В сердце моем - Томас Мелоди - Страница 92

• Предыдущая
• 92/95
• Следующая

– Так Уильямс сказал, куда она уехала? – Кристофер швырнул на пол последнее послание от своего адвоката, и легкий ветерок, ворвавшись в комнату сквозь открытую балконную дверь, подхватил и разбросал листы бумаги.

На краю кровати Кристофера в их фамильном имении в Карлайле удобно развалился Колин: сегодня он выступал в роли секретаря своего брата. День клонился к закату, и пол в комнате, залитый солнечными лучами, светился ровным янтарным сиянием. Ветер раскачивал верхушки деревьев у стен цитадели клана Донелли. Всю последнюю неделю дом постепенно заполнялся многочисленными родственниками и друзьями, приглашенными на свадьбу Райана.

Кристофер вздрогнул и едва не выругался, когда хирург ощупал рану у него на бедре. Ему хотелось, чтобы все вышли из комнаты как можно быстрее и оставили его одного.

– Он сможет ходить во время свадебной церемонии и примет участие в торжественной процессии или же Рейчел придется катить его в кресле на колесах? – осторожно спросил Джонни.

– Период обострения миновал. – Пожилой доктор распрямился и бросил пронзительный взгляд на пациента. – Вы доставили мне много беспокойства, но, несмотря на это сейчас нет причин тревожиться. – Хирург повернул голову и нацелил свой ястребиный нос на Райана и Джонни, удобно расположившихся на кровати. – Как видите, ваш братец жив и почти здоров. – Открыв кожаный чемоданчик, он заглянул внутрь и достал стеклянный пузырек, в котором лежал небольшой кусочек металла. – Это вам. – Доктор передал странный сувенир Кристоферу. – Удар, который нанес вам тот парень, молодой Атлер, должно быть, заставил сдвинуться осколок шрапнели, который застрял у вас в ноге. Осколок почти вышел на поверхность, и мне пришлось лишь вскрыть бедро, чтобы его извлечь.

Кристофер с отвращением взглянул на кусочек металла. Трудно было поверить, что такой крошечный осколок мог превратить его жизнь в сплошной ад, заставляя терпеть невыносимую боль долгие годы. Неожиданно ему пришла в голову мысль поблагодарить Ричарда Атлера за то, что его нога перестанет наконец причинять ему столько мучений.

Три недели назад Кристофер вернулся в Карлайл, чтобы подвергнуться хирургическому вмешательству, и теперь ему хотелось лишь одного: чтобы все оставили его наконец в покое, черт возьми, и дали возможность заняться поисками Алекс. Деспотичные домочадцы следили за ним, сменяя друг друга у его постели, так что весь последний месяц он провел в лежачем положении, как самый настоящий инвалид.

До сих пор у него не было никаких вестей от Александры – он ничего не слышал о ней с того самого времени, как переехал в Карлайл. Как один из членов совета попечителей Британского музея две недели назад Кристофер получил официальное уведомление об аресте профессора Атлера. Газеты цитировали заявление лорда Уэра о том, что состояние здоровья Атлера не позволяет немедленно выслать его из Лондона. В конце концов, профессор был заключен в психиатрическую клинику в Мейфэре.

Вдобавок Уэр лично взял на себя заботу о том, чтобы было произведено справедливое расследование всех обстоятельств дела, а похищенные ценности вернулись в музей. По истечении нескольких недель интерес к событиям вокруг музея несколько поутих, а скандальные новости переместились с первой полосы «Тайме» на третью.

Итак, суровое испытание следовало считать законченным, но Кристофер так тревожился из-за исчезновения Алекс, что мог лишь с нетерпением думать о том, когда же получит хоть какое-то известие о ней. Теперь, когда доктор сделал свое заключение, и силы его должны были со временем восстановиться, повода для беспокойства со стороны его близких уже не было, и он, попросив членов своего шумного и суетливого семейства выйти хотя бы ненадолго, вызвал к себе Барнаби, с которым не разговаривал с того момента, как уволил его. Теперь ему предстояло обратиться к Барнаби с официальным предложением продолжать служить ему верой и правдой: в доме, битком набитом безжалостными деспотами и тиранами, ему нужен был свой человек, союзник. Даже Брайанна проявляла поразительное упрямство и несговорчивость, когда речь заходила о том, чтобы помочь ему незаметно выйти из дома или достать для него какую-нибудь приличную еду взамен того, чем пичкали его заботливые братья, словом, о той или иной поблажке, на которую он мог бы рассчитывать в своем собственном жилище.

