Одинокие в толпе - Томсинов Антон - Страница 73
- Предыдущая
- 73/100
- Следующая
Поэтому сейчас я в печали. Неизвестно, по какому поводу, но я почти наслаждаюсь этой своей печалью.
Каждая комната обладает своим характером. Я давно понял это.
Есть два вида комнат.
Одни выглядят одинаково во все времена суток. Они обладают единым настроением, влияющим на состояние человека. Есть перманентно весёлые комнаты, есть вечно печальные.
Другие могут в один день выглядеть так, а в следующий – иначе. Я жил в комнатах, которые утром нагнетали депрессию, а вечером возвращали спокойствие.
Эта комната с утра кажется холодной, и мне совершенно не хочется вставать. Чтобы опять не поддаться сну, включаю новостной канал радио.
«...приведёт скорее всего к резкому уменьшению производственной мощности предприятия...»
Лёжа под одеялом, потягиваюсь, разминая затёкшие мышцы. К шее не прикоснуться – тот парень здорово мне заехал.
«...также выразил своё несогласие с принятым законопроектом. Несмотря ни на что, на пресс-конференции, проведённой...»
Я никогда не встаю сразу после пробуждения. Люблю ещё часок понежиться, проваливаясь и вновь выныривая из дремоты. Новости идут кусками, не фиксирующимися корой головного мозга.
«...в секторе С-32, был ликвидирован к 22 часам. Причиной возгорания, по мнению ведущего расследование капитана Уильяма Астона, послужил теракт, совершённый одной из преступных группировок с целью убийства сенатора Траверса. В холе предварительного расследования было также установлено...»
«...чему и послужила неисправность бортового компьютера. Николас Олдбраш навсегда запомнится зрителям, как исполнитель главных ролей в фильмах...»
«...открывается эта замечательная выставка. Все желающие познакомиться с работами таких величайших мастеров, как Георгий Волокнов, Алессандро Марино, Пол Стефансон и Кристиан Пар, могут...»
Лёжа под одеялом, чувствую сердцебиение всего полиса. Всех миллионов людей, занимающихся своим делом.
За завтраком я впервые изучаю карту города.
Сейчас она для меня – не более чем линии и раскрашенные многоугольники. Но я хочу узнать другой полис, чтобы при взгляде на карту видеть не скупой чертёж улицы, а, например, магазинчик на углу. Тогда я узнаю эту улицу из тысячи других, она станет мне почти родной. Именно так можно подружиться с городами: надо смотреть на них не гордым взглядом завоевателя, а пытливыми глазами путешественника.
После стакана сока и сдобной булочки я наконец отправился к врачу. Он налепил мне на шею пластырь с быстро всасывающейся мазью, дал с собой целую коробку таких же и наказал ставить их на десять минут утром и вечером. Через пару дней боль должна пройти.
Дома я уселся за ноут и включился в игру. Я – Нейромант. Если что-то теоретически можно взломать, то я это сделаю обязательно. Вирус меня побери, я ведь в своё время был лучшим в классе взломщиком! Пять минут погружения в виртуальность – и игра подчинена, время сжимается в кулаке, становится послушным...
...Я закрываю глаза и вспоминаю пройденный путь – мне кажется, что всё было совсем недавно.
Я стоял на вершине холма. (Оригинальное начало, нечего сказать!)
На боку – короткий меч, за плечами – мешок с огнивом, парой завёрнутых в чистую тряпицу лепёшек, верёвкой, несколькими другими необходимыми путешественнику вещами.
Я был молод, но не страдал наивностью.
Я не хотел стать великим – просто хотел получать удовольствие от жизни.
Сначала на меня напали бандиты, когда я проходил по лесной дороге, стремясь попасть в славный город Ладен, столицу Эгера. Их было трое – но я оказался быстрее и хитрее. Убегая, я заставил их растянуться цепочкой, потом, внезапно обернувшись, сразил ближайшего и взял его дубину. Быстро погиб и второй.
Третий попытался убежать, но я метнул дубину ему в голову, а затем пригвоздил к земле, не дав даже прийти в сознание.
