Рождение Ассира (СИ) - Кузьмичёв Юрий Игоревич - Страница 31

- Мдаа! Весело, однако! Выходит ты, падла, своими руками выполнял заказ темных, да и еще и вел на алтарь внука человека, который с ними активно борется, – разозлился я и ударил кулаком в лицо наемника, отчего тот запрокинулся навзничь и упал, а я поднялся и стал пинать его ногами; – вот из-за таких сук как ты, ни в одном мире нет спокойствия, падла, – удары становились все чаще и сильней; – Ну ладно бы ты был Темным и верили в этого сраного Разрушителя. Так нет же! Ты, тварь, просто наживался на страданиях других. Сука, что из-за золота потворствовала попаданию людей на алтари. Мерзость! – сплюнул я на бесчувственное тело Дюка под которым начала скапливаться в лужицу кровь. Крепкая ладонь орка лежала у меня на плече, а у моих ног копошился и фыркал любопытной мордашкой, смешно покачиваясь, мой найденыш щенок. Я, выдохнув и кивнув зеленому, поднял щенка на руки и стал трепать по холке, а венту потащили тело убитого в сгустившуюся вокруг тьму.

- Ну что ты, красавец мой? Испачкал лапы! – улыбнулся я, повернувшему на бок голову и весело смотрящему на меня малышу; – как назвать то тебя? Не Палканом же. Родерик, а что эта мерзость несла про породу этого чуда? Алто, вроде?

- Магически измененные животные. Разработка ассиров и эльфов, – пояснил венту, помешивая большой деревянной ложкой варево в котелке; – я мало о них знаю. Лишь то, что вырастают они чуть больше метра в холке. Шерсть тверда и пробить металлом ее невероятно трудно, ну и имеют иммунитет к магии. Вроде бы полуразумны, но в возрасте до года разум спит и их- легко подчинить. Для того и везли его к Темным. Без сомнения.

- И этого немало. Вот значит, что ты за зверь такой, – почесал я за ухом щенка; – будешь Анубис или попросту Ану!

-Почему Ану? – полюбопытствовал Грум; – пса Харума вот звали Чаг. Красивое имя! Он рвал тела убитых воинов и доставал горячую печень, принося к ногам своего хозяина.

- Брррр, – передернуло меня, когда я представил картину доставания клыками человеческих органов; – Анубис был богом мертвых и полусобакой. А с такой мрачной черной шерстью подобная кличка нашему Ану подходит идеально. Да ведь? – взглянул я на щенка в своих ладонях и тот, все это время слушая меня неизменно держа голову повернутой на бок, радостно тявкнул и завилял коротким хвостиком; – ладно! Ведите мальчика и старого воина. Будем в порядке живой очереди выводить и говорить с пленниками. Судя по запахам из котла можно и покормить будет. Найдите какую-нибудь утварь, чашки там ложки!

Молодой пленник оказался светловолосым худощавым юнцом лет так тринадцати, ростом метра полтора, с правильными чертами лица и огромными зелеными глазами, но удивило другое. Всю дорогу до костра он жался к старому седоволосому воину с длинными «казачьими» усами, клинообразной бородой и прямой будто проглотил кол спиной. Судя по крепким покатым плечами и мускулам на руках и груди (а он был по пояс голым), мужчина находился в отличной форме (хоть и худоват от недоедания последних декад) и в свои, на вид, пятьдесят в бою мог дать фору многим юнцам. Рука воина поглаживала голову ребенка, но глаза во всю оценивали окружающую обстановку, а мозг, готов биться об заклад, прикидывал варианты бегства.

- Добро пожаловать к костру. Ваши мучители убиты и вам ничего не угрожает. Я баронет здешней земли, Ксандр де Витто, – встал я на встречу парочке и, показав на место возле костра, предложил; – присаживайтесь. Сейчас вам дадут поесть и мы поговорим. А дальше вы сами решите свою судьбу. Но я заранее приглашаю вас погостить в моем замке, чтобы привести себя в порядок и немного отдохнуть.

