Алкоголики - Томпсон Джим - Страница 7

• Предыдущая
• 7/28
• Следующая

— Ну, если уж вас так тянет выпить...

— Еще как тянет, док!

— Ладно, дам вам немного. Если потом вам опять захочется, получите еще.

В сопровождении молодого человека доктор прошел по балюстраде и остановился перед дверью в бельевую, запертой на висячий замок. Отперев ее, он скрылся внутри и через некоторое время появился с мензуркой, полной неразбавленного виски. Джеф Слоун жадно проглотил ее содержимое, после чего доктор вручил ему маленькую белую пилюлю.

— Нет, — успокоил он своего пациента, заметив немой вопрос в его глазах. — Вас не будет тошнить. И это не снотворное.

Слоун закинул пилюлю в рот. Рассыпавшись в благодарностях, он побежал вниз, в сторону своей комнаты. Спустившись на несколько ступенек, вдруг с улыбкой обернулся и с притворным испугом провел рукой по лбу.

— Да это забористая штука, док! Как называется? Возьму сразу несколько бутылок, когда вернусь домой.

— Я вам запишу название, — невозмутимо ответил доктор.

Он запер дверь бельевой и тщательно проверил замок. Спустившись по лестнице, хотел было пойти в столовую, но резко повернулся и направился в другую сторону. Он чуть было не забыл про генерала. Старик был крепок, как железо, но железо это подвергалось слишком большим нагрузкам.

Генерал лежал на столе в маленьком смотровом кабинете. Док измерил ему давление и, за неимением стетоскопа, приложил ухо к груди старого солдата и стал прислушиваться к биению его сердца.

Затем выпрямился, в нерешительности насупив брови.

— Ну что, доктор? Я все еще жив?

— Да нет, не все так плохо, — ответил доктор. — Я просто решал, чем вас забальзамировать.

— М-м-м, — задумчиво пожевал губами генерал. — Если мне позволят высказать свое мнение, то я считаю, что один из самых надежных бальзамов — это...

Док засмеялся, но тут же спохватился и сурово сдвинул брови. Он же, черт возьми, дал себе зарок не паясничать с пациентами. У него клиника или бродячий цирк? Конечно, слегка пошутить не вредно, но эту бесконечную пустую болтовню и клоунаду следует прекратить. И немедленно!

Он позвонил Руфусу и, услышав приближающиеся шаги, вышел в холл.

— Генерал совсем плох, — сообщил он, понизив голос. — Что у нас с плазмой?

— Ну-у-у, — начал было чесать в затылке Руфус, но, встретившись взглядом с доктором, быстро опустил руку. — А почему бы не вкатить ему инсулиму, доктур? И пусть поест, как следовает.

— Вряд ли он перенесет инсулиновый шок, — усомнился доктор, одобрительно кивнув на это предложение. С мозгами у Руфуса было все в порядке, если только он не ленился ими шевелить. Единственно, что раздражало в нем доктора, так это то, что он все время носился со всей той чушью, что ему вдолбили в заочной школе, вместо того чтобы полагаться на свой недюжинный здравый смысл. — Лучше все-таки использовать плазму.

— А как насчет гуклозы? Вольем ее внутрьвенно, а, доктур? Пускай позавтракает этой гуклозой.

— Глюкозой! — рявкнул доктор Мэрфи. — Ты хоть что-нибудь можешь запомнить? Какая еще гуклоза, господи! Глюкоза! Г-л-ю-к-о...

— Да, сэр, — поспешно согласился Руфус. — Теперь-то уж я запомню.

— Черта с два запомнишь! И прекрати мне указывать, что делать, черт бы тебя побрал совсем. Его организм не справится с таким количеством глюкозы и... О господи! — устало произнес он. — Нет плазмы? Они что, не выполнили наш заказ?

— Нет, сэр. Будь я на вашем месте, нипочем не стал бы иметь дело с этой конторой. Больно уж она ненадежная.

— Ну да. А...

— Доктур... а может... ведь у нас с генералом одна группа, и если он не против взять кровь у...

— Против? Какого дьявола? Почему...

— А действительно, почему? — послышался пронзительный возглас из смотрового кабинета. — Напротив, он будет счастлив, благодарен и... э... э... просто польщен.

Руфус просиял. Доктор Мэрфи хлопнул его по спине:

— Давай, беги позавтракай... а вы, генерал, лежите и отдыхайте, минут через тридцать мы придем... Мисс Бейкер уже спустилась?

— Нет, сэр. Она у себя в комнате, кофе пьет.

