Лунный скульптор [книга 9] - Heesung Nam - Страница 19

В общем-то, это был их выбор, ведь даже обретя ремесленную профессию, эти игроки могли бы выполнять небольшие задания, имея пусть маленький, но стабильный заработок.

Чем, в частности, Юрин и занималась. Она бралась за любую подвернувшуюся работу, чтобы приобрести еще больше известности и в конце концов иметь возможность получать более разнообразные, а главное, высокооплачиваемые задания.

«Надо будет прикупить магическую книгу и, конечно, колечко, увеличивающее количество маны. Неплохо бы еще и мантию, по пока до нее, к сожалению, еще очень далеко».

Нужны немалые деньги, чтобы стать настоящим мастером магии.

По этой причине Юрин и пахала не переставая день и ночь. Причем выполняла самые различные виды работ, хотя могла бы, как и большинство начинающих игроков, устроиться продавцом в лавку пусть и на небольшую, зато стабильную зарплату.

Юрин нужны были деньги, и ради них она кружилась, как пчелка, бросая все силы и усердие на идеальное выполнение работы.

И вот в один прекрасный день…

Она уже имела тесные дружеские отношения со множеством владельцев лавок и магазинов. И, как всегда, занималась уже привычным для себя занятием — мытьем посуды, когда хозяин заведения вдруг обратился к ней.

— Юрин, у меня к тебе небольшая просьба…

— Да? Конечно, говорите. Где-то нужно еще прибрать?

— Нет. Тут дело вот в чем. На той стороне реки каждую ночь, когда на небе восходит луна, появляется одинокий старик. Я у него одолжил одну вещицу, не могла бы ты ее вернуть назад?

И владелец заведения протянул ей книгу.

— Ой! А что это?

— Это книга о самых современных рисунках и о популярнейших стилях живописи в королевствах. Несколько дней назад я одолжил ее у него и уже, в общем-то, прочел, но из-за занятости в заведении все не мог найти время, чтобы вернуть назад. Было бы неплохо, если бы это сделала ты.

Дзынь!

Внутри неуютной и маленькой пещеры тело Виида пылало жаром.

На Севере климат был значительно хуже, чем на Центральном материке.

Четыре дня в неделю тут валил снег, и дул сильный, пронизывающий до костей ветер.

И отправившись на задание в Долину смерти, где температура была еще ниже средней, Виид совершил огромную ошибку. Ведь теперь ему предстояло бороться не только с монстрами, но и с окружающим холодом, который и в здоровом состоянии сложно переносить.

Завершив первый бой, он так умаялся, что уже к вечеру пусть и неприятная, но легкая простуда набрала такую силу, что теперь Виид не мог пошевелить и мизинцем.

От усилившегося жара капельки пота неприятно стекали по лбу и спине. В то же время сильная, непрекращающаяся дрожь не позволяла расслабиться и уйти в спасительный сон.

«Черт, неужели я вот так умру от простуды?»

Вииду хотелось кричать.

Умереть не в бою с монстрами, а от какой-то глупой простуды!

В любое другое время можно было бы попытаться восстановить силы благословениями Альберона. Одно повышение живучести значительно увеличивало шансы удачного и быстрого выздоровления. Но сейчас и данная возможность отсутствовала.

— Кхе-кхе.

Альберон сидел скрючившись и безостановочно кашлял. Он, как и Виид, простудился в том злочастном полете и теперь находился на грани жизни и смерти. Даже будучи наследником первосвященника ордена Фреи, он не смог избежать простуды.

«Похоже, теперь я действительно умру», — с сожалением думал Виид, уставившись взглядом в покрытый льдом потолок.

Конечно, спрятаться в пещере было намного лучшим решением, чем остаться на пронизывающем ветру, но даже и это не позволило избавиться от настоящего северного холода.

Серьезная простуда в подобном месте означала лишь неминуемую смерть. И если даже отключиться от игры, больное, ослабленное тело так и останется дрожать на холодном полу, и к возвращению игрока окончательно окочурится. Поэтому Виид не видел выхода из сложившейся ситуации.

«Как же я оплошал».

Слишком поздно он стал упрекать себя в совершенном промахе. Все травы, что используют при лечении простуды, он необдуманно потратил без остатка во время приготовления пищи в деревне Мора. И теперь не было ни единого шанса как-то вылечиться.

«Ну все. Теперь точно ничего не сделать».

Виид тихонечко прикрыл глаза.

Пол в пещере был ужасно холодным, да и со всех сторон окружали ледяные стены. В таком месте простуда не то что не пройдет, а только быстрее осложнится. Виид и Альберон не чувствовали уже ни рук, ни ног — смерть подступала к ним все ближе и ближе.

«Ну почему же так болит тело?.. Эх, как же грустно».

С закрытыми глазами Виид окунулся в воспоминания.

В детстве он не гнушался браться за любую работу, гарантирующую хоть один лишний цент. Чтобы помочь торгующей на рынке бабушке, в то время, пока другие дети играли во дворе, Хэн уже вовсю вкалывал.

Конечно же, это было незаконно, поэтому неудивительно, что условия труда были просто отвратительными, да и деньги вовремя никогда не платили.

И все-таки на каникулах, работая сутками напролет, тратя время лишь на краткий сон, он мог зарабатывать хоть какие-то деньги. Однако они не так просто и давались. Каждый раз, когда приходилось браться за работу, в которой у него не было опыта, Хэну приходилось так сильно напрягаться, что уже очень скоро у него не оставалось сил.

— Ах ты, маленький недоносок! Думаешь, притворишься больным и не будешь работать? Если станешь и дальше так отлынивать, то можешь прямо сейчас считать себя уволеным!

Свыше трех недель не выплачивающий ежедневную зарплату директор был раздражен и разгневан. И даже то, что на лбу Хэна выступили капли пота, а под глазами прописались глубокие черные круги, нисколечко не убеждало хозяина, что работник действительно болен.

В те времена Хэн был молод и постоянно недоедал, вследствие чего чаще уставал и делал какие-то промашки.

Это очень злило работодателей, но что еще хуже, позволяло сваливать на него любые происшествия, произошедшие по вине остальных сотрудников.

— Научись вначале работать, придурок.

— И кому вообще потом такой тупица будет нужен?

— Лучше от тебя держаться подальше, пока еще чего не сломал.

— Грязный ублюдок! Из-за тебя у нас только прибавляется работы. Лучше вали отсюда, иди, вон, лучше грабежами займись, что ли.

Каждый раз выслушивая подобные бесконечные обвинения, Хэну приходилось молча терпеть. Он очень боялся потерять работу, ведь другую можно было и не найти.

Именно поэтому, даже заболев в тот день, он встал, позавтракал и пошел на работу. Взрослые видели, что он болен, слаб и еле справляется за столом, но никто, никто из них не то чтобы забеспокоился, а даже слова доброго не сказал. Всем было все равно, а Хэну не оставалось ничего, кроме как, скрючившись в углу от сильной боли, безмолвно плакать, стараясь сделать хоть что-нибудь.

С тех самых пор, с того случая, самой ненавистной в его жизни вещью стала слабость тела. А когда же от его труда стала зависеть еще и судьба сестры, болезнь и отдых превратились в непозволительную роскошь. Но всегда, абсолютно всегда, когда Хэн опять заболевал, та детская боль и обида — они возвращались.