Опасная близость - Торнтон Элизабет - Страница 8

• Предыдущая
• 8/70
• Следующая

Катрин открыла глаза и оглядела небольшую комнату, в которой находились только она и Маркус.

– Где мы?

– В одном из кабинетов наверху.

– Мы в Конной гвардии?

– Да.

– А где гвардейцы?

– Полагаю, занимаются своими прямыми обязанностями. Я рассказал им, что произошла ужасная ошибка, что я напугал вас до полусмерти и вы только защищались, когда выстрелили в меня.

– Так оно и было.

Она настороженно смотрела, как он придвигает к ней кресло с прямой спинкой и садится рядом. На его лице была улыбка, которая словно говорила, что ей нечего опасаться. Маркус хотел было взять ее за руку, но она вжалась в кресло, и его рука бессильно упала.

– Никогда не видел таких красивых волос, – неожиданно сказал он.

Катрин коснулась головы и обнаружила, что волосы рассыпались по плечам. Потом она увидела шляпку на широком столе рядом с муфтой и пистолетом.

– Послушайте, – отрывисто сказал он, – я очень раскаиваюсь. Видите ли, в какой-то момент я действительно принял вас за свою жену. Теперь, однако, я рассмотрел вас получше, а когда увидел ваши волосы, то окончательно понял, что ошибался. Вы к тому же устроили настоящее сражение, открыли пальбу. Как было не подумать, что у вас имеется веская причина бояться меня? – Маркус помолчал, потом добавил небрежно, слишком небрежно, чтобы она чувствовала себя спокойной: – Я, между прочим, граф Ротем, а вы?..

Катрин мгновенно ответила:

– А я – женщина, которую вы напугали до полусмерти.

– Сдаюсь!

Он засмеялся, но Катрин оставалась серьезной. Она напряженно соображала, как ей держаться в этой ситуации. Одно неверное слово, и она погибла. Она колебалась: открыть ему свое имя или нет, и в конце концов решила не говорить. Что она могла сказать? Что ее зовут Катрин? Что она была в Испании в то время, когда и он был там и женился на Каталине? Конечно, она была рыжеволоса, но существует множество способов изменить цвет волос. Нет, она не хотела, чтобы он что-нибудь знал о ней.

Она может сказать это только в крайнем случае, если некуда будет деваться. Она порядочная девушка, а этот человек напал на нее. Такой версии и следует придерживаться.

Катрин медленно встала. Он тоже поднялся.

– Можете убираться к черту со своими извинениями! – резко сказала она. – Я собираюсь позвать гвардейцев и подать жалобу на вас. Вы напали на меня.

– Я могу выдвинуть встречное обвинение, что вы пытались убить меня. Ведь это у вас был пистолет. Пожалуйста, сядьте, и давайте все обсудим.

В его голосе не было угрозы, напротив, в нем звучало легкое смущение.

– В самом деле, – продолжал он мягко, – вам нужно успокоиться. Кроме того, разве вам не любопытно узнать, что я собой представляю? Мне вот интересно узнать вас получше. Да сядьте же.

Помня свою роль оскорбленной невинности, Катрин язвительно сказала:

– То, что я знаю о вас, – предостаточно.

– Что же вы знаете?

Она знала о нем все. Ей надо было это знать. Она проследила его жизнь с того момента, когда Маркус Литтон еще не был солдатом. Ничего интересного: обычная жизнь баловня судьбы, красивого, удачливого, ставшего обладателем графского титула еще в нежном возрасте. Его носили на руках, исполняли все прихоти. Армия слуг с детства суетилась вокруг него. Результат получился таким, как и следовало ожидать. Маркус уверовал в то, что он пуп земли. Дрался на дуэли по малейшему поводу, щеголял победами над женщинами. Говорили, что ни одна не могла устоять перед ним, если он решал соблазнить ее. Его мысли не простирались дальше удовлетворения сиюминутных желаний. Даже в армию он пошел потому, что заключил пари. В Испании ей на какой-то короткий момент показалось, что она встретила человека необыкновенного, но это была лишь иллюзия. То, что она узнала о нем, давало веские основания считать его беспринципным и бессердечным.

Она не собиралась продолжать разговор, но тем не менее сама не заметила, как снова села. Он был слишком сильным, чтобы она могла чувствовать себя спокойно, и без пистолета Катрин была беззащитна перед ним.

– Вы Маркус Литтон, граф Ротем, – сказала она. – Я знаю о вас по слухам.

