. — А что? Вполне тихий городок.

Вампир смерил меня долгим подозрительным взглядом, но спорить не стал. Его краткое: «Там увидим», — я восприняла, как хороший знак. Впрочем, какое мне дело до мнения подростка, пусть даже вампирского. В конце концов, я взрослая женщина и могу ехать туда, куда захочу.

• Предыдущая
• 49/65
• Следующая