Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 2 - Томпсон Джон - Страница 40

• Предыдущая
• 40/114
• Следующая

Он был растянут за оба края, молния расстегнута, и казалось, что этот черный мешок улыбается, так его разрез напоминал гигантский человеческий рот. — Человек в улыбающемся мешке, — сам себе сказал Дэйл Купер.

Он обернулся, подошел к шерифу и доктору Альберту Розенфельду. — Когда закончите, — отдал приказ шериф, — отведешь Джозефа назад в участок. — Да, бедная Надин, — сказал Дэйл Купер, — да, не повезло ей.

Доктор Альберт Розенфельд, который слушал горестные рассуждения мужчин, тоже сказал:— Да, бедняжка Надин. Это та, которая с черной повязкой? Не завидую ее мужу. По-моему, бедняжка не она, а этот Большой Эд. — Ладно, ребята, — сказал Дэйл Купер, подождите меня внизу, я скоро спущусь.

Все мужчины отправились вниз, и только один Дэйл Купер остался в коридоре. Он заметил, как мелькнули: клетчатая рубашка, светлые джинсы и длинные волосы Нормы.

Она как раз заходила в палату к Шейле.

Дэйл Купер, хоть и не любил подслушивать чужие разговоры, но все-таки остановился невдалеке от открытых дверей. — Шейла, я принесу тебе отличный бульон. — Зачем? — удивилась Шейла. — Я посмотрела, чем вас тут кормят, и лучше ты к этому не притрагивайся. Могу тебе смело сказать, что эта еда может убить человека скорее всякой болезни. — Но тогда, если ты уж такая любезная, Норма, учти, я еще и сластена. — Хорошо, я уже приготовила для тебя шоколадный пирог с арахисовым маслом. — Дэйл Купер, услышав о ванильном пироге, сглотнул слюну. — Ну, Норма, я тогда жду. Неси свой пирог. — Шейла, может быть, принести два куска? — Норма подмигнула. — Конечно, два, — Шейла показала ей два пальца. — Пока, — и Норма вышла из палаты.

Дэйл Купер сделал вид, что он просто прохаживался по коридору и заспешил к выходу. В полуоткрытую дверь палаты он увидел Пита Мартелла, который принюхивался к пище, поданной ему на больничном подносе и, зажимая нос, недовольно морщился.

Дэйл Купер заглянул в следующую дверь, и тут его глаза чуть не увлажнили слезы: Большой Эд стоит перед кроватью Надин на коленях и гладит ее руку. — Послушайте! — раздалось за спиной Дэйла Купера.

Он обернулся. Перед ним стояла Норма. — Я думаю, не следует им мешать, не так ли, специальный агент? — А я им и не мешаю. По-моему, они сейчас никого и ничего не замечают вокруг. — Ну, тогда тем более, стоит пойти.

Норма грустно смотрела на Большого Эда, который стоял на коленях возле постели своей жены. — По-моему, — сказал Купер, — мне теперь придется просить вас, Норма, отойти от двери. — Конечно, конечно, — кивнула головой женщина. — Я понимаю, вам тяжело. Мне Эд только что рассказал, как вы с ним расстались. — Да. Конечно, тогда получилось все ужасно глупо. Мы были злы один на другого. — Хорошо, хорошо. Дэйл взял под руку Норму, и та покорно пошла за ним следом.

А Большой Эд еще долго сидел возле постели своей жены, сжимая ее холодную руку. — Прости меня, Надин, я не хотел причинить тебе ничего плохого, прости меня, если можешь.

Он говорил, глядя на бледное лицо Надин, на ее растрепанные волосы. Он потянулся к ее голове и отбросил несколько прядей с черной повязки. — Надин, Надин, я не знаю, но мне кажется, что я очень перед тобой виноват. Если можешь, прости меня. Я могу сказать, что больше никогда ничего похожего не повторится. Прости меня, Надин.

Эд держал в своих ладонях холодную руку жены. У него в глазах стояли слезы.

Чтобы раскрыть преступление нужны только: теплые булочки, черный кофе, грифельная доска и мел, во всяком случае, специальный агент ФБР ни о чем другом не упомянул. — Таундеш-старший и Таундеш-младший обмениваются любезностями, повторяя библейскую притчу и, поглощая черничный пирог. — Бобби узнает стрелявшего в Лео Джонсона. — Совещание в полицейском участке немного проясняет картину преступления. — Энди Брендон — вновь герой дня, Люси от него в восторге. — Питер Мартелл пробалтывается шерифу о тайном пороке Джози. — В Твин Пиксе появляется китаец, который любит звонить по телефону за счет вызываемого абонента. — Братья Хорны спорят с Хэнком — можно ли рубить дрова в гостиной.

На первом этаже больницы специальный агент ФБР Дэйл Купер подошел к шерифу:— Значит так, Гарри, слушай меня внимательно. Приготовь, пожалуйста, доску и мел. Я уже все понял. — Я знаю разгадку этого преступления.

