Прошепчи его имя - Торнтон Элизабет - Страница 37

• Предыдущая
• 37/74
• Следующая

Абби закрыла за ним дверь и снова зевнула. Она направилась было к постели, но тут взгляд ее остановился на собственном отражении в зеркале. Она с трудом узнала себя. Платье и плащ заляпаны грязью, поза выражает высшую степень отчаяния и безнадежности. Женщина в зеркале вряд ли смогла бы справиться даже с собственной тенью. Так каковы же ее шансы в схватке с отчаянными головорезами, не знающими жалости?

Ничего, она будет противостоять им, как умеет. Как возле гостиницы, когда эти негодяи напали на Хью. И, возможно, ей предстоит умереть.

Мысль эта привела Абби в ужас. Больше всего ей было жаль упущенных возможностей. Жизнь только начинала становиться ее собственной, от нее зависящей. Впрочем, умрет она или останется в живых, дружба Хью Темплара потеряна для нее навсегда. Он станет презирать ее, когда узнает, что она оказалась беспринципной особой, готовой предать свою родину. То, что наговорила ему Абби, ничто по сравнению с тем, что скажет ей он.

Абби подвинула кресло к камину, села поудобнее и стала смотреть, как лижут дерево языки пламени. Мечты ее давно превратились в пепел. И пора было с этим смириться. Она никогда не выйдет замуж. Никогда не родит детей. И никогда не узнает страстных объятий любовника.

Любовника. Она словно пробовала это слово на вкус. Еще недавно Абби казалось, будто она знает, что в этой жизни плохо, что хорошо. Но сейчас она ясно поняла, что ошибалась, и на самом деле все не так просто.

Она закрыла лицо ладонями. Что толку быть хорошей, если самой тебе от этого плохо?

Абигайл открыла дверь, Хью прошел в комнату и бросил на кровать их седельные мешки. Чемоданы и остальной багаж они оставили в доме миссис Дин — Хью настоял, что необходимо путешествовать налегке, взяв с собой только смену одежды и туалетные принадлежности.

— Вы захватили ночную рубашку, Абби?

— Честно говоря, не помню.

Он раскрыл свой мешок и достал оттуда длинную белую рубашку.

— Если забыли, можете воспользоваться моей.

— Спасибо, Хью, но лучше я лягу прямо так.

Хью перестал рыться в мешке и посмотрел на стул у кровати. Одежда Абби была аккуратно сложена на спинке, а кружевное белье — на сиденье. Пара вышитых шелковых чулок свисала почти до пола. От одного взгляда на эти чулки у Хью пересохло во рту.

Медленно, очень медленно он повернулся к Абби.

Она успела завернуться в снятое с кровати шелковое покрывало, оставив обнаженными руки и плечи. Распущенные волосы водопадом ниспадали на спину. Мерцающее пламя свечи окрашивало кожу девушки в цвет прозрачного меда. Намерения ее не вызывали сомнений. Но роли обольстительницы не соответствовала смущенная улыбка и чуть испуганный взгляд широко раскрытых серых глаз.

— Я думал… — он запнулся. — Я собирался лечь спать у камина, если вы одолжите мне одеяло и подушку.

Абби нерешительно сделала шаг в его сторону.

— Я хочу, чтобы вы спали со мной, Хью, — просто сказала она.

Горячая волна желания окатила его. Хью едва перевел дыхание, на лбу его выступили капельки пота.

— Абби, — он покачал головой. — Ведь это совсем не то, чего вы хотите. А как же ваше уважение к себе? И что скажет милый молодой человек, которого вы когда-нибудь встретите?

Надо пощадить чувства Абби. Она вряд ли представляла себе, что будет дальше, если он возьмет ее прямо здесь и прямо сейчас. Она просто была напугана и нуждалась в утешении.

О, как ему хотелось заставить Абби забыть обо всем в его страстных объятиях. Но он и сам был сейчас на пределе, как обычно перед опасным заданием. Ведь несмотря на все, что он сказал Абби, Хью прекрасно понимал, в каком они положении. Если вдуматься, они находились между двух огней, что увеличивало риск ровно вдвое. Привкус опасности всегда будил в нем первобытные инстинкты. Он словно забывал о том, что он респектабельный английский джентльмен. В такие моменты Хью чувствовал себя воином перед боем, гладиатором перед выходом на арену. Всякому солдату, побывавшему на поле брани, знакомо это чувство. Если Хью овладеет ею сейчас, тело его будет требовать быстрого и бурного удовлетворения. Абби заслуживала совсем другого — медленного и искусного посвящения в мир любви.