– По слухам? – Он поднял бровь и тоже сел. – Не знал, что мои военные подвиги так широко известны.

Его лукавая улыбка разозлила ее, и она, не удержавшись, добавила:

– Я имею в виду слухи о ваших любовных похождениях.

– Вы мне льстите.

– Это вы так считаете.

Такой ответ его удивил. Помолчав, Маркус мягко сказал:

– Ваша взяла, мисс… ах да, вы не желаете открывать свое имя. Ведь не думаете же вы, что я собираюсь покуситься на вашу добродетель?

– Такое не приходило мне в голову.

– Неужели?

Она сразу почувствовала ловушку в его вопросе.

– Ведь вы женаты, милорд, или нет?

Улыбка мгновенно исчезла с его лица.

– Что вы знаете о моей жене? – спросил он.

Катрин на секунду замялась, потом пожала плечами и смело ответила:

– До сегодняшнего вечера я знала только то, что известно всем, то есть что вы женились на испанке, когда были с армией Веллингтона в Испании.

– А что вы узнали теперь?

На сей раз она не задумывалась, что сказать:

– Теперь я знаю, что вы настолько ненавидите ее, что готовы убить.

Он прожег ее взглядом, затем на его лице снова появилась беззаботная улыбка.

– Все обстоит ровно наоборот. Это моя жена жаждет убить меня. Может быть, это ей еще удастся. О, не смотрите на меня так удивленно. Подобное, уверен, случается в самых благополучных семьях. Развод получить слишком трудно, а для девушки-католички обет невозможно нарушить. – Голос его стал жестким. – Так что вы понимаете, нам с Каталиной не избавиться друг от друга, только смерть освободит нас. Положение невыносимое.

В голове Катрин кружился рой мыслей. Хотелось задать ему миллион вопросов, но она не смела ни о чем спросить его. Он по-прежнему был полон подозрений, она чувствовала это кожей.

Катрин постаралась придать лицу веселое выражение.

– Милорд, я уверена, вы преувеличиваете. Не так уж, наверное, все плохо.

– Преувеличиваю? Интересно. – Его настроение резко переменилось. – Довольно обо мне. Иначе мы оказываемся в неравном положении. Я ни чего не знаю о вас и, пока не узнаю больше, не отпущу.

Маркус говорил с шутливой интонацией, словно они играли в какую-то игру, но ее это не ввело в заблуждение. Она видела, каким он бывает во гневе, и понимала, что опасность еще не миновала. Она намеревалась, если только это будет возможно, уйти отсюда, не открыв, кто она такая и где ее найти.

– Милорд, – сказала она, облизнув пересохшие губы, – прошу вас как благородного джентльмена, отпустите меня. Видите ли, меня ждут. Если этот человек услышит о моем… злоключении, я окажусь в неловком положении.

Повисло напряженное молчание, как будто ее слова вызвали в нем недовольство.

– Понимаю, – сказал Маркус. – И этот джентльмен, полагаю, – некто, кого вы встретили нынче вечером у миссис Спенсер. У вас тайное свидание?

Ее охватила тревога.

– Миссис Спенсер? Среди моих знакомых нет такой.

– Разве? Могу поклясться, я видел, как вы выходили из ее дома. Что произошло? Вы поссорились? Она выставила вас в этих отрепьях? Я знаю, как ревнивы могут быть женщины. Вы же очень красивы. Вы отбили у нее одного из любовников? Так, да? Кто вас ждет? Уочестер? Беркли? Сколько бы они вам ни сулили, я могу предложить больше.

Если мгновение назад Катрин дрожала от страха, то сейчас ее захлестнул гнев. Каждым своим вопросом он оскорблял ее, и делал это намеренно. Когда она вскочила с кресла, то никакой дрожи уже не было. Она Катрин Кортни, и ни один мужчина не смел говорить с ней в подобном тоне.

– Мои дела с миссис Спенсер никоим образом вас не касаются, – сказала она.

– Так, значит, вы все-таки были там!

– А если и была, что с того?

Она мгновенно поняла, что совершила-таки ошибку, чего так опасалась и чего так старательно избегала. Маркус тоже встал, и глаза его засверкали. Стремительное движение, и сильные мускулистые руки обвили ее. Маркус так сильно прижал ее к себе, что она почувствовала, как пуговицы его пальто вдавливаются в ее тело. Она не могла пошевелиться; руки ее были прижаты к бокам. Он запрокинул ей голову и впился губами в ее губы.

• Предыдущая
• 8/70
• Следующая