Шериф с изумлением вскинул глаза на специального агента. Ему очень нравилась решительность и уверенность, с которой Дэйл Купер сообщал ему о своих открытиях. Он безоговорочно верил, что слова специального агента не далеки от истины. — Послушай, Дэйл, а может, сказать Люси, чтобы она приготовила горячих бутербродов и сладких булочек и много-много черного горячего кофе? — Конечно, скажи. Как же без этого. Без этого я вообще не могу работать.

Шериф довольно ухмыльнулся:— Я так и знал, что без сладких булочек ты ничего не сможешь нам рассказать. — Слушай, шериф, у меня к тебе есть еще одна очень серьезная просьба… — Я слушаю тебя, Дэйл, — шериф внимательно и пристально посмотрел на Купера. — Знаешь что, я хочу, чтобы кто-нибудь из твоих людей поехал в кафе к Норме и привез пару кусков ее ванильного пирога с арахисовым маслом. — Откуда ты знаешь, что у нее сегодня пирог с арахисовым маслом? — Как откуда? Я же ведь специальный агент и мне известно все, что делается у вас в Твин Пиксе.

Шериф изумленно присвистнул.

В кафе у Нормы звучала негромкая приятная музыка. Бобби Таундеш сидел у стойки бара и нервно курил уже третью сигарету.

Он не видел, что за его спиной, за столиком, в одиночестве, ест черничный пирог и запивает его черным кофе отец. Когда он услышал знакомый голос, то от неожиданности вздрогнул и загасил сигарету. — Бобби, — позвал его отец. — Отец? — изумился парень. — Хочешь, — присоединяйся ко мне, — мистер Таундеш обвел рукой стол, указал на место напротив себя. — На столе, конечно, такого изобилия не было, которое могло бы поразить воображение Бобби. Стояло небольшое блюдо с недоеденным пирогом и наполовину пустой стеклянный кофейник. — Хорошо, — сказал Бобби, взял свою куртку, которая лежала рядом на высоком вертящемся табурете, лениво и развязно подошел к столику и не сел, а буквально прилег на мягком диванчике напротив отца.

Он уже предчувствовал, что отец сейчас начнет читать ему морали, вновь будут звучать заученные книжные тирады, а ему придется морщиться и отнекиваться. — Как дели в школе? — спокойно поинтересовался мистер Таундеш, не глядя на сына, и подбирая крошки на большом блюде. — В школе? — пожал плечами Бобби, — вроде бы все прекрасно. А как твоя работа? — чтобы как-то поддержать разговор поинтересовался Бобби. — Работа? — прожевывая кусок пирога, ответил мистер Таундеш, — на работе тоже все хорошо.

Он запил свои слова глотком кофе и вновь принялся вилкой собирать остатки пирога с блюда.

Роберту стало неудобно, что он вот так развалился перед отцом.

Он сел за стол, положив на него локти, взглянул на лицо уже немолодого отца и сказал:— Папа! — Что, сын? — ответил мистер Таундеш. — Послушай, папа, а чем ты там занимаешься, на этой твоей службе? — Знаешь, Роберт, это военный секрет, — отправляя в рот очередную порцию пирога, ответил мистер Таундеш и скосил взгляд на свои наградные колодки. — Понятно, я и не ожидал услышать от тебя другого ответа. — Вот и хорошо, сын, что тебе все понятно. Ведь мы с тобой всегда понимали друг друга, правда?

Роберт вскинул глаза на отца. — Да, папа. Я всегда понимал тебя. — Роберт, попробуй немного пирога. Сегодня пирог с черникой особенно вкусен и необыкновенно свеж. — Нет, — коротко ответил Бобби.

Мистер Таундеш отложил вилку, промокнул салфеткой толстые губы в синеватых пятнах черничного сока, взглянул на сына:— Бобби, я хочу тебе кое-что рассказать.

Парень кивнул головой, дескать, давай, валяй. — Вчера ночью мне было видение. Это был не простой сон, который не более, чем анализ событий дня в подсознании. Это было видение четкое и ясное, как горный ручей. Откровение разума перед самим собой. — В этом видении я увидел себя на веранде огромной усадьбы, настоящего дворца фантастических размеров. Казалось, от этой громады блестящего и сверкающего мрамора исходило сияние. Мне это место было знакомо. Там я родился и вырос, но вернулся туда впервые. Это было возвращение к глубинным истокам моего существа. Я бродил по дому и с радостью отмечал, что его содержат в безукоризненном порядке. Появившиеся несколько новых комнат так безупречно слились с первоначальным строением, что никто бы этого не заметил. Вернувшись в холл дома, я услышал стук в дверь. На пороге стоял мой сын. Было видно, что он счастлив, беззаботен. Его жизнь явно была исполнена гармонии и радости. Мы тепло обнялись с ним. И в тот момент мы были единым целым. Мое видение закончилось, и я пробудился с чувством оптимизма и веры в тебя и твое будущее. Такое мне было видение о тебе. — Правда? — воскликнул Бобби. На его глазах сверкали слезы.

• Предыдущая
• 40/114
• Следующая