Если полюбишь графа - Торнтон Элизабет - Страница 46

• Предыдущая
• 46/69
• Следующая

Она вспомнила об Армане, и беспокойство вновь охватило ее: несмотря на ее ожидания, брат так и не появился в отеле.

Легкое движение за спиной отразилось в темном оконном стекле. Дейрдре, заметив это, опустила занавеску.

– Вы все вглядываетесь в ночь. – В голосе Тони Кавано слышалось сочувствие, и ей было трудно не упасть в его объятия и не растаять в них. – Лучше ложитесь спать, пока есть такая возможность. Один Бог знает, что принесет нам завтра.

– Когда вы прибыли в Брюссель? – невольно вздохнув, спросила Дейрдре.

– Менее недели назад.

– И что вас привело сюда?

Он отвел глаза и ответил уклончиво:

– Семейные дела.

– Леди Каро?

– Кто вам сказал, Арман или Рэтборн?

– Оба, но по-разному.

Ее слова, как Дейрдре и полагала, произвели на Тони сильное впечатление: настороженность исчезла, и он расслабился.

– Не все так страшно. Тайная помолвка, заключенная с помощью писем, пересылаемых через Ла-Манш, в конце концов, не может вызвать особого беспокойства. Хотелось, чтобы и Рэтборн видел дело в таком свете, но боюсь, Арман слишком часто вызывал его гнев. И все же вам не стоит волноваться из-за них. Рэтборн – ветеран, он знает, что делает, и присмотрит за Арманом.

– Арман с Рэтборном? – в ужасе спросила Дейрдре.

– Думаю, он собирается держать вашего брата рядом с собой в качестве вестового или что-нибудь в этом роде. Вряд ли Арман был от этого в восторге, но он изменил своим намерениям и подвел меня.

– Подвел вас?

– Да. Он сказал, что не имеет намерения участвовать в конфликте, и я поверил ему, и вдруг он надевает мундир и уезжает с Рэтборном. Я тоже хотел последовать за ним, но Рэтборн оставил вас на мое попечение. Он бы заклеймил меня как дезертира, если бы я бросил вас в беде.

В конце концов Дейрдре ушла наверх, в свою комнату, где опустилась на кровать и постаралась не думать о завтрашнем дне.

Воскресный рассвет разбудил ее пушечными выстрелами. Дейрдре поспешила одеться и спустилась вниз.

В отеле было непривычно тихо. Войдя в одну из импровизированных палат, она увидела раненых, тянувших шеи к окнам с походных кроватей; лица их были сосредоточенными и серьезными.

– Бедняги! – сказал один. – Нам-то повезло. Не хотел бы сегодня быть на их месте.

Ответа не последовало. Каждый был погружен в собственные мысли.

Очень скоро к отелю вновь потянулись повозки с ранеными; они двигались медленным нескончаемым потоком.

Отель очень скоро заполнился, и Дейрдре вышла сказать, чтобы раненых отправляли на Гран-Пляс.

– Мисс Дейрдре, это вы? – обратился к ней один из раненых. – Я Ситон, друг вашего брата. Вы меня не помните?

Услышав имя брата, Дейрдре насторожилась.

– Вы упомянули об Армане? Как он? Когда вы его видели?

– Он в порядке, не волнуйтесь. Прошлой ночью мы укрывались в каком-то амбаре с дырявой крышей, который гордо именуют полевым госпиталем, в местечке под названием Мон-Сен-Жан. Рэтборн приволок туда Армана, которого один из французов ухитрился ранить копьем.

Заметив тревогу на лице Дейрдре, солдат поспешно добавил:

– Право же, ничего серьезного. Поверьте моему слову. Рана пустяковая. Вот и Рэтборн так сказал. К тому же там полно хирургов, способных о нем позаботиться.

Тут повозки с ранеными тронулись, и доктор Маккаллум позвал Дейрдре помогать ему перевязывать новоприбывших. Ей на смену пришла миссис Дьюинтерс, и Дейрдре, поднявшись в тишину и уединение своей комнаты, погрузилась в невеселые размышления. Какую игру ведет Рэтборн? Что он намеревается сделать с Арманом?

Дейрдре отвернулась от окна и принялась нервно расхаживать по комнате, но вдруг остановилась. В эту самую минуту на поле боя находились женщины, ждавшие хоть одного словечка о своих любимых; и миссис Доусон была одной из них.

