Полюби дважды - Торнтон Элизабет - Страница 13

• Предыдущая
• 13/101
• Следующая

— Теперь ты понимаешь, о каких делах я говорил?

Джессика, конечно же, поняла, и лицо ее стало пунцовым от смущения, однако она решила ни за что не отступать.

— Когда я была монахиней и занималась поиском родителей, бросивших своих детей на произвол судьбы, — поборов смущение, ответила она, — мне приходилось бывать и в худших местах.

— Меня не волнует то, что ты делала, будучи монахиней, — резко оборвал ее Лукас. — Сейчас ты не монахиня, и здесь не монастырь, а таверна в Челфорде. Пошли отсюда.

Она нетерпеливо встряхнула головой, упрямо вздернула подбородок и заявила:

— Я не уйду отсюда, пока не поговорю с хозяином.

Лукас явно собирался возразить ей, но не успел — одна из служанок заметила его и громко окликнула по имени.

— Это я — Милли Дженкинс, — напомнила широко улыбаясь и ставя на полку бочонок с бренди, который только что принесла из погреба. — Я у тебя в долгу, а Милли Дженкинс всегда платит свои долги. У тебя будет минутка, чтобы заняться со мной любовью, дорогой?

Она окинула Джессику изучающим взглядом.

— Ты, наверное, новенькая? Пришла на место Флоры, да? — поинтересовалась она.

Джессика не знала, кто покраснел сильнее — она или Лукас, который от неожиданности буквально застыл на месте, бросая на нее украдкой тревожные взгляды и скаля зубы в фальшивой ухмылке.

— Как-нибудь в другой раз, Милли, — придя в себя, выдавил он. — Мы уже уходим.

И, схватив Джессику под руку, он быстро потащил ее в глубь помещения.

— Мы выйдем через черный ход, — отрывисто произнес он. — Перри ждет в экипаже за углом.

Джессике хотелось оказать ему сопротивление, однако в ее памяти еще слишком живо было воспоминание о том, как она боролась с ним в последний раз, и это воспоминание не прибавило ей решительности. Униженная до такой степени, что этого нельзя выразить словами, она молча позволила ему увести ее из таверны.

Перри остановил двухколесный экипажей напротив черного хода в таверну и теперь стоял возле лошадей, удерживая их крепкой рукой. Лукас не стал дожидаться, пока Джессика взберется в коляску, а подхватил ее на руки, почти бросил на сиденье и одним прыжком последовал за ней. Выхватив поводья из рук подбежавшего Перри, Лукас приказал:

— Садись в седло!

Кипя от злости, Джессика наблюдала за тем, как милый молодой человек, который столь вежливо приветствовал ее в день приезда в Челфорд, быстро сел на огромного черного жеребца Лукаса. Перри, наверное, считал случившееся с ней чем-то страшно забавным, потому что глаза его лучились весельем и улыбался он шире, чем молоденькая служанка в «Черном лебеде».

«Милли Дженкинс», — вспомнила Джессика служанки и презрительно фыркнула.

— Это должно придать нам видимость респектабельности, — отозвался Лукас и, не обращая внимания на недоверчивый смешок Перри, хлестнул жеребца бичом, а пару гнедых направил в сторону арки, через которую вывел экипажей на Уотерсайд-стрит.

На противоположной стороне этой улицы не было домов, поэтому ничто не скрывало от Джессики вида на Темзу. Она успела разглядеть плоские ялики и баржи, покачивавшиеся на воде, и детей, которые, кормили птиц на берегу. Но вскоре все закрыл собой Перри подскакавший на громадном жеребце и пристроившийся рядом с экипажем как раз с той стороны, где сидела девушка. У нее хватило времени, чтобы одарить его долгим обиженным взглядом до того, как Лукас неожиданно повернул лошадей. Чтобы не выпасть из экипажа, ей пришлось ухватиться за край дверцы и заняться собственной безопасностью. Лошади неистовым галопом понеслись по Оксфорд-роуд, и все вокруг слилось в неразбериху оград, стен домов и редко проезжавших экипажей и всадников. Лукас не останавливал лошадей, пока они не свернули с основной дороги, оказавшись в окрестностях Хокс-хилла. Только тогда он натянул поводья.

— Благодарю тебя за то, что ты позволил нам пользоваться твоим экипажем, Перри, — сказал он. — А теперь почему бы тебе не отправиться дальше одному? Мы с тобой вскоре встретимся у нас дома…

— Что? — не понял Перри.

