Опасная близость - Торнтон Элизабет - Страница 14

• Предыдущая
• 14/70
• Следующая

Она твердо посмотрела на Маркуса.

– Вы преследуете меня, милорд. Мне это не нравится. Чего вы от меня хотите?

Он удивленно поднял брови и коротко рассмеялся.

– Мне это тоже не нравится, но сейчас я не хочу говорить об этом. Вы – загадка для меня, Катрин. Мне многое хотелось бы узнать о вас. Вы не выходите у меня из головы.

– Если я удовлетворю ваше любопытство, обещаете оставить меняв покое?

Последовала напряженная пауза, затем он пожал плечами и скрестил руки на груди.

– Что ж, если вы того желаете…

Как он еще может сомневаться, что именно этого ей и хочется? Она согласно кивнула, вздохнула глубоко и спокойно спросила:

– Что вы хотите узнать?

– Вы когда-нибудь были близки с мужчиной? – Маркус не мог удержаться, чтобы не под деть ее, заставить выйти из себя.

Катрин вскинула голову, увидела ухмылку на его лице и взорвалась:

– Что вы себе позволяете! Мне следовало этого ожидать! Вы совсем не умеете разговаривать с дамами?

Она сделала движение, чтобы открыть дверцу кареты и выпрыгнуть на ходу, но он схватил ее за руку и усадил на месте.

– Я полагал, что вы так отреагируете, но, при знаться, слабо в это верилось, – смеясь сказал Маркус.

Катрин выдернула руку.

– Слабо верилось? Что это значит?

– Вы живете одна, – пожал он плечами. – И одна, без провожатого, едете в закрытой каре те с мужчиной, как вы говорите, сомнительной репутации. В моем кругу это обычно означает, что дама готова, скажем так, принять некое предложение.

– Я, слава богу, не принадлежу к вашему кругу. Мне никогда не требовался провожатый, пока я не столкнулась с вами. Я не высокородная леди, лорд Ротем. Я серьезная, порядочная девушка, которая зарабатывает на жизнь своим трудом, и муж чины моего круга тоже серьезные и порядочные.

Удостоверившись, что она не собирается выскакивать из кареты, Маркус отпустил ее.

– Я не извиняюсь за свой вопрос, – сказал он. – Будет проще, если мы отбросим светские условности. – Внезапно сменив тему, он спросил: – Вы сказали, что сами зарабатываете на жизнь. Чем же, позвольте узнать?

«Будет проще…» Она оставила попытки понять его странный способ выражать мысли. Это не самое главное, о чем ей следует беспокоиться. Он намеренно провоцировал ее, получая от этого удовольствие и заставляя ее нервничать. Если она вспылит, то сгоряча может сказать что-то лишнее.

Катрин решила, что нет смысла скрывать тот факт, что она пишет для «Джорнэл». Чем раньше он поймет, что она та, за кого себя выдает, тем скорей уйдет из ее жизни.

– Я пишу для «Джорнэл», – сказала она, – статьи, очерки и прочее в том же роде.

– Не совсем понимаю.

Остаток пути до дома Эмили Катрин рассказывала ему о своей работе. Он был и восхищен и шокирован.

– Э.-В. Юмен, – сказал он. – Остроумно.

Это, конечно, означает «женщина»[1]. Черт, я даже читал кое-какие ваши статьи! Не знал, что женщины интересуются подобными вещами.

Это был сомнительный комплимент, но она сдержалась и только сухо ответила:

– Благодарю.

– Но «Джорнэл»! Я действительно поражен.

Должно быть, вам нелегко было убедить редактора – Мелроуз Ганн, так, кажется, его зовут? – относиться к вам серьезно. Не хочу вас обидеть, но ведь вы женщина.

– Все обстояло как раз наоборот, – стараясь удержаться от ехидства, сказала Катрин, – это Мелроуз Ганн уговаривал меня разрешить опубликовать мои очерки. Вы, кстати, увидите его сегодня. Он – двоюродный брат Эмили. Мы и встретились с ним на одном из ее четвергов. Милорд, вы, конечно, понимаете, что я рассказываю вам все это под большим секретом. Никто не должен знать, что Э.-В. Юмен – женщина. – Она и ему ничего не рассказала бы, не будь положение безвыходным.

– Почему никто не должен знать?

– Потому что никто не принимает женщин всерьез.

– Но Мелроуз Ганн ведь относится к вам серьезно, не так ли?

– Мелроуз – необыкновенный человек, – ответила она.

Они разговаривали о статьях Катрин, и Маркус спросил:

– В тот вечер, когда я вас встретил, чем вы занимались, искали материал для одной из своих статей?