- Антонет ли Тубал, к вашим услугам, – представил юношу старый воин; – внук герцога ла Тубала. Я же его пестун и начальник охраны замка Самери, сэр Джон Брук. С радостью разделим с Вами ужин, сэр Ксандр. Только прошу сперва что-нибудь из теплой одежды, если вас не затруднит. Сейчас осень, а мальчик давно не ел горячего и долго спал на холодном в одних лишь обносках, – я кивнул и Рита с подругой принесла теплые шкуры, укутав в них молчаливого, затравленно озирающегося парня, а Родерик подал миски с кашей и разварившимися кусками сушеной баранины. Странное дело, но ни мальчишка ни сэр Джон уплетать пищу за обе щеки не бросились, благо что голодали не одну декаду. Оба сложили ладони скрестив между собой пальцы и закрыв глаза и, наклонив голову, зашептали молитву. Слова были слышны через одно, но не надо быть Эйнтштейном, чтобы по часто повторяющемуся имени Создателя и несколько одиозному сложению определить в этом бормотании именно молитву. Я лишь пожал плечами и приступил к трапезе, велев отнести еду остальным пленникам в их клетки. Сам я набожным никогда не был, да и семью истово верующей не назовешь. Нет, родители были довольно религиозны, но в церковь ходили крайне редко и даже икон дома не держали. Я же давно уже считал себя атеистом, хотя в душе ближе был к агностикам свято верующим, что нечто высшее существует. Мне вообще больше импонировал древнерусский пантеон богов с Перуном во главе, чем насажденное чокнутым братоубийцей православие. Ну вы сами, если углубитесь в исторические хроники поймете, что князь Владимир был явно больным на всю голову. Человек, который с младенчества варился в соку нереализованных амбиций, который самоутверждался каждое мгновение своей жизни, – поднял мятеж, убил братьев (ну пусть даже одного брата, все же допускаю, что Олег погиб не от его руки), подминал под себя всех баб как петух в курятнике. Ну не думаете же вы, что в каждой девушке русский князь находил что-то уникальное, что сподвигало его задирать подолы всем более или менее симпатичным мордашкам. Нет. Банальное желание доказать окружающим, что он сильный мужчина, а не безродный щенок, сын рабыни (рябичич). Самоутверждаться он мог начать и другим способом, но в дело вмешался случай, взойдя на Новгородский престол, юный княжич отправил сватов к дочери князя Полоцкого Рагнеде, может по любви, а скорее просто, чтобы легализовать в глазах общественности свой полуофициальный статус, вот только княгиня в жесткой форме выставила княжьих сватов взашей, таким образом, возможно сама не подозревая, нанося очередную травму больному самолюбию юнца. Это и определило для Владимира путь самореализации в «постельных» тонах. Во многих хрониках говориться, что Владимир, подавляя мятеж в Византии, проникся неземной красотой храма святой Софии и это стало толчком к принятию им православия. Допускаю, что это было так. Однако приехав из деревянной Руси в каменный град Константинополь, я думаю, очень многое из архитектурных строений не оставило русичей равнодушными. Только вот факт остается фактом, и скрыть его историкам не удалось бы ни коем образом. С чего началось, как вы думаете, крещение Руси у Владимира на самом деле? Правильно! В его фирменном стиле – с бабы. С византийской царевны Анны, которую он потребовал за подавление мятежа в Византии у Василия Второго. Выполнив свой договор и получив заверения о том, что царевну подготовят и скоро пришлют, он отбыл обратно, но по дороге, то ли понял, что его нагрели и женить на язычнике красавицу Анну никто не собирался, то ли ему об этом доложили. В итоге русичами был осажден Херсонес и поставлен ультиматум на счет женитьбы. Василий было возразил, что не может отдать христианку за язычника, но Владимир закусил удила и там же в Херсонесе был крещен. Многие историки подают нам «правильную» трактовку. Вроде как в 987 году Владимир на «Совете бояр» уже принял решение креститься на греческий манер, в 988 году осадил X ерсонес, а лишь в 989 подавлял мятеж Варды Фоки против кесаря Василия Второго. Но если подумать просто логически, то возникает масса вопросов. Если решение креститься было принято, то чего ждал Великий Князь целый год, за какое такое счастье ему пообещали в жены царевну Византии, руку которой не отдали десяткам других монархов более продвинутых в духовном и культурном плане стран, и с чего вдруг получив в жены ту о ком он мечтал он, озабоченный вопросом крещения Руси, вдруг через год всем войском идет спасать Царьград? Вы не забывайте, что самолетов и машин тогда не было и на глазок путешествия из Киева в Константинополь занимало ой как много времени. Гораздо логичнее другая, «скрытая» история. Не официальная, так сказать версия. Сперва пришли послы и попросили помощи против Варды Фоки и его восстания, было поставлено условие в виде женитьбы, данное условие было бы чересчур дерзким даже для крещенного правителя, если бы не плачевное состояние басилевсов Царьграда, в тот самый момент они бы и почки свои пообещали и по левому глазу бы не пожалели, потом мятеж русскими войсками был подавлен, но царевна не отдана, как собственно и планировалось хитрыми византийцами, из-за чего на обратном пути в Киев (по Черному морю оттого выбор осажденного города не случаен) князь осадил Херсонес и крестился лишь из-а того что это служило последней препоной между ним и браком с Анной, преградой между обладанием международного знамени его победы и его легитимности. То есть, не кажется ли вам, что первопричиной крещения Руси были все те же комплексы и желания самоутвердиться больного на голову мальчишки? Такие люди либо успокаиваются, либо окончательно теряют рассудок. Владимир храбро встал в ряды вторых. К слову, не удивительно, что такой «умный» человек не готовил почву и позволял своему народу плавно и добровольно переходить в ряды православия, а заставлял креститься насильно, приводя к царству небесному через кровь. Это был, извините, не политик, это был один из величайших мерзавцев, лишивших наш народ единства, силы в лице воинствующих богов, насадил смирение и рабское послушание, а также принесший раздрай. Не удивительно, что после такого правителя страна упала в пучину братоубийств и феодальных воин, а потом попало под татарское иго «тепленькими». Вот собственно за это я со школьной скамьи православие недолюбливал. Не само по себе, а именно в соприкосновении с истории его появления на нашей земле и последствиями. Куда ни взгляни везде православных били и побеждали. Если нашей чумой были татары, то в сердце православного мира Византию явились османы и стерли страну с карт мира, а из величайшего собора Святой Софии сделали мечеть, что ей является и по сей день. Хотя вера в Создателя и напоминала больше сильный католицизм, но в этом вопросе я был истинным ассиром и принимать веру в него не собирался.