— Мы с тобой вскоре встретимся дома, — настойчиво повторил Лукас. — Там я верну тебе экипажей.

— Но… Я хочу поговорить с Джесс, — неуверенно проговорил Перри.

— Ты с ней поговоришь позже, после того, как с ней поговорю я, — заявил Лукас тоном, не терпящим возражений.

— Но… — Перри сделал еще одну робкую попытку переубедить Лукаса, однако тот резко остановил его:

— То, что мне надо сказать, предназначается только для ушей Джесс. А теперь — убирайся!

Перри покраснел до корней волос, отчего он вдруг показался Джессике очень юным, и она ощутила волну негодования, представив себя на его месте. За последние три дня благодаря старому Джозефу, который завязал знакомства с арендаторами Лукаса, девушка узнала довольно много о лорде Дандасе и его семействе и теперь жалела, что арендаторы не могут сейчас видеть своего хозяина. Поистине, для нее до сих пор оставалось загадкой, за что все они любили Лукаса.

Тем временем лорд Дандас пытался изобразить дружелюбную улыбку, что у него не совсем получалось.

— Перри, я должен принести Джессике свои извинения, — сказал он, — и сделать мне это будет нелегко. Твое присутствие только усложнит мое положение. Ты же сам понимаешь…

Это было предложение мира, и Джессика со своей стороны решила помочь Перри сохранить лицо.

— И мне тоже, — заявила она, — есть что сказать Лукасу наедине.

Перри смущенно улыбнулся.

— Хорошо, хорошо, — согласно кивнул он. — Вы меня убедили. Считайте, что я уже уехал.

Помахав на прощание рукой, он пришпорил коня и ускакал прочь.

Как только Перри исчез из виду, Лукас повернулся к Джессике. Она уже успела взять себя в руки подготовиться к предстоящему разговору. Глаза девушки гневно сверкали, на лице застыло выражение негодования.

— Вы не имеете права обращаться со мной подобным образом, — возмущенно произнесла она. — Вы меня похитили! Да-да, именно — похитили!

— Но я почему-то не заметил, чтобы ты сопротивлялась или громко звала на помощь, когда я потихоньку уводил тебя из «Черного лебедя», — не без сарказма напомнил Лукас. — Тебе, наверное, никогда доводилось бывать там раньше.

— Откуда мне было знать, что это за заведение? — с досадой ответила Джессика. — Снаружи оно кажется вполне пристойным…

— Когда ты вошла в зал, то должна была заметить, что там нет женщин, — сказал Лукас.

— Но они там были, — возразила Джессика. Они сидели за столом…

Лукас презрительно хмыкнул.

— Ну да! — воскликнул он. — Женщины. Ты так их называешь — довольно мило…

Пытаясь успокоиться, Джессика глубоко вздохнула — она все еще кипела от гнева.

— О, в этом вы, несомненно, разбираетесь лучше меня, — язвительно произнесла она.

Лукас не ответил на ее сердитое замечание, как-то странно посмотрел на нее, а потом, опустил глаза, тихо сказал:

— Что касается Милли Дженкинс…

— И что же ее касается? — переспросила Джессика, удивленно вскинув брови. Он кашлянул, прочищая горло.

— Это совсем не то, что ты думаешь, — начал он. — То есть я хотел сказать, что едва знаю эту девушку, хотя и встречался с ней… — Он нахмурил брови и помрачнел. — Ох, черт бы все это побрал, Джесс! Я понимаю, о чем ты думаешь, но ты совершенно неправильно представляешь себе мои с ней отношения. Во всяком случае, я сожалею, что так все получилось. Она не имела права говорить с тобой таким тоном. Я извиняюсь за все, что она тебе сказала, но только за это. Ни за что другое я извиняться не собираюсь.

Джессика изумленно воззрилась на него. Она не понимала, почему он решил, что обязан давать ей объяснения относительно своей связи с Милли Дженкинс. Неужели он считает, что, позволив ему поцеловать себя, Джессика станет беспокоиться из-за таких пустяков? Неужели он считает ее столь наивной?

— Не стоит извиняться, — равнодушно произнесла она. — В лондонских тавернах я не такое слышала. Монахини не так уж и защищены от нападок и всяческой грубости, как вам кажется. Что же касается ваших отношений с Милли Дженкинс, то меня они совершенно не интересуют.

• Предыдущая
• 13/101
• Следующая