И все будет именно так, но только не сейчас.

Сжимая ладонями края покрывала, Абби сделала еще шаг к Хью. Голос ее дрожал.

— Какой еще милый молодой человек? Разве он существует на самом деле? О, если бы это было так, я давно бы его нашла. И что толку в самоуважении, если будущее наше так туманно. Мне нужна всего одна ночь, Хью. Это поможет мне смириться с моим жребием и не мечтать больше о несбыточном.

Как ему хотелось пообещать ей, что все ее мечты скоро сбудутся, что она встретит этого самого молодого человека, который захочет того же, чего хочет она. Еще больше ему хотелось сжать Абби в своих объятиях и доказать ей, что она — самая прекрасная, самая желанная женщина на свете. Но он знал, что не имеет на это права. Хью едва владел собой. Если он немедленно не выйдет из комнаты, то набросится на нее, забыв обо всем.

Абби набрала в легкие побольше воздуха. Отчего Хью так нерешителен? У него был такой вид, будто он хочет убежать отсюда подальше.

В другое время гордость Абби не позволила бы ей вести себя подобным образом. Но то, что происходило сейчас, было слишком важно, чтобы прислушиваться к советам гордости. Ведь после этой ночи Абби никогда уже не сможет быть вместе с Хью. И она ни за что не поверит, что он ее не хочет!

— Неужели вы собираетесь читать мне мораль, Хью? Ведь это вы первый поцеловали меня. Вы пытались меня соблазнить. Вы изменили наши отношения.

Пальцы Хью нервно теребили рубашку, которую он собирался предложить ей. Наконец он отшвырнул ненужную рубашку в сторону. Что ж, прекрасно! Теперь Абби кажется, что он отвергает ее.

Жестокая ирония состояла в том, что они как бы поменялись ролями. Но Хью почему-то не хотелось смеяться.

Шелковое покрывало постепенно сползало все ниже и ниже, и Хью было все труднее унять разыгравшееся воображение. Он едва понимал, что говорит.

— Вы правы, Абби, я действительно начал первым. Но с тех пор я понял, что это не для вас. Вы ведь не маркитантка, вы — благовоспитанная юная леди.

Абби застыла на месте, словно пронзенная острой болью.

— Вы передумали? — едва слышно прошептала она. — Вы больше… не хотите меня?

Хью сделал шаг в сторону, чтобы беспрепятственно выйти.

— Ложитесь спать, Абби.

Абби быстро сделала шаг в сторону, преграждая ему путь.

— Неужели вы ничего не поняли? — в голосе Хью слышалась горечь. — Сейчас для этого не время и не место. К тому же у меня давно не было женщины. Это неправильно, Абби. Я только напугаю вас своей неистовой страстью.

Раньше Хью никогда не упоминал при ней о своих прошлых любовных связях. Это не удивляло Абигайл — ее не слишком интересовали подобные вопросы. Она думала только о том, что происходит здесь и сейчас. Ей нужна была его близость, нужна была эта ночь любви. Она хотела остаться с воспоминаниями, а не с сожалениями о неизведанном.

— Но я не боюсь вас, Хью, — сказала она.

— И напрасно, черт побери!

Она была от него на расстоянии вытянутой руки. И вдруг ей действительно стало страшно. Абби думала, что все будет очень просто. Она предложит себя, и Хью, разумеется, овладеет ею. Отчего же вместо этого он пытается объяснить ей, что лучше отложить это до лучших времен? Он стоит перед ней, холодный и спокойный, как мраморная колонна, в то время как она сгорает от желания.

Но тут Абби заметила жилку, бьющуюся на шее Хью, и увидела, что все тело его напряжено. Но самое главное — его выдавали глаза, темные, как полночь, глаза, в которых горела безудержная страсть. Она рвалась наружу, и одному богу известно, как удавалось Хью изображать из себя ледяную статую.

— Хью, — тихо произнесла она, — ведь я сама хочу этого. Не надо играть в благородство. Только лишь одну ночь. Я прошу вас.

Хью закрыл глаза, понимая, что не в силах противостоять ее зову. Затем он услышал шелест падающего на пол шелка, и у него перехватило дыхание. Когда Хью открыл глаза, Абби стояла перед ним, прекрасная в своей наготе, а золотистое покрывало лежало у ее ног.

• Предыдущая
• 37/74
• Следующая