– Конечно.

– Так вот почему вы оказались в доме миссис Спенсер.

Эми написала Катрин, что Ротем расспрашивал о ней, но она уверила его, что незнакома с дамой, которую он ей описал.

– Меня разыграли, – сказала она, – нарочно направили не в тот дом. Иногда такое случается. Поэтому я и ношу с собой пистолет.

Катрин постепенно успокоилась и отвечала на все его вопросы, даже на такие, которые он не задавал, но мог бы задать позже. А ей не хотелось возвращаться к подобному разговору.

Когда карета остановилась у дома Эмили, она обворожительно улыбнулась и сказала:

– Я сдержала слово и ответила на все ваши вопросы, милорд. Теперь ваша очередь. Надеюсь, вы исполните наш уговор.

Маркус помог ей выйти и задержал ее руку в своей.

– Мы уговорились, – сказал он, – что я больше не буду пытаться увидеть вас, если вы сами того не пожелаете. Но я надеюсь заставить вас изменить свое решение прежде, чем закончится сегодняшний вечер.

Он с удовольствием отметил, что в ее глазах мелькнуло тревожное выражение, и еще больше развеселился, когда она, гордо вскинув голову, ответила:

– На вашем месте я не слишком надеялась бы на это.

Выдернув свою руку, Катрин направилась впереди него к дверям.

Катрин могла не беспокоиться, что кто-нибудь осудит ее за то, что она так разоделась. Она была среди друзей. К тому же каждый постарался предстать перед Ротемом во всем своем блеске. Некоторых дам даже трудно было узнать: светлые кисейные платья, белые шелковые чулки и шелковые же розы в вычурных прическах. Так что она ничем не выделялась среди них. Джентльмены, в свою очередь, словно старались перещеголять друг друга невероятными жилетами, у одних – в полоску, у других – украшенные шитьем, а у третьих – пестрые, как павлиньи перья. Маркус был одет скромней всех, и это вызвало в ней раздражение. У нее было такое чувство, будто он сделал это намеренно, чтобы выставить всех дураками.

Она с облегчением вздохнула, когда к ним подошел Мелроуз Ганн и увел ее от Маркуса. Мелроуз был человек лет под сорок, с запоминающейся внешностью, с серебряными нитями в темных волосах. Самый подходящий холостяк в их кругу, средоточие всех качеств, какие привлекали ее в мужчинах. Он ценил ее ум, интересовался теми же вещами, которыми интересовалась она, и поощрял ее желание писать о них. Катрин знала его почти так же давно, как Эмили. Он просил ее руки, но она ответила отказом – и не потому, что была несвободна. По ней, говоря откровенно, Мелроуз был слишком скучен, и если бы он знал, какая она на самом деле, то бежал бы от нее без оглядки.

– Вижу, вы приехали с Ротемом.

– Да, – ответила она, принимая предложенный им бокал пунша, – он довез меня в своей карете. Не правда ли, любезно с его стороны?

Уловив необычные нотки в ее голосе, Мелроуз внимательно посмотрел на нее, потом перевел взгляд на гостей, окруживших Маркуса, и осторожно заметил:

– Женщины, наверно, находят его привлекательным.

– О, он очень привлекателен. – Катрин была совершенно искренна в своем ответе.

Она не могла объяснить, в чем заключается привлекательность Маркуса, но знала, что не в силах противиться его обаянию, несмотря на то, что он не нравился ей и не внушал уважения. Это и делало его столь опасным.

Мелроуз неторопливо потягивал пунш. Потом спросил:

– Говорят, он порядочный волокита, как и его отец в свое время.

Она ласково похлопала его по руке.

– Если, Мелроуз, вы хотите таким образом предупредить женщину, то все делаете не так. Не говорите ей, какой он ловелас. Женщина всегда думает, что уж она-то перевоспитает его. Нужно поступать иначе: напомните ей, что он женат. Это обязательно подействует.

Маркус в течение вечера наблюдал за Катрин и ее собеседником. Он слишком хорошо умел владеть собой, чтобы позволить обнаружить свое любопытство, слишком честен, чтобы отрицать, что непринужденность джентльмена вызвала в нем внезапное раздражение. Не прошло и часа, как он осторожно выведал у Эмили все, что можно, о Мелроузе Ганне и его отношениях с Катрин Кортни. Катрин, сказала Эмили, – ее лучшая подруга, а Мелроуз – двоюродный брат. Она разочарованно поведала ему, что Катрин и Мелроуз никогда не поженятся – слишком долго они остаются просто друзьями.

• Предыдущая
• 14/70
• Следующая