Барнаби явился почти мгновенно.

– Чем могу служить, сэр?

Кристофер подождал, пока они останутся одни в комнате, после чего отбросил одеяла и поднялся с кровати. Нога плохо слушалась его и казалась какой-то одеревенелой, но теперь он по крайней мере мог наступать на нее. Втайне от своих тюремщиков, Кристофер усердно разрабатывал ногу и практически сразу же после операции старался как можно больше ходить.

– Барнаби, я прошу у тебя прощения за свое поведение, – произнес Кристофер, тщательно заперев дверь и доставая из гардероба халат.

– В этом нет нужды, сэр, – вежливо ответил слуга, помогая ему надеть халат.

– Нет, есть. Я был тогда слишком взвинчен и раздражен, вел себя излишне темпераментно, и... я был не прав!

– Вы всегда ведете себя темпераментно, сэр, поэтому мне и в голову не пришло придавать этому какое-либо значение.

– Вот как? – Кристофер затянул пояс на халате. – Выходит, я зря переживал, что несправедливо обидел тебя?

– Совершенно верно, сэр, – никто из нас не принял всерьез ваше заявление о том, что вы нас увольняете...

– Ну и правильно.

– Тогда вы были... словно не в себе, сэр.

Неожиданно Кристоферу пришло в голову, что в последние месяцы он был больше самим собой, чем когда-либо за многие годы. Он не смог сдержать улыбки.

– Я хочу выйти из дома, и мне нужна одежда, Барнаби.

Старый слуга удивленно поднял брови:

– Вы, конечно же, получите одежду, если ваша семья сочтет это необходимым, сэр.

– Нет, Барнаби... – Кристофер покачал головой и попытался взять себя в руки. – Мне нужно нынче же попасть в Лондон. Это очень важно.

Казалось, заявление Кристофера не произвело на Барнаби ни малейшего впечатления; он терпеливо дождался, пока хозяин отопрет дверь, а затем вежливо произнес:

– Я предлагаю вам переговорить с вашей семьей, сэр. Ваши братья особо подчеркивали, чтобы вам ни в коем случае не давали одежду, пока рана окончательно не затянется: совершенно очевидно, что они боятся, как бы вы не пренебрегли своим здоровьем, сэр. Обед будет подан внизу, если вы захотите спуститься и присоединиться к остальным.

Кристофер вздохнул. Прихватив очки и несколько газет, он спустился на первый этаж. Дети играли на лужайке в саду, идо него сразу донесся их веселый смех. Его мгновенно, словно инвалида, усадили в кресло, а ногу заставили положить на оттоманку.

Сидя на мягких подушках, Кристофер чувствовал себя монархом, который, торжественно восседая на троне, обводит строгим взглядом свой двор.

– Тебе и в самом деле следует больше заботиться о себе. – Рейчел тщательно укутала плечи Кристофера шерстяным пледом.

– На дворе уже август, – рассмеялся Райан, появляясь в дверях позади Кристофера. – На кой черт ему это одеяло?

Рейчел резко выпрямилась.

– Твоя беда, Райан Донелли, в том, что в последнее время ты слишком много на себя берешь. С тобой просто страшно иметь дело. – Взметнув облако ярко-желтого муслина, Рейчел повернулась и отступила к краю веранды, где стояли горшки с садовыми растениями.

– Но, Рейчел... – Райан взлохматил пятерней волосы и тихонько выругался.

Взглянув на Райана, Кристофер удивленно поднял брови.

– Дядя Фер!

Он повернул голову. Рядом с ним, вся в пышных лентах и кружевных оборках, стояла малышка Кэтрин, дочка Джонни, с мячиком в руках. Ее щечки раскраснелись от бега.

– Ты будешь играть в мяч?

Кристофер посмотрел на газон, где весело возились мальчишки, вырывая другу друга мяч и раздавая при этом тумаки направо и налево.

• Предыдущая
• 92/95
• Следующая