СМЕРШ. Без легенд и мифов - Лузан Николай - Страница 16

– Зина, самогону!

Голос, а больше вид Петра напугал ее. Всплеснув руками, она воскликнула:

– Божечка, та шо ж случилось? Петро, на тебе лица нэма!

– Самогон! Самогон давай! – твердил он и молотил кружкой по столу.

– Щас, щас! – запинаясь, повторяла она, трясущимися руками достала из кладовки бутыль и плеснула в кружку.

– Себе тоже! – потребовал Петр.

– Лью! Лью! Только успокойся, милок.

Бутыль в руках Зинаиды ходила ходуном. Струя самогона лилась мимо рюмки, падала на стол и руку Петра. Он не замечал и не чувствовал этого. Боль о погибших, растерзанных в застенках гитлеровцев товарищах, и лютая ненависть к предателю Струку терзали ему душу. После второй кружки самогона стены, мебель и Зинаида поплыли перед глазами: калейдоскоп лиц живых и мертвых стремительно набирал скорость и закручивался в огромную бездонную воронку – он провалился в нее.

Очнулся Петр от боли – спазмы перехватили горло, и открыл глаза. Полоска света, сочившегося через неплотно задернутую штору, упала на лицо – это Зинаида спозаранку растопила печку и разогревала мешанку для теленка. Тряхнув головой, он, нетвердый на ногах, вышел в горницу. Его вид говорил сам за себя.

– Выпей рассольчика, Петро Иваныч. Выпей, сразу полегчает, – отложив кочергу в сторону, захлопотала вокруг него Зинаида.

Петр пил до тех пор, пока не прошли сухость в горле и дрожь в пальцах, а затем возвратился к себе в комнату. Отлежавшись, принялся приводить себя в порядок: выбрился до синевы, поменял подворотничок на гимнастерке и после завтрака, полный решимости, он направился в Особый отдел. Дежурный – им оказался Семенов – без задержек проводил в кабинет Рязанцева. Тот, несмотря на ночную поездку к линии фронта, как всегда, был подтянут и, крепко пожав руку, предложил:

– Проходи, Петр Иванович, присаживайся, почаевничаем!

– Спасибо, Павел Андреевич, я позавтракал, – отказался Петр.

– Присаживайся, присаживайся! По тебе вижу, разговор предстоит серьезный.

Петр промолчал, присел на табурет, положил на стол папку и замялся, не зная с чего начать. Рязанцева пододвинул ее к себе и, стрельнув в него испытующим взглядом, спросил:

– Изучил?

– Лучше бы не читал! До их пор тот бой у моста стоит перед глазами.

– Да-а-а, попали вы в мясорубку, – посочувствовал Рязанцев.

– Не то слово.

– А все из-за одного мерзавца. Но этого могло и не быть, если бы…

– Павел Андреевич, я не пацан! Я все понимаю! – перебил Петр и, потупив взгляд, обронил: – Извините за вчерашнее, вел себя, как последняя…

– Перестань!

– Обещаю, заднего хода не будет! Я пойду на задание!

– Другого ответа я от тебя не ожидал, – в голосе Рязанцева зазвучали теплые нотки, и суровые складки, залегшие у губ, разгладилась. Он деловито зашелестел документами, нашел лист со списком сотрудников абвергруппы 102 и данными, которые удалось собрать контрразведчикам, и, потрясая им в воздухе, спросил:

– Что скажешь об этом зверинце?

– Клейма негде ставить! Ненавижу! Попадись мне, убил бы на месте! – заявил Петр и грозно сверкнул глазами.

– А вот это для разведчика уже плохо. Ненависть – плохой советчик. Запрячь ее подальше!

– Как? Понимать – понимаю, а сделать… – и Петр развел руками.

– Надо, Петр Иванович! Абверовцы – они, как те собаки: чужака за версту чуют.

– Ну вот, а мне с ними в одной стае бегать, да еще подвывать. На этом и боюсь сорваться.