Быстро подойдя к умывальнику, Дейрдре плеснула в лицо холодной воды, затем досуха вытерлась полотенцем и сразу почувствовала себя готовой на все. Из гардероба у стены она выбрала новую алую накидку с золотым позументом. Ей было необходимо почувствовать тепло этой накидки, потому что после трехдневного дождя и влажной жары температура резко упала. В ящике комода она нашла пару ножниц для рукоделия и, распустив длинные косы, свернула их в один жгут. Туго натянув жгут, она принялась безжалостно резать его.

Удовлетворенная мальчишеским видом своего отражения в зеркале, Дейрдре небрежно бросила ножницы вместе с отрезанными волосами в ящик комода. Теперь ее мысли опережали действия. Красотка, размышляла она, в любом случае нуждается в упражнениях, и поездка до леса Суан будет для нее как нельзя кстати.

Дорога от Брюсселя до леса Суан, где шел бой, была запружена транспортом, двигавшимся на север, и хрупкий юноша, ехавший верхом на лошади, постоянно уступал дорогу тяжелогруженым крестьянским телегам и повозкам, следовавшим за армией.

Вскоре толпа отступающих оказалась позади, и Дейрдре слегка придержала лошадь. Теперь, когда она оказалась на дороге к лесу Суан, звуки битвы стали еще более громкими и пугающими.

Все вокруг было окутано пеленой разъедающего глаза пушечного дыма, сквозь который едва проникали пурпурные лучи заходящего солнца. Дорога перед ней была свободна – она вела к Ватерлоо и Мон-Сен-Жану.

Деревня Ватерлоо производила впечатление недавно покинутой, и Дейрдре немедля двинулась дальше, к Мон-Сен-Жану. Пушечный дым в этом месте был таким густым, что ей потребовалось несколько минут, чтобы разглядеть нескольких солдат, одетых в мундиры цветов британской армии; большинство из них были ранены.

За домами дорога раздваивалась. По левую сторону развилки располагались фермы с хозяйственными постройками. Дейрдре направилась к каменному дому, ожидая, что «новичка» вот-вот окликнут, но никто не сделал попытки остановить ее.

Она спешилась и привязала лошадь к коновязи, а потом пошла к импровизированному госпиталю, расположившемуся в огромном амбаре.

Один из врачей заметил ее.

– Можешь отправляться в свое подразделение, паренек, – сказал он, – твоя помощь здесь не нужна.

– Сэр, мне сказали, что здесь мой брат. – Дейрдре была не в силах сдвинуться с места.

Доктор жестом указал в глубь амбара.

– Поищи там. – Он вновь склонился над раненым. Призвав на помощь все свое мужество, Дейрдре стала пробираться среди тюфяков, на которых лежали несчастные. Одни из них уже скончались, другие были близки к смерти. Дейрдре двигалась подобно тени, от одного тюфяка к другому, упорно повторяя имя Армана, а когда никто не откликнулся, ее охватило отчаяние.

Внезапно дверь открылась и на пороге возникла фигура драгуна в алом мундире. Дейрдре подняла голову и замерла на месте. В осанке человека ей показалось что-то знакомое. Она с опаской смотрела, как он ступил в комнату и сделал несколько шагов к ней навстречу.

О'Тул!

Он с равнодушным видом прошел мимо, но глаза его подозрительно прищурились, когда наконец он приблизился к тюфяку, который Дейрдре только что обследовала.

– Что случилось с мальчиком, поступившим сюда сегодня утром? – услышала она его вопрос, заданный с мягким ирландским выговором и обращенный к одной из сестер милосердия.

– С Сен-Жаном? Он вернулся в свое подразделение. Дейрдре услышала приглушенное проклятие, и О'Тул тут же повернулся и вышел. Опустившись на корточки, она прикрыла лицо руками. Ее отчаянная, безумная поездка оказалась бессмысленной. Армана здесь нет. Где же он? И где Рэтборн?

Внезапно Дейрдре вскочила на ноги и побежала догонять О'Тула, который уже сел на огромного серого коня и направился на поле боя. Дейрдре окликнула его по имени, но сквозь оглушительный грохот канонады трудно было что-либо расслышать. Тогда она помчалась к дому, возле которого привязала Красотку, вскочила на лошадь и поскакала следом за О'Тулом.

Неожиданно гром пушечной пальбы прекратился, и воцарилась гнетущая тишина. Люди повсюду поднимали головы и прислушивались. Справа от себя Дейрдре увидела низко стоящее в небе солнце. Она осторожно продвигалась вперед, пока не оказалась на гребне широкой горной гряды.

• Предыдущая
• 46/69
• Следующая