Роман о любви - Гарднер С. Энн - Страница 37

Она кивнула, и Блейн заметно расслабилась. 

- Спасибо.

Блейн вернулась в дом, и взгляд Габриэллы тут же остановился на ней. Блейн кивнула, а Габриэлла улыбнулась и повернулась, чтобы продолжить разговор с Эбигейл. Диана заметила весь этот молчаливый разговор и увидела свою сестру, медленно выходящей из комнаты. Блейн шла так, как будто весь мир лежал у нее на плечах, и Диана нахмурилась. 

Она подошла к Габриэлле, когда увидела, что Эбигейл ушла поговорить с Джозефом и Элли. 

- Мне не нравится то, что ты делаешь, - прямо сказала Диана. Габриэлла положила ногу на ногу.

- Это не твоя забота, Диана. Мы с Блейн обе взрослые. 

- Ты в конечном итоге разрушишь ее, а она не помешает тебе в этом, потому что любит тебя, - сердито сказала Диана. 

- Я ее тоже очень люблю. И не хочу причинить боль, - настаивала Габриэлла. 

- Ты? Ты любишь ее, Габриэлла? 

- Да, люблю, - подтвердила она. 

- Тогда оставь ее в покое. 

- Я не могу, - тихо сказала Габриэлла, опустив глаза. Диана сделала глубокий вдох. 

- Люди думают, что только потому, что Блейн так уверена в себе и настолько умна, у нее нет чувств, которые можно задеть. Когда она училась в школе, она всегда была отличницей, в колледже тоже преуспевала во всем. Ее ум всегда отделял ее от людей. Все они видели в ней высокоразвитую машину, которая может блестяще решать любые задачи, и, как правило, она делала это, не проявляя своих чувств. Но я видела ее разочарования, когда она не могла достичь пределов, которые сама же и установила для себя. Это я пробиралась к ней в комнату и видела, как она засыпает, обессилев от рыданий, - Диана посмотрела на Габриэллу и увидела, как слезы появились в ее глазах. А затем она сказала то, что, она точно знала, нанесет последний удар. - И я держала ее на руках, когда она рыдала в тот день, когда ты была здесь в последний раз. Что ты сказала ей в тот день, Габриэлла? Ты просто использовала ее и ушла? 

Губы Габриэллы задрожали, и Диана поняла, что именно так все и случилось. 

- Ты единственный человек, который на самом деле может причинить ей боль, я вижу это, - Диана попыталась обратиться к женщине, которая, как она считала, будет ее сестрой. - Ты добралась до ее души. Блейн - лучшая из нас. Она лучше, чем мы все вместе взятые. Она - это нечто прекрасное и благородное, таких, как она, больше нет. Ты, очевидно, извлечешь что-нибудь особо ценное из того, что сделаешь ее своей любовницей. Ты оставишь своего мужа ради нее, Габриэлла? Или ты просто будешь держать ее рядом, как свою шлюху? - Диана увидела потрясение в глазах Габриэллы. - Не убивай ее душу, она никогда не оправится от этого. 

Габриэлла сделала шаг назад, чтобы оказаться подальше от Дианы. Она прикрыла рот в ужасе от честности слов, сказанных ей. Диана озвучила всю правду и все, что она могла сделать, это сбежать. Она даже не могла злиться, потому что в конечном итоге ей все равно пришлось бы признать, что Диана была полностью права. Она использовала Блейн, совершенно не задумываясь над этим. Единственное, что она знала, - ей нужна была Блейн. Внезапно она почувствовала себя запертой в этой комнате, и сбежала точно таким же образом, как Блейн несколькими минутами ранее. 

Габриэлла интуитивно знала, где будет находиться Блейн. Она открыла дверь в библиотеку и увидела, что женщина, которую она искала, в глубокой задумчивости стояла у окна и смотрела на лужайку. Габриэлла подошла к ней сзади и, положив руки на талию Блейн, притянула ее к себе, глубоко вздохнув. Тело Блейн сразу же узнало ее, и она позволила себе просто откинуться назад и почувствовать женщину, которую так любила окутывать своими объятиями. 

- Мне было так необходимо почувствовать твои руки вокруг меня, любовь моя, - сказала Блейн, затаив дыхание. Закинув руки за спину, она обняла Габриэллу. 

- Габриэлла, я так люблю тебя. Боже, как же я люблю тебя! 

Габриэлла поцеловала щеку Блейн. 

- Как и я люблю тебя.

- Что же мы будем делать? Я не могу отпустить тебя, - отчаяние появилось в голосе Блейн. 

- Мы должны быть осторожны. Никто ничего не должен заподозрить. 

Блейн вдруг обернулась и вгляделась лицо Габриэллы. 

- Как ты думаешь, сколько мы сможем скрывать это? - спросила она в недоумении. 

- Никто не должен узнать, Блейн. Я не могу потерять своих детей. Ты знаешь это, - настаивала Габриэлла. 

- Я не хочу этого. Но ты должна понять, что это... этого недостаточно. Как часто мы будем видеть друг друга - раз в неделю? В месяц? Два месяца? 

- Я не знаю, - Габриэлла повернулась к ней спиной. 

- Разве ты не хочешь меня видеть? - Блейн сама понимала, как жалко звучат ее слова. Габриэлла снова повернулась к ней лицом. 

- Ты знаешь, что хочу. Наверняка ты знаешь, что я чувствую к тебе? Я люблю тебя! Я люблю и хочу тебя! 

- Но недостаточно для того, чтобы остаться со мной, - сердито сказала Блейн. 

- Я хочу быть с тобой, но не могу. 

- Можешь ли ты честно сказать мне, что этого будет достаточно для тебя? - Блейн ждала ответа. 

- В настоящее время так и должно быть. 

- В настоящее время? 

- Да, сейчас. 

- И когда это изменится? 

- Я не знаю, - раздраженно ответила Габриэлла. 

- Что я для тебя, Габриэлла?

- Что ты имеешь в виду? 

- Кто я? 

- Ты та, кого я люблю. 

- Я та, кого ты трахаешь, - холодно заявила Блейн. 

- Да, точно, та - кого я трахаю! - в ту же минуту, как были сказаны эти слова, она пожалела об этом. 

Блейн покинула комнату прежде, чем Габриэлла смогла вымолвить хоть слово. 

- Нет, ты любовь моя! - прошептала Габриэлла и разрыдалась всерьез. 

Артур видел, как Блейн выбежала из библиотеки, как будто сам дьявол преследовал ее. Он повернул в сторону библиотеки и вошел внутрь, уже догадываясь, что Габриэлла будет там. 

Он вошел и увидел, что она плакала. Артур подошел к ней и осторожно коснулся плеча. Она повернулась к нему все в слезах, которые текли по ее прекрасному лицу. Понимание и грусть, которые она видела в его глазах, было больше, чем она могла вынести, и стены, которые держали под контролем ее эмоции рухнули. 

Габриэлла упала в его объятья и горько плакала до тех пор, пока он крепко держал ее. Артур гладил ее по волосам, пытаясь утешить. Это был первый раз, когда он обнимал и утешал свою дочь.