Тайна - Томас Пенелопа - Страница 19

• Предыдущая
• 19/89
• Следующая

Ее слова напомнили мне прошлое. Как раз девять лет тому назад произошла наша встреча с Тристаном Вульфберном. Не смерть ли управляющего привела тогда его в Лондон? По-видимому, они с братом спорили из-за поместья. Я решила уяснить кое-какие детали.

— Клянусь жизнью, наш разговор пробудил воспоминания, — сказала миссис Пендавс. — А то я уже успела забыть о мистере Моррисоне. Вот уж он был добряк. Имел образование. Не то, что Уилкинс — ни читать, ни писать не умеет. Никогда ни о ком не отозвался плохо. Никаких жалоб. А уж честен был! Этим поместьем управлял так, словно сам был хозяин. Правда, всегда ходил печальный. Я бы сказала меланхоличный. Мне это всегда казалось понятным, но просто, видимо, есть такие люди: не видят за тучами солнца. Но о мертвых плохо не говорят.

Она еще раз бросила оценивающий взгляд на букет и просеменила в другой конец комнаты, к двери. Выходя, обернулась:

— Мэри принесет ужин через пару часов. Вам что-нибудь нужно до этого?

Я колебалась. Почему Уилкинс заходил внутрь развалин, ведь лорд Вульфберн утверждал, что это опасно?

— Я хотела спросить, — решилась я наконец. — Его Светлость запрещает ходить в старый замок. Интересно, этот запрет касается всех или только меня?

— Там бывает только он сам, — ответила она быстро, — и Уилкинс. Он присматривает за замком, иногда наведывается туда, сбивает камни, которые грозят упасть.

Ответ прозвучал вполне убедительно, я поняла, что она говорит правду. Это объясняло внезапное появление Уилкинса с вилами: ими он, наверное, сбрасывал камни. Я испытала некоторое разочарование. Загадка оказалась вовсе не загадкой. Если я и собиралась открыть тайну Вульфбернхолла, то придется поискать ее в другом месте.

Миссис Пендавс выскользнула из комнаты, оставив меня решать, почему такому неподходящему человеку, как Уилкинс, доверили управление имением. Его никто даже не звал «мистер», как покойного мистера Моррисона. Мне все это было непонятно, но я подумала, что это не мое дело.

Я взяла книгу, которую захватила в дорогу, и решила прочитать пару глав перед ужином. Но не успела прочитать и несколько страниц, как снова раздался стук в дверь, громкий повелительный стук, который невозможно было спутать с легким, едва слышным стуком Мэри. Я села на диван, разгладила платье, прежде чем разрешить лорду Вульфберну войти, ибо это, несомненно, был он.

Его высокая фигура заполнила проем двери, скрыв коридор за широкой спиной. Он критически оглядел комнату. Взгляд его остановился на розах. Издав возглас удивления, он вошел в мою гостиную, с шумом захлопнув за собой дверь. На этот раз он потрудился надеть сюртук, но не застегнул его, а рукава были плохо отглажены. Галстука не было, ворот рубашки расстегнут, лицо не выбрито.

Он поставил одно из кресел напротив меня и сел, вытянув ноги и изучая мое лицо.

— Кажется, мы не закончили разговор. Надеюсь, Вы не против моего вторжения?

Я уловила исходивший от него запах бренди. Он был пьян. Ситуация не из приятных.

— Я не в таком положении, чтобы быть против чего бы то ни было, — ответила я, отложив книгу и приготовившись внимательно его слушать.

— Да бросьте, — темные глаза вспыхнули нетерпением. — Не хотите ли Вы заставить меня поверить в то, что если бы я перешел нормы приличия, Вы бы тут же не поставили меня на место и не прочитали мораль, как должен вести себя джентльмен по отношению к леди, находящейся у него на службе?

— Я никогда раньше не была гувернанткой, поэтому мне трудно судить о правилах поведения в этом случае.

Он хмыкнул:

— Значит, у Вас нет своих соображений по данному поводу? Никаких?

— Очень немного.

По правде говоря, у меня были очень четкие представления о том, что может и что не должен позволять себе джентльмен, но к нему эти мерки были неприменимы, включая его постоянную полуодетость и небрежность туалета. Взгляд мой упал на его выступавшие из-под рубашки волосы на груди. Он заметил взгляд и цинично усмехнулся:

— Вижу, что у Вас есть, что сказать. Он изобразил удивление.

— Отчего такая сдержанность? Глядя на Вас, не скажешь, что Вы боитесь высказать собственное мнение.

— Я и не боюсь. Просто сомневаюсь, что Вам оно понравится.

— Боитесь, что придется перечислять все мои недостатки, даже те, о которых я не подозреваю?

— Именно так.

— Я заинтригован. Всегда считал себя самым обворожительным из мужчин. Умею не замечать недостатки других, ко всем внимателен, люблю веселиться и веселить. И даже к такому безупречному человеку Вы хотите придраться! — он тряхнул головой, отбросил волосы со лба и разразился диким неистовым смехом.

— Только недалекий человек может веселиться без всякой на то причины, — бросила я.

— Не согласен. Над хорошей шуткой каждый дурак может смеяться, на это не нужно особого ума. Но редко кто видит смешное там, где на первый взгляд нет ничего веселого.

— И все же любой деревенский идиот всегда чему-то ухмыляется.

— Какая дерзость!

Больше из желания поразвлечься, чем от негодования, он спросил:

— Так я напоминаю Вам деревенского дурачка?

— Вы сами виноваты, это Ваше поведение приводит к такому сравнению.

Он снова расхохотался. Чувствовалось, что эта сцена доставляет ему истинное удовольствие.

— Какой острый язычок у этого маленького кусачего зверька!

Его замечание ранило меня больше, чем он предполагал. Увидев мою реакцию, он сделал небрежный жест рукой, чтобы показать, что не намеревался обижать меня.

— Скажите, как я должен себя вести по Вашим понятиям?

Я опустила глаза и сделала вид, что внимательно разглядываю собственные руки, сложенные на коленях. Скромная поза, как у настоящей леди, но в данном случае она не была результатом естественной скромности. Я чувствовала себя скорее в роли наблюдателя, чем участника того, что происходит.

— Мне припоминается, — сказала я медленно, — что когда-то в детстве я восхищалась одним молодым джентльменом, который вытащил меня из подвала, где хранился уголь.

— Что? Тот ребенок? Тот наивный маленький котенок? Не хотите ли Вы сказать, что были влюблены в того джентльмена?

• Предыдущая
• 19/89
• Следующая