Если полюбишь графа - Торнтон Элизабет - Страница 52

• Предыдущая
• 52/69
• Следующая

– Любовь ужасна? Да? Когда я нашел тебя, то считал себя самым счастливым человеком. Но ты, даже любя, считала меня не лучше грязи под своими ногами. Я был и юбочником, и игроком, и всем тем, чем ты меня называла. И что из этого? Это не имело к нам никакого отношения. Ты думаешь, мне нравилась такая жизнь? Я был ужасно несчастен! И одинок.

Рэтборн обернулся, посмотрел на Дейрдре, и под его сверкающим взглядом она опустила глаза.

– Твоя любовь изменила для меня все, но ты упорствовала по непонятной причине. И я позволял тебе это. Когда я нашел тебя снова, все между нами повторилось. И я понял, что буду болваном, если позволю тебе ускользнуть и на этот раз. Твоя тетка кое-что рассказала мне о твоей прошлой жизни. Я расспрашивал твою подругу Серену. И понял, что тебя невозможно убедить простой логикой. Поэтому я прибег к другим средствам – обману, похищению, шантажу. Согласен, это не очень по-джентльменски, но я не прошу прощения за то, что сделал.

Дейрдре услышала мягкие приближающиеся шаги. Рэтборн опустился перед ней на колени и приподнял ее голову, взяв пальцами за подбородок. Она посмотрела ему в глаза и увидела в его взгляде необидную насмешку.

– Нет, я не прошу прощения, – снова повторил Рэтборн тихо, – потому что ты, моя любовь, очень, очень беременна и я счастливейший человек на свете.

Дейрдре попыталась оттолкнуть его руку, но не могла – он держал ее за подбородок крепко.

На ее лице проступил нежный румянец.

– Я не так уж очень беременна. Всего два месяца. И не понимаю, откуда тебе это известно, – проговорила Дейрдре поспешно, заметив лукавый блеск в глазах мужа. – И более того, я знать не хочу, как ты догадался.

– Но ты счастлива, любовь моя?

Что-то в голосе Рэтборна изменилось, и Дейрдре поняла, что он с трепетом ждет ее ответа.

– Более, чем заслуживаю, – ответила она и была вознаграждена за свою честность тем, что тотчас же ее опрокинули на сено и прижали к мягкому ложу.

– Неужели это все, о чем ты можешь думать? – спросила она слабо, когда он начал ее раздевать.

Рэтборн не ответил, но очень скоро оказалось, что и Дейрдре не может думать ни о чем другом.

Обед прошел не так, как надеялась Дейрдре. Между членами семьи чувствовалось какое-то напряжение – счастливого воссоединения не получилось. Леди Каро и Арман откровенно игнорировали друг друга. Арман и ее муж обменивались недоверчивыми и недружелюбными взглядами. Графиня и Рэтборн сцепились между собой через несколько минут после того, как подали первое блюдо. Однако все блюда были превосходны, о чем Рэтборн не преминул сказать.

– Ты наконец избавилась от миссис Петри? – спросил он Дейрдре, смакуя кусок тюрбо в соусе из омаров.

– Нет. Мы только заключили соглашение по поводу вопроса о выписке повара из Лондона для нашего бала слуг и арендаторов. Она убеждала меня отказаться от этой мысли.

Вошел Бичем в сопровождении двух лакеев, и Рэтборн с интересом наблюдал за тем, как они подавали следующее блюдо.

Когда слуги удалились, Рэтборн посмотрел через стол на Дейрдре и процедил, растягивая слова:

– Думаю, я разгадал твою стратегию. Говоришь, бал слуг и арендаторов? Но разве это не означает развращение невинных? И кто, осмелюсь спросить, будет платить за эту вакханалию? Ди, я просто потрясен твоей изобретательностью.

Не поняв природы его своеобразного комплимента, графиня прервала свою беседу с мистером Лэндроиом и, повернувшись к сыну, сказала уничтожающим тоном:

– Придержите язык, сэр, если не находите ничего хорошего, что могли бы сказать этой девушке. Вы так долго пробыли в компании дешевых шлюх, что ваша речь попахивает сточной канавой. За месяц, что Дейрдре провела здесь, она сотворила в Белмонте чудеса. И все это знают. Если бы вы оставались дома, как следовало бы, вместо того чтобы колесить по Европе с вашими недостойными друзьями, возможно, не дошло бы до такого позора. Но моя невестка сделала больше для моего комфорта и мира, чем вы, моя плоть и кровь.

Их пикировка прервалась с окончанием обеда, когда наконец все встали из-за стола.