– С таким настроем – да, но… – Рязанцев задумался, а затем огорошил: – Помнишь, в сороковом тебя вызывали в Особый отдел по недостаче на складе ГСМ? – и, не услышав ответа, спросил: – Что тогда было на душе?

Петр помрачнел и глухо обронил:

– Не хочу даже вспоминать.

– А все-таки?

– Честно?

– Конечно!

– Я бы таких, как Рохлис, и близко к органам не подпускал!

– Всяко бывает, как говориться, в семье не без урода. Но дело не в нем, а в тебе. Так все-таки, что думал? – возвратился к своему вопросу Рязанцев.

Петр замялся.

– Ну, говори-говори, дело-то прошлое, – мягко, но настойчиво подталкивал его к ответу Рязанцев.

– Враги пробрались в советскую власть, чтобы веру в нее у народа подорвать.

– Та-а-ак, с врагами понятно, а как с властью?

– В каком смысле?

– В прямом. Что о ней думал?

– Э-э-э, – не знал, что сказать Петр.

– Наверно, обида была? Ты ей верно служил, а она тебя под трибунал.

– Не, Павел Андреевич, я ее с Рохлисом не путал.

– Оставь его в покое! Если думаешь, я старое решил ворошить, то ошибаешься.

– Павел Андреевич, о чем вы? У меня этого и в мыслях нет! Вы меня, можно сказать, с того света вытащили. Я вам по гроб обязан! Я…

– Перестань! Речь не обо мне, а о том, как тебе выполнить задание и живым вернуться. А для это надо с одним важным вопросом разобраться.

– Каким?

– Скажу, но сначала ответь: как ты относишься – нет, не к Рохлису – с ним все понятно, а в целом к органам?

– Н-у-у, как и все.

– Это не ответ. Боялся? Ненавидел? Ну, уж точно, не любил, – продолжал допытываться Рязанцев.

Петр смешался и, опустив глаза, невнятно пробормотал:

– А за что вас любить. Я…

– Давай-давай, дальше.

– По правде говоря, ничего хорошего я от вас не видел. Не успело заглохнуть дело по ГСМ, так меня с другого конца зацепили. Бойцы на складе языками чесали, а опер им антисоветскую агитацию начал шить. Я уж не говорю про Макеева. Этот меня с ходу в шпионы записал! Если бы не вы, то червей бы уже кормил!

– Выходит, тебе не за что нас любить? – заключил Рязанцев и следующей фразой снова поставил Петра в тупик: – А уж ненавидеть нас и советскую власть причин было более чем достаточно.

– Как?! Вы что?!

– Вот тебе и решение проблемы с абвером.

– То есть… – Петр осекся и в следующее мгновение, просветлев лицом, воскликнул: – Павел Андреевич, я все понял! На этом строить легенду!

– Совершенно верно! Ничего не надо накручивать, только боком выйдет! Будем идти от жизни.

– А если сюда еще Макеева приплести, то точно поверят.

– Плети-плети. И не стесняйся костерить нас на чем свет стоит, – с улыбкой произнес Рязанцев и предложил: – А теперь чайком побалуемся.

В тот день к обсуждению операции они больше не возвращались. Рязанцев дал Петру время отдохнуть и как следует осмыслить ситуацию. Но гибкий и изобретательный ум разведчика не знал покоя: утром он предложил Рязанцеву легенду внедрения в абвер. Опытному контрразведчику в ней почти ничего не пришлось исправлять. В оставшееся до заброски время Петр с Кулагиным занялись изучением маршрута выхода в расположение гитлеровцев и доработкой способов связи.

12 января Рязанцев доложил в Особый отдел фронта о готовности зафронтового агента Гальченко к участию в операции «ЗЮД» и уже вечером получил разрешение на ее проведение. В ночь с 14 на 15 января Петр под видом дезертира-перебежчика перешел линию фронта. Его появление в блиндаже гитлеровцев вызвало переполох. Мордастый фельдфебель схватился за автомат, остальные застыли свечками и таращились, как на страшное приведение, обросшее густой щетиной и оттого имевшего еще более зловещий вид, русского старшего лейтенанта.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.