Полюби дважды - Торнтон Элизабет - Страница 17

• Предыдущая
• 17/101
• Следующая

— Я не говорила вам о том, что моего отца убили…

— Мы понимаем тебя, Джессика. О таком нелегко говорить, — сочувственно отозвалась сестра Долорес. — Должно быть, для тебя это был жестокий удар. Лорду Дандасу мы сказали, что об этом ты, скорее всего, узнала от миссис Маршал…

— Настоящим ударом для меня стал сам лорд Дандас, — заявила Джессика, поражаясь своей способности говорить уклончиво. — Однако этим утром меня ждали и другие удары. Многое мне открылось в конторе адвоката.

Не оставляя монахиням времени на размышления, она торопливо продолжила:

— Дело в том, что от мистера Ремпеля я узнала, что мы с Лукасом отнюдь не были друзьями. Возможно, из-за наших с ним отношений мне и пришлось покинуть эти места. Я должна вам сообщить, что он не желает, чтобы я и теперь находилась здесь.

Затем девушка рассказала сестрам о ссоре Лукаса с ее отцом и о том, как Лукас обвинил ее в том, что она хитростью и обманом пыталась женить его на себе. Джессика поведала монахиням и об убийстве ее отца, а также о том, что сама она, оказывается, бесследно исчезла в ту же ночь. Обе монахини внимали ей с таким сочувствием, что девушке казалось, будто слова, которые она произносит, возникают сами собой.

Она умолкла, но сестра Долорес не сводила с нее задумчивого взгляда. Она принадлежала к женщинам, которые сто раз подумают, прежде чем высказать свое мнение. Наконец она кивнула, вполне удовлетворенная тем, что услышала.

— Примерно то же самое рассказал нам лорд Дандас, — спокойно заметила она.

Джессика вздрогнула и подняла глаза на сестру Долорес.

— Он рассказал вам? — обеспокоилась девушка. Сестра Эльвира пояснила:

— Он считает, что тебе следует уехать из этих мест, дитя мое, и начать новую жизнь подальше отсюда.

— О да, он действительно так считает, — произнесла Джессика с явной неприязнью. Волевым усилием она попыталась смягчить тон высказывания. Она сердилась вовсе не на монахинь, а на Лукаса Уайльда, который старался настроить сестер против нее. Его предложение взять на себя расходы по содержанию и обучению шестерых мальчиков должно было непременно сыграть в его пользу. Наверное, он сможет убедить сестер избавиться от Джессики.

— Так почему же мне следует уехать из этих мест? — не удержавшись от резкости, осведомилась она.

— Чтобы избежать неприятностей, дитя мое, — ответила сестра Эльвира. — Люди склонны сплетничать и распускать всяческие слухи. Это слова лорда Дандаса.

— Как это мило с его стороны, что он заботится обо мне, — сладеньким, как мед, голоском произнесла Джессика. — Однако я приехала в Хокс-хилл с определенной целью, — вдруг изменившимся голосом заявила девушка: — Я должна выяснить…

— Что? — взволнованно перебила ее сестра Эльвира. — Что ты должна выяснить, дитя мое?!

— … все, что касается меня и моей семьи, — продолжила Джессика начатую фразу. — А пока я не выясню всего, я никуда не уеду.

Она ждала возражений, но никаких возражений не последовало. Сестры одобрили и поддержали ее решение. Они верили в то, что и приезд в Хокс-хилл, и затея с приютом в родном доме Джессики была предначертаны самим Господом Богом, их же долгом было следовать указаниям Всевышнего.

Ободренная верой сестер в справедливость и всемогущество Божье, Джессика покинула их, чтобы приступить к своим прямым обязанностям — пора было готовить ужин. Работа на кухне не казалась девушке обременительной, к тому же три женщины с самого начала поделили между собой обязанности. Сестры в большей, чем Джессика, мере занимались уборкой, они же большую часть дня отсутствовали, отправляясь в город по делам, связанным с устройством приюта. У них не хватало денег, чтобы закупить все необходимое, и сестрам приходилось обращаться к горожанам за помощью. Они не обижались и не падали духом в случае отказа, зато от всей души благодарили тех, кто оказывал им любую поддержку. Они были уверены в том, что Господь в милосердии своем непременно поможет им организовать приют, обеспечив их всем необходимым. А Он именно это и делал, раз им уже удалось кое-что приобрести из обстановки, а также несколько кур-несушек и даже молочную корову с теленком.