– А знаешь, мне нравится, как ты приняла на себя роль хозяйки. – Рэтборн с нежностью улыбнулся Дейрдре. – Я начинаю наконец чувствовать, что у меня есть дом. А теперь скажи, что ты думаешь о Белмонте.

Пока они не спеша поднимались в большой зал, Дейрдре тайком провела пальцами по балюстраде и с радостью убедилась, что пыли на ней нет. Острый глаз Рэтборна все отмечал и ничего не упускал из виду. Он усмехнулся:

– Ну?

– Сначала я нашла Белмонт несколько устрашающим, как и его хозяина, – проговорила Дейрдре с лукавым видом. – Но я намерена привести обоих в божеский вид.

Вечер начался довольно мирно. Дейрдре старалась предупредить любой выпад матери и сына друг против друга. Однако когда она обратила взгляд на леди Каро, все оборвалось внутри. Эта девчонка бессовестно флиртовала с Гаем Лэндроном, и джентльмен не отказывался принимать участие в подобной игре. Взгляд Армана был полон ярости, губы сжаты в тонкую линию.

Дейрдре тотчас же приступила к действиям. Она раскрыла ломберный столик и вынула из выдвижного ящика колоду карт. Не успела она начать их тасовать, как к ней, как она и рассчитывала, присоединились муж и брат.

– Сядь, Рэтборн, – скомандовала Дейрдре. – Я привезла эти карты из Брюсселя. Мне хотелось бы видеть, что ты сможешь сделать, когда все карты на столе. Арман будет следить, чтобы соблюдались мои интересы.

Рэтборн хмыкнул и сел на стул рядом с ней.

– Я и с закрытыми глазами обыграю тебя. Дейрдре взяла карты в руки, собираясь их раздать.

– Какая у нас ставка?

– Никаких ставок. С проигравшего фант.

– И какой фант?

– Господи! Понятия не имею. Арман, какие фанты были у нас в детстве?

– Ужасные, – ответил Арман и улыбнулся. – Однажды ты заставила меня поцеловать призовую свиноматку фермера Сайкса. И за этот грешок мне влетело от папы – он меня выдрал.

– Неправда! – возмутилась Дейрдре. – Тебя выпороли за то, что ты вымазал навозом в свинарнике свое лучшее воскресное платье.

Вскоре веселье, царившее за карточным столом, привлекло внимание остальных членов компании. Все собрались вокруг играющих. Фанты для проигравшего выбирались самые нелепые. Дейрдре и мистер Лэндрон, о которых было известно, что у них нет ни слуха, ни голоса, были вынуждены спеть стих из «Зеленых листьев», и это вызвало дружный смех присутствовавших.

Только Рэтборн оставался никем не побежденный и не участвовал в глупых выходках родственников. Арман хитро посмотрел на него и сказал:

– Когда мы были детьми и играли в эту игру, выигравший должен был взобраться на крышу нужника во дворе и выкрикнуть: «Я король этого замка!», а проигравшие кланялись и восклицали: «Аминь, аминь, аминь!»

– Ни черта не выйдет! – возразил Рэтборн и смущенно заерзал под суровыми взглядами пяти пар глаз.

– Это игра Дейрдре, Гарет, – напомнила старая графиня. – Ей решать, как с тобой поступить.

Все взгляды обратились к Дейрдре. Она помолчала, погруженная в глубокое раздумье, а затем сказала:

– Он должен сам придумать для себя фант. Присутствующие возмущенно зароптали, но Дейрдре остановила их легким взмахом руки.

– В конце концов, когда мы были детьми, никто не хотел залезать на крышу нужника и кричать: «Я король этого замка!». Покажите же нам, лорд Рэтборн, из чего вы сделаны. Садитесь, леди и джентльмены. Ну, Гарет, – добавила она тихо, – лучше пусть все будет по-хорошему.

Все снова заняли свои места и выжидательно посмотрели на Рэтборна.

– Каро, будь добра, вызови Бичема, – процедил он сквозь зубы и как бы между прочим оправил кружево на рукаве. – А, Бичем, стакан драмбуи, пожалуйста.

Через несколько минут графу был поднесен небольшой хрустальный кубок, до краев наполненный янтарной жидкостью. Он вытащил льняной носовой платок из кармана сюртука и обернул им ножку кубка. Бичем позаимствовал огонька от одной из свечей и подал хозяину. Рэтборн поднес огонь к кубку, и подогретый драмбуи зашипел и загорелся. Граф одним глотком выпил огненную жидкость, поставил пустой кубок на поднос и любезно поблагодарил слугу:

• Предыдущая
• 52/69
• Следующая