— Хорошо! Я хотел сказать... ну да ладно, хорошо.

Когда они шли через холл, доктор стал извиняться, очень деликатно, как ему казалось, за свой давешний выпад. Все дело в том, объяснил он, что Руфус просто не понимает шуток. Ему, конечно, стоило вставить клизму по первое число, но... о, черт!

— Мэрф!

— Ох-ох-ох, — остановился у приоткрытой двери доктор. — Накрой-ка пока мне завтрак, Руфус. Я...

— Мэрф! Иди сюда немедленно, гнусная скотина!

Руфус пошел дальше.

А доктор Мэрфи вошел в комнату.

Сев на край кровати, где лежала женщина, он стал слушать хриплые плаксивые проклятия, которые нескончаемым потоком лились в адрес его собственной персоны, его работников, клиники, кинематографа, налоговой инспекции, республиканцев, демократов и всего прочего, что могло прийти на ум Сьюзен Кенфилд, алкоголичке с маниакально-депрессивным психозом, причем все это сопровождалось выразительной и не всегда пристойной жестикуляцией.

Волосы у нее были совершенно седые, но большие карие глаза, лицо и тело (значительная часть которого была открыта) могли принадлежать женщине, которой лишь немного за тридцать. Во всяком случае, надо было долго и внимательно приглядываться, чтобы убедиться, что это не так. Сколько ей было на самом деле, док мог только догадываться. Скорее всего, около сорока, поскольку она играла характерные роли уже более двадцати лет.

Хриплый поток слов, произносимых с безупречной дикцией, стал постепенно иссякать. Док нежно похлопал ее по заду.

— Теперь тебе легче? Что-нибудь еще хочешь сказать?

— Ну да, Мэрф, этот сволочной Джадсон! Я чуть с ума не сошла от бессонницы и попросила у него всего лишь одну малюсенькую таблеточку нембутала...

— Он никак не мог тебе ее дать, Сьюзи. Ты же уже нагрузилась.

— Ну ладно... А ты, бессердечное животное! Ты даже не поцеловал меня на ночь!

— Вряд ли тебе это поможет.

Он громко чмокнул ее в тугую алебастровую щеку. И резко отшатнулся, когда она попыталась его обнять.

— А теперь мне пора бежать, Сьюзи. Ты...

— Мэрф...

— Да?

— Мэрф, душка, ты собираешьсямне помочь? О, дорогой, я знаю, что могу рассчитывать...

— Боже правый! — проворчал док. — Плохая из тебя актриса!

— Плохая! Ты что, считаешь... Ты должен мне помочь, милый. Предупреждаю тебя! Я наложу на себя руки! Я...

— Каким образом? Вряд ли найдется средство, которым можно уморить такую старую кошелку. А если найдется, я преподнесу его тебе в подарок.

— Кошелку? — Мисс Кенфилд возвела к небу свои большие глаза, как бы призывая его в свидетели подобной ереси. — Этот так называемый целитель называет меня... — Она запнулась на этом ужасном слове.

Доктор Мэрфи договорил за нее:

— Кошелкой. Черт тебя подери, Сьюзи, если бы ты не была такой тяжелой, я бы выкинул тебя вот в это окно!

— Тяжелой, — захныкала мисс Кенфилд. — Тяжелой!Ах т-ты, паршивец! Ты-ы...

— Это я тебя поил? Нет, черт возьми! Я не смог бы тебя напоить, даже если бы захотел. Ты вообще когда-нибудь бываешь трезвой?

— Ты — хам! Скотина!

— Разве ты от меня забеременела? Опять нет. Единственно, что я от тебя имею, так это одну сплошную головную боль, и ничего больше, видит бог! Твоих жалких денег не хватит даже на аспирин. И все же у тебя хватило наглости прийти ко мне и требовать аборта! Знаешь что, Сьюзи? Иди-ка ты на...

— С удовольствием, — фыркнула Сьюзен Кенфилд.

Доктор Мэрфи засопел и направился к двери. Дойдя до порога, он остановился и обернулся:

— А кстати, Сьюзи, какой у тебя срок?

— Какая разница? — пожала плечами мисс Кенфилд. — Два-три месяца, я думаю.

— Ты думаешь?

— Не представляю, как он может быть больше, Мэрф. Вряд ли, — погладила она свой живот, — иначе было бы заметно, правда?

— М-м-м, — уклончиво промычал док и скользнул взглядом по ее телу. Тонкая кость. Плотное телосложение и пышные формы. С такой фигурой... — Когда у тебя последний раз были месячные?

• Предыдущая
• 7/28
• Следующая