Джозефу было поручено заботиться об инвентаре и содержать дом в порядке, рубить дрова и следить, чтобы крыша не протекала. В юные годы, прежде чем стать известным борцом, Джозеф работал на ферме и теперь с удовольствием трудился в саду и огороде.

Надев передник, Джессика в раздумье застыла посередине кухни. Ей было о чем думать, многое беспокоило ее. Больше всего, разумеется, убийство отца. Это был самый жестокий удар, который среди многих других обрушился на нее в последнее время.

— Папа, — прошептала она, нарушив тишину большого пустого помещения, пытаясь представить себя в роли любящей дочери. Но ничто не дрогнуло в душе, из глубин памяти не всплыло ни одно воспоминание.

Джессика довольно долго простояла, глядя в пустое пространство, а потом вдруг нахмурилась, вспомнив о том, как в «Черном лебеде» ее вдруг посетило ощущение, будто она побывала в таверне, будучи совсем юной девушкой. Что же она тогда почувствовала? Страх, панический ужас… Но она сразу успокоилась, когда Лукас покинул компанию своих друзей и подошел к ней.

Что за странные воспоминания? И воспоминания ли это? Если да, то с какой стати ей вспомнился Лукас, а не родной отец?

Потаскуха. Нет, это неправда, такого быть не может. Даже потеряв память, Джессика твердо знала, что она порядочная девушка.

Порядочная девушка. Ее взгляд невольно упал на низкий кухонный стол. В порыве неосознанного гнева Джессика схватила кастрюлю с длинной ручкой, которая стояла на столе, и швырнула ее об пол.

В соседней комнате две монахини в черных одеждах прислушивались к грохоту кастрюль и горшков, доносящемуся из кухни. Выразительные брови сестры Долорес время от времени поднимались, а тонкие губы сестры Эльвиры изгибались в благодушной улыбке.

— Джессика уже не та девушка, которая приехала сюда три дня назад, — промолвила сестра Долорес.

— О да, — согласилась с ней сестра Эльвира. — Думаю, со временем от сестры Марты ничего не останется.

Сестра Долорес, подперев подбородок ладонью, устремила взгляд в пространство.

— А что ты думаешь о лорде Дандасе?

— Он мне понравился, — не задумываясь, ответила сестра Эльвира. — Кажется, он искренне заинтересовался нашими делами.

— Довольно странно, что он так легко согласился подписать с нами договор об аренде, — сказала сестра Долорес. — Тебе не кажется, что ехал он к нам с твердым намерением выселить нас из Хокс-хилла?

В засиявших вдруг глазах сестры Эльвиры мелькнул озорной огонек.

— О, в этом я ничуть не сомневалась. Он хотел выставить нас за дверь, и немедленно.

Сестра Долорес повернулась к Эльвире, и ее темные брови недоуменно поползли вверх.

— Что же тогда заставило его изменить это решение?

— Разве не понятно? Конечно, милосердный Господь, а также…

— А также… — не выдержав, перебила Эльвиру сестра Долорес.

— Ну… мы же воззвали к совести этого бедняжки… — напомнила ей сестра Эльвира. — Очень уж мощный союз — милосердный Господь и чистая совесть. Кому, как не нам, лучше других это известно?

— М-м-м… А тебе не кажется, что это все-таки имеет отношение к Джессике? — задумчиво спросила сестра Долорес.

— Ну, разумеется, кое-какое отношение имеет, — согласилась с ней сестра Эльвира. — Но я не уверена, что лорд Дандас это сознает.

Сестра Эльвира, задумавшись, умолкла, но вдруг, прикрыв рот ладонью, тихонько хихикнула.

— Пока Джессика ничего не помнит, ему придется снова и снова ухаживать за ней. Ему придется все начинать сначала.

Сестра Долорес, не веря собственным ушам, уставилась на подругу.

— У тебя слишком живое воображение, сестра Эльвира, — прошептала она.

— Держу пари, что я права! — азартно заявила сестра Эльвира.

— Но ты же слышала, что сказала Джессика, — напомнила ей сестра Долорес. — Лорд Дандас считает, что она пыталась заставить его жениться на ней, а он отказался.

• Предыдущая
• 17/101
• Следующая