Я стоял на дороге с окровавленными руками и мечом и был ужасно горд собой. «Не это ли – счастье?» – подумалось мне тогда.
Потом я стал ловчее, и кровь врагов больше не пачкала мои руки. Я набирался опыта, предпринимая безрассудные походы, чтобы потом, проедая и пропивая добытые сокровища, услышать о новом интересном месте – и, загоревшись, рвануться туда.
Весь мир был мною исхожен вдоль и поперёк – от густых лесов Арландии до зловонных болот Риенбурга.
Мои волосы трепали самумы знойных пустынь Ринна и суровые ветра заледеневшего Регана. Мои ноги ступали по шелковистой траве Ралении и по сухой земле Норгемра.
Я нёс в себе воспоминания о годах странствий, битв и поединков, чего нельзя было предположить, видя моё молодое лицо.
Лишь наблюдательный человек мог заметить «птичьи лапки» в уголках моих глаз и морщинки у сжатых тонких губ.
Но меня никто не рассматривал пристально, наоборот, все старались опустить взгляд и отойти подальше.
Виной всему был мой черный плащ с красной подкладкой и широкополая шляпа с залихватским белым пером.
Обычная одежда инквизиторов.
В принципе обывателей можно понять: Святая Инквизиция – самая могущественная сила в этом мире.
Когда-то всё было по-иному: власть Инквизиции почти не распространялась за пределы Эгера; короли, князья и бароны правили по собственному произволу, не считаясь с мнением Церкви. Но времена меняются.
Кто ещё может встать на защиту людей, когда расплодились колдуны, вампиры, оборотни, зомби, демоны и прочая нечисть? Лишь инквизиторы. Правда, вместе с виновными частенько гибнут и невинные, но разве это повод для сомнений? Ересь должна уничтожаться с корнем!
Почувствовав могущество Святой Инквизиции, я не колебался в выборе карьеры.
И вот позади низшая ступень – я больше не простой охотник на ведьм, а полноправный инквизитор. Выше – только командоры и сам Великий Инквизитор, лишь формально подчинённый Святому Совету патриархов Ладена.
Я помню многое.
Я был среди войска, осаждавшего замок Утерлофт в 1305 голу. До сих пор стыжусь того ужаса, который охватил меня вместе со всеми воинами, когда ворота проклятого замка открылись, выпуская отряд чёрных рыцарей со стальными крыльями летучих мышей на шлемах.
Настоящий инквизитор не должен ощущать страх. Он обязан полазить в себе все эмоции, могущие повредить святому делу.
Пока на моём счету только два самостоятельных расследования.
Во-первых, я выследил в болотистой местности близ Риенбурга одного вампира, при жизни носившего титул барона фон Кирхсдорфа. Кто знает, отчего некогда славный и честный воин ударился в оккультизм, проводил сатанинские ритуалы, призывая демонов и заклинал их кровью собственных детей?.. Тусклым октябрьским днём я задал ему этот вопрос, когда мы стояли друг против друга на противно хлюпающей траве, мягко проваливающейся пол ногами. Барон не ответил мне, вознамерившись решить спор ударом своего двуручного рыцарского меча. Сила, свойственная всем вампирам, не помогла ему. Ведь что такое физическая мощь против Святой Инквизиции? Получив удар Святой Силы, барон немедленно потерял свою прыть. В конце концов мой клинок отделил его голову от тела...
Во-вторых, я раскрыл еретический заговор, вызревший в Дельнийском княжестве. После собранных мною доказательств много благородных дворян и дворянок отправились в подвалы Святой Инквизиции, из которых, как известно, ещё никто не выхолил оправданные. Чем с большей страстностью человек убеждает в своей невиновности, тем увереннее брат следователь в том, что перед ним – упорствующий еретик... Вскоре ересиарх был изобличён и сожжён на главной плошали Ладена, а я мог со спокойной душой взяться за другое задание.
Странно, но второе расследование доставило мне больше удовольствия, чем первое. Хотя... Я ведь никогда не был человеком действия. Пусть другие бегают с поднятыми мечами – я предпочитаю сопоставлять факты и расспрашивать свидетелей...
- Предыдущая
- 73/